Конечно, он тянул время. Но, с другой стороны, и на тумаки от Войцеховского вполне рассчитывал. Тумаки — тоже способ занять выгодную позицию в споре, главное не терять хладнокровия. И все же Максимовичу не пришлось получить по лицу: за спиной хоза материализовался Тото.

Полный, высокий мужчина огляделся и положил руку Войцеховскому на плечо.

— Шуметь не надо! — Как только хоз оглянулся, Тото сразу же убрал руку и улыбнулся. — Не надо ничего. Я не опасен. Просто — ты же не Максимович, верно? А я как раз к нему.

— Это бродник! — предупредил Максимович. — Он сразу прыгнет, если что! Не стоит сейчас шалить!

— А я и не собирался, — улыбнулся хоз. — Мне все интереснее. Бродник… Кто ты?

— Да! — обрадовался Максимович, забирая у Гали назад свою куртку. — Вот пусть он тебе расскажет, откуда пришел и что там — там! — случилось! Ха-ха! Павла тебе? О шкуре лучше позаботься, хоз! Привет, Тото!

— Архив рухнул и ты сбежал из Спирали, — догадался Войцеховский. — Бродник по имени Тото… Я о тебе слышал, по долгу службы, так сказать. Тотошка! Привет.

Тото, озираясь, прошелся по лесу. Свеча, горевшая в руках Максимовича, вывела его точно. Но куда — он не знал. Не знал даже, на каком плане оказался.

— Ребята, у вас тут хорошо! Гораздо лучше, чем на одна тысяча пятьдесят шестом плане. Я бы даже сказал: значительно лучше. А где Белка?

— Я тоже хотел бы это знать! — встрял Войцеховский.

— Белка там, где нужно, — Максимович подмигнул Тото. — Мы на первом плане. Мы возле Москвы. Перед тобой — хоз из питерской группировки, Войцеховский. Имя-отчество, простите, забыл. Он очень хочет получить перстень с Истинной Руной, а Белка Чуй отдал его человеку по имени Павел. Вот такая диспозиция.

— Понятно, — кивнул Тото. — Очень все понятно. Истинная Руна… Я даже знаю, зачем она нужна Хозам. И на месте Белки… Ну или Павла… Ни за что бы не отдал!

Войцеховский потер руки. Начиналось самое интересное.

— Слушайте, парни. Слушайте, и не говорите, что вы не слышали. Это важно.

Ийермуск и Григорий пересекли дорогу и оказались в парке. Здесь тоже имелся выход из метро, но поскольку никуда кроме парка он не вел, в вечернее время аборигены им почти не пользовались.

— Смекай! — приказал семипалечник. — Здесь нелюдно. Это нам пригодится для скрытного проникновения.

— Да было уже! — напомнил Гриша. — Трое ваших головорезов прямо тут и вылезли. Напали на меня и затащили в квартиру, я же рассказывал!

— Серьезно? — удивился Ийермуск. — Ничего не помню.

— Ну как же… Три биорга. У них Вторжение не получилось. Они оказались одни и выживали тут согласно приказу Императора. Прямо в моей квартире и выживали. Мы тогда все здорово выпили, и не помню, куда они делись… Но они были!

— Здорово выпили! — передразнил сириусянин. — Конечно! Да если бы я нашел этих мерзавцев, забывших долг, то немедленно приказал бы им друг друга расстрелять! Потому что оторвавшиеся от основных сил воины обязаны погибнуть в окружении. Желательно, в неравном бою. Ладно, что у нас дальше? Ах, да! Рекруты. Пора вербовать новую Армию Вторжения.

— Как? — не понял Гриша. — Ночь на дворе. Может, до завтра в квартиру вернемся? А уж когда выспимся, то…

— Император не ждет! — отрезал семипалечник. — Там слишком опасно. Хозы — те еще твари… И никогда не понимали блага правления Сириуса. Никогда. Врожденная тупость хомо сапиенс… Так, иди вербуй крепких, надежных рекрутов.

— Куда идти?

— Ты абориген или я? Ты должен знать, мясо! Впрочем… — Ийермуску и самому не хотелось оставаться в парке в одиночестве. Очень уж зловеще выглядел он в октябре. — Впрочем, я не собираюсь быть злым начальником. Так и быть, охраняй меня.

— А оружие? — напомнил Гриша. — Без оружия из меня охранник так себе.

