— Ну что, гном, много толку вышло от путешествия?

— Ты же слышал, Ник-Ник, они не хотят рассказывать самого главного.

Ван, выведший их в грязный зал, снова занялся протиркой полов. Агши, не долго думая, направился к стойке. Из кармана он выудил пару золотых колечек — на первом плане бумажные деньги уже мало кого интересовали. Ник-Ник, не собираясь пить местную бурду, тут же создал в своих объемистых карманах десяток бутылочек приличного немецкого пойла. Куда приличнее, чем можно купить за деньги где бы то ни было.

— Пива, воблы, на все! — потребовал Агши.

Он не доставал до стойки и хоз с ухмылкой сотворил для него высокий табурет.

— Подсадить?

— Сам! — Гном и правда очень ловко вскарабкался на подарок. — Спасибо. Ну что зенки вылупил, чувырло?! Пива и воблы, сказано же.

Человек за стойкой, может быть, и обиделся бы на «чувырло», тем более не совсем к месту и совсем неправильно употребленное, но огромная, мрачная фигура Ник-Ника не способствовала выяснению отношений с его крошечным спутником. И все же появление лишней мебели из воздуха ему не понравилось, поэтому бейсбольную биту хозяин кабачка переложил поближе.

— Зачем тебе нужен этот Антоний? Твое дело — Белку найти!

— Для этого надо о нем знать как можно больше. Если я о человеке знаю все — я его всегда найду. Вот, помню, в прошлом году в Москве… Впрочем, это как раз не важно. — Гном в своей манере, широко распахнув огромную пасть, всосал первую кружку.

«Ага, — отметил Ник-Ник. — Не забыть Феропонту сказать: гном в Москве зачем-то бывал. Да вот сейчас и скажу».

Второй план, в отличие от первого, весьма техногенен. Там двойник Ник-Ника немедленно отправился к Адмиралтейству, традиционной ставке петербуржских хозов. Путешествие для мага заняло одно мгновение: в Купчино исчез, у дверей шефа появился. В Границах Власти города, да еще своего города, возможности хоза почти безграничны.

В Санкт-Петербурге-1 это никак не повлияло на разговор.

— Тогда рассказывай, где ты лазил со своим яблоком. Вообще, что за манера самоуправничать? — Ник-Ник сдвинул густые брови, намекая, что он в паре старший.

— Прости, не повторится, — небрежно ответил Агши, отбивая воблу о стол. — Яблоко меня в интересное место привело: к Спирали.

Хоз едва не подавился своим пивом.

— Какая она?

— Она… Ну вообще-то это шар. Снаружи так выглядит, а вот что внутри — не понять. Небольшой шар, вот с твое пузо примерно, а людей там много помещается. Как так?

— Да так… — Ник-Ник торопливо закурил сигарный окурок. Спираль, которую он совсем недавно едва миновал, до сих пор вызывала в нем благоговейный ужас. — И не пытайся понять. Это же ваны! Их знаешь, кто создал?!

— Знаю, атланты их создали. Не в том дело. Я было решил, что Белка наш там и кукует, прижался глазом, а внутри… — Агши влил в себя еще кружку и отправил следом целую воблу, с головой и хвостом. — Много людей. Как в аквариуме прямо. Только чем дольше вглядываешься, тем кажется, что Спираль больше, и тогда все размывается.

— Она бесконечна, — со знанием дела пояснил ошеломленный Ник-Ник. Никто из хозов Спирали снаружи не видел, хотя немало «счастливцев» побывали внутри. — Там Невремя и Непространство, чуешь?

— Чую. Я очень хорошо все чую, не сомневайся! Яблочко мне на конкретного человека показывало. Думаю, это и есть Антоний, или просто Тото. Симпатичный такой толстяк, с выражением непередаваемой тоски на морде… — Агши даже зажмурился. — Им там хреново-хреново…

— Уж я думаю!

— А неподалеку — дамочка. Один глаз закрыт. Ты ее случайно не знаешь?

Агши пристально посмотрел на Ник-Ника, но хоз не дрогнул.

— Впервые слышу. Почему ты решил, что она имеет к нашему делу отношение?

— Да так. Ведь они там не в буквальном смысле рядом, это яблочко мне так их показало.

