- Добродийка циркачка! - к ней спешил отец жениха.

- Шо, добродию селянин?

- Га?! - мужик уставился на Марью дурными не понимающими глазами.

- Ага! Миссис Ротрок,- с великосветской надменностью напомнила женщина, хотя сама хоть убей, не помнила, как зовут хозяина. Ну, так кто ему об этом скажет.

- Ну да,- не стал спорить мужик. - А представляться вы сёгодни будэтэ?

- После пирогов, пива и поросенка?! - пришла в ужас женщина. - Я вон потанцевала и еле отдышалась!

- Ну, так як жеж?! Мы ж надию мали...

- Слушайте, любезный, вы нас как гостей звали или свадьбу развлекать? - прозвучал из-за спины женщины холодный голос Федора Артемьича.

- Ну, те ето як його...

- Сказал бы я, как это называется, но при даме не буду...- так же холодно поддержал его Ник. - Халява не обломится. Завтра будет представление, но за него платить придется. А сейчас мы будем веселиться, как и все остальные гости, - слово «гости» он выделил, долив в голос побольше насмешки.

- Вот жеж жучара! – прокомментировала надежды хозяина Марья, увидев, что ее партнер по танцам так и стоит рядом с ней.

- О да! – согласился тот. - Нас не обижает, но и своего урвать старается, где только может.

-Марь, это что за индеец? - поинтересовался Джонатан, резво бухаюший в барабан, что удивительно в такт. – Он, кстати, всю вашу беседу с хозяином прослушал. И понял правильно.

- Я тебе что, Копенгаген? Я всех вождей в лицо не знаю, - огрызнулась женщина. - Хотя... Таким коренастым и тяжелым описывали Желчь.

- Это что погоняло? - влез Дени.

- Имя, это имяяя! - Марье захотелось закатить глаза, но удержалась. - У Невса потом попросим инфу

- Вот, а говорила, не копенгаген, - съязвил Джонатан.

- Ах, так? - женщина уткнула кулак в бок, огляделась. Лавируя между гостей, бодро пошла к хозяину, предварительно отключив передачу.

- Добродию...

- Пэтро...- Марья кивнула, соглашаясь, Петро так Петро.

- Вы вот того, черного, который с барабаном попросите спеть.

- Чорного, заспиваты? - Петро удивленно вытянул шею, разглядывая Джонатана. - А шо?

- Да он только одну песню на вашем языке и знает... Но вам точно понравится и весело будет, - пообещала женщина.

Хозяин сначала внимательно посмотрел на советчицу, уж слишком ехидное у нее было лицо. Повернулся и пошел к музыкантам.

Джонатан, выслушал хозяина дома, потом резко распрямился и погрозил Марья кулаком.

- Марья, ну ты что сдурела?!

- А что такого? У нас на шашлыках отлично пошло, и тут пойдет!

Джонатан вздохнул и объявил:

-Украинская народная песня «Ты ж мэнэ пидманула»!

Во дворе мгновенно повисла удивленная тишина, а Джонатан кашлянул и запел. На украинском языке, но почему-то с немецким акцентом. Как оказалось, тут песню «всех времен и народов» не знали. И первые куплеты слушали, открыв рот, но очень быстро припев подхватили с большим воодушевлением. Какой-то парень стоял и бормотал слова, явно пытаясь их запомнить. Каждый очередной куплет встречали радостным смехом и хлопками. На десятом куплете Джонатан, наконец, иссяк, и его кинулись благодарить. Хлопали по плечам, трясли руку, предлагали промочить горло пивом, а одна молодица даже чмокнула в щеку. Из проявления народом радости и восторга аналитик выбрался слегка помятый, убеждая окружающих, что больше таких гарных песен не знает, но вот миссис Ротрок знает! И с удовольствием расскажет! Марья только раскрывала и закрывала беззвучно рот от такой подлянки, а Джонатан тем временем громко объявил:

- Американская народная песня «Два веселых гуся!»

Марья двинулась к «сцене», перед ней расступались с улыбками, ожидая очередной развлекухи. Она остановилась рядом с Изей, сделал ему короткий реверанс.

- Маэстро, что-нибудь такое в стиле кантри можете?