— Оружие принято добывать в бою. Но для тебя сделаю исключение. Допустим, вот такое… — Сириусянин поднял обломок асфальта. — Вполне достаточно, чтобы кого-нибудь убить. А то и двух. Прояви себя мужчиной и вообще… — Он сладко зевнул. — Император, как говорится, бдит. А Командующий спит. В общем…

Он не договорил — за их спинами, в парке, что-то громко треснуло.

— Это Император у вас так громко… Бдит? — Спросил Гриша.

— Не кощунствуй. — Ийермуску что-то сильно не понравилось. Чутье работало на полную катушку. — Может, нам убраться подальше?

— Куда?.. — спросил усталый программист. — Ну куда тут уходить? Парк — он и есть парк. Убили кого-то или изнасиловали. Бывает.

— С таким вот звуком изнасиловали? — испугался Ийермуск. — Ну и гадкая же у вас раса… Нет, парень, даже я в такие гадкие расы не верю!

— Ну значит, кого-то взорвали! Это же не повод нам туда лезть?

— А кто сказал, что я собираюсь куда-то лезть? — Семипалечник даже похлопал человека по плечу. — Идиот! Нет, не для того меня Император назначил когда-то Командующим Вторжением, чтобы я куда-то «лез»! Наоборот. Наша задача: залечь и наблюдать.

Ложиться Грише тоже не хотелось. Сыро, довольно прохладно. Да и когда в Московских парках было чисто?

— Ты меня слышал, придурок? — с земли спросил сириусянин. — Хочешь сдохнуть — сдохни, но ты же меня конкретно палишь! Своего, мать твою, командира!

— Ладно, ладно… — среагировал Гриша скорее на тон, чем на слова, и улегся. — А кого боимся? Тут часто грохочет.

— Мы никого не боимся. Мы солдаты Сириуса. Слава Императору, нам бояться запрещено. Но это был странный взрыв… Ползи на разведку.

Гриша собрался было возмутиться, но подумал: а какой в этом смысл? Во-первых, переубедить Ийермуска в чем-либо невозможно. Во-вторых, ничего особенного наверняка не произошло. В-третьих, лучше побольше двигаться в такую погоду. Он пошел на звук, время от времени поглядывая на окна своей квартиры. Эх, не побывай Гриша на Сириусе… Ни за что не поверил бы, что там, в тепле и уюте, ему может грозить какая-то опасность. Теперь приходилось верить.

— Стой, кто идет?!

Голос резкий, то ли рычащий, то ли лающий. С перепугу Гриша присел.

— Стой, стрелять буду!

— Не стреляй! — попросил программист-надомник, который в темноте пока никого не разглядел. — Я свой.

— Свой — это какой? Бывают такие свои, что пристрелил бы с удовольствием! Ну-ка, продолжай: Сириус…

— Навсегда! — автоматически выпалил Гриша.

— Да здравствует…

— Император!

— Во дела: и в самом деле свой! Ладно, иди тогда сюда и охраняй колодец, пока я основные силы перевозить буду. Без меня никак, они бескрылые.

Гриша осторожно пошел на голос и вскоре различил перед собой четырехногую фигуру. На спине у нее помахивали перепончатые крылья, но в остальном это выглядело псом.

— Ты кто? — спросил Гриша.

— Чижиком звать. Так ты охраняешь колодец?

Гриша наконец увидел в земле круглое отверстие порядочного диаметра. «Все тот же сон…» — подумалось ему.

— Я — Гриша. Что, опять к нам сириусяне лезут?

— Опять! — весело ответил Чижик. — Разве от них отобьешься? Сдавайтесь сразу, селяне! Ладно, я полетел, а ты охраняй. Возражений нет?

— Да какие тут возражения… Разве от них отобьешься?

Пес Чижик нырнул в черную дыру колодца. Гриша уже знал, что это — ход на другой план мира. Вспомнив про Ийермуска, программист было пошел назад, но ведь надо охранять… Он остановился, раздумывая. Через дорогу, проходившую всего в нескольких метрах от межпланового колодца, он увидел гастроном. Веселые, беззаботные люди входили в него и выходили, нагруженные спиртным и съестным. Они ничего не знали ни о Сириусе, ни о других планах города Москвы. Так прошло несколько минут, и Гриша уже готов был расплакаться. Наконец, Чижик привез первого пассажира.

— Сириус? — мрачно поинтересовался Керменштекз.

— Навсегда! — слезливо протянул Гриша.

— И это правильно! Сочувствующий или мобилизованный?

— Мобилизованный. У меня тут Командующий неподалеку залег, Ийермуском звать.