У Александры, московской хозы, в прежней человеческой жизни действительно не хватало одного глаза. Став магом, она немедленно сменила облик, но когда ваны отправляли провинившегося хоза в Спираль, то пребывал он там именно в том виде, в каком впервые отразился в зеркале Грохашша. Меньше всего Ник-Нику хотелось снова иметь с ней дело — последняя попытка перехитрить друг друга закончилась провалом для обоих. Ник-Ник теперь отрабатывал провинность верной службой Феропонту, Александра же доигралась до Спирали. Вот что значит пытаться скопировать схемы Архива…

— Я во что думаю… — Гном не спеша хрустел воблой и одновременно говорил. — Яблоко не ошибается. Что-то там случится, в Спирали. Или рядом со Спиралью… Надо ловить Белку у входа в Архив. Организуешь засаду?

— Где?! — Ник-Ник грохнул по стойке кулачищем, заставив хозяина судорожно схватиться за биту. — В Архив есть вход в каждом большом городе, на каждом плане. Мы же не все их контролируем! И вообще… Как Белка может попасть в Архив без хозы? В прошлый раз ему помогли, но больше никто не свяжется.

— В прошлый раз, — кивнул Агши. — Дай угадаю: одноглазая хоза из Спирали?

На втором плане Феропонт, слушавший разговор в синхронном пересказе стоящего навытяжку перед его столом Ник-Ника, удивленно вскинул бровь.

— Шустрый, мерзавец! Ну ладно, скажи ему, что это Александра помогла Белке. Только не понимаю, какой от этого толк. А вообще, держи гнома на коротком поводке. Что-то я начинаю жалеть, что мы связались с Нечистью. Ну что ж, не я решение принимал.

После короткого визита Белки легче Павлу не стало, наоборот — появилась новая забота. Спрятать перстень… Куда? Зачем? О своей шкуре пора подумать, в любой момент Манана освободится и вытащит Пашу из игрового саркофага для серьезного разговора.

«Но куда же тогда перстень-то попадет?..» — недоумевал он, уже почти привычно разделываясь с пикадорами.

А еще надо было попробовать повторить штуку с отражением в мече… Отвыкший за последнее время от забот Павел тяжело вздохнул. Сначала перстень. Он заглянул в скрытую нишу, но там все было уж чересчур гладко, неуютно в таком месте прятать что-либо.

«Может, в сад спуститься? Зарыть!»

Павел надел на палец великоватый перстень, поднес руку к окну, чтобы хоть рассмотреть как следует. Какой-то символ, вырезанный на металле. Может, и золото, Паша не очень разбирался.

«Если я спущусь, опять придется изрубить кучу идиотов… А может, и рыцарь в нише появится».

Но ничего другого на ум не приходило.

— В сад так в сад! — Павел несильно стукнул кулаком по стене, отмечая принятое решение.

И стена разошлась. За ней оказалась именно та местность, которой Паша присвоил звание сада. Вот и беседка чуть в стороне, и мертвые пикадоры лежат. Он зажмурился, потряс головой. Когда снова открыл глаза, перед ним была стена.

— Сад! — повторил Павел и ткнул перстнем в кирпичи.

Все повторилось. Некоторое время ушло у него на то, чтобы свыкнуться с фактом: перстень, или символ, вычеканенный на нем, умели управляться с пространством игры.

— Лестница! — говорил Павел, и она появлялась там, где ее совершенно не могло быть.

Впрочем, он находился в цифровом мире, здесь могло быть все. Если Павел мысленно отказывался от перехода, то стены сдвигались — плавно, если он смотрел, или незаметно, если моргал или отворачивался. В качестве последнего эксперимента Паша вышел в сад, повернулся, обнаружив перед собой крепостную стену, и коснулся ее перстнем.

— Ниша!

Кирпичи послушно раздвинулись, однако это едва не стоило игроку жизни: в нише вновь оказался рыцарь в черных доспехах, почти сразу атаковавший гостя. Справиться с ним на открытом пространстве оказалось не так-то просто, хотя, судя по тому, что Павел все-таки справился, гораздо легче, чем с настоящим рыцарем. Приготовив оружие, он снова заказал перстню нишу, и как только стена раздвинулась, нанес удар. И правда, его караулил новый рыцарь.