- Это где? - выпучил глаза старый музыкант.

- Джонатан, изобрази,- последовало указание, и аналитик изобразил.

- А-а-а-а, ковбойские песенки,- въехал Изя, кивнул и заиграл. Марья выдохнула и изобразила реп. Ох, и гад же этот Джонатан, он-то петь умел, а вот она, увы! Разве что хором…

В отрогах Кордильер, на западе Техаса

Стояло одинокое ранчО.

Старуха там жила, хрома и косоглаза,

Гусей она кормила саранчой.

На ранчО, на ранчО скоро я вернусЯ.

Жили-были два гуся у одной бабуси.

В конце припева Марья пустила почти тирольскую трель рь -рь-рь-йо-хо!

На лошади гнедой с семизарядным кольтом

Она гоняла в прерию гусей.

И каменный забор с проводкой в 200 вольтов

Их охранял, чтоб не украл сосед.

На ранчО, на ранчО скоро я вернусЯ.

Жили-были два гуся у одной бабуси.

На этот раз в изображении тирольской рулады, к ней присоединился Джонатан. И надо сказать у него это получилось куда лучше.

А по соседству жил огромнейший верзила,

Он виски пил как воду и ещё! Он звался Чёрный Билл

И будучи блондином, считался первым парнем на ранчО!

На ранчО, на ранчО скоро я вернусЯ.

Жили-были два гуся у одной бабуси.

И снова перелив рь-рь-рь-йохо!

Но как-то поутру лишь только солнце встало,

И в прерии развеялся туман,

Старуха двух гусей, увы, недосчиталась,

А это, согласитесь - не фонтан!

На ранчо, на ранчО скоро я вернусЯ.

Жили-были два гуся у одной бабуси.

Вскипела в жилах кровь у бедненькой бабуси,

Она хватает кольт свой поскорей,

Вгоняет в ствол патрон, чтоб в Билловой избушке

Готовой быть к изъятию гусей.

На ранчо, на ранчО скоро я вернусЯ.

Жили-были два гуся у одной бабуси.

Очередное р-р-рь-йо-хо уже подхватывают слушатели в силу своих возможностей, талантов и объема легких. Но однозначно громко и с большим воодушевлением.

Вот выстрел прозвучал, и дрогнула хибара,

И Черный Билл едва успел сказать:

- На черта гуси мне? Совсем свихнулась баба!

И на пол повалился умирать

Летит во весь опор к племяннику в Монтану,

Поскольку поломата жизнЯ вся,

Кругом такая тишь, как вдруг из-под баньяна

Навстречу ей выходят два гуся!

Мыли гуси лапки

В луже у канавки.

Один серый, другой белый

Спрятались от бабки!

(студенческий фольклор)

На последней тирольской трели, Марья запулила в закатное небо свою шляпку, поймала и опять водрузила на голову. Успех был оглушительный. Народ явно не страдал отсутствием чувства юмора. «Разогретые» Джонатаном зрители повели себя как форменные фанаты поп-звезды. Топали, хлопали и улюлюкали. И в этот миг славы Марью подергали за рукав. Папенька жениха, улыбающийся от уха до уха, благо, что зубы были хоть и желтые от табака, но крепкие и в полном комплекте, поинтересовался:

- Пани, а завтра з ряжеными, выступаты будэтэ?

- Будемо! - слаженным хором ответила за пани цирковая молодежь. Только внимательный Кианг заметил, каким весельем светились глаза сидящего в тени индейца. Этот человек явно умел наблюдать и делать выводы. И почему-то казалось кузнецу, от его мнения о циркачах будет зависеть очень многое...

Солнце уже собралось садиться, когда снова стройно запел женский хор. Молодую жену усадили посредине двора, и в обрамлении девичьего хоровода новоиспеченная свекровь сняла с нее фату, венок и расплела девичью косу. Надо сказать, шикарную - светло русую, толстую и длиной до пояса. Заплела невестке женскую прическу из двух кос, уложила их на голове короной и покрыла прическу шалью, именно той, что подарили циркачи. Девушка встала и повернулась, кланяясь сначала родителяс потом, родителям мужа и на все четыре стороны. На сем сегодняшнее мероприятие закончилось, и гости потянулись по домам.