Но тогда как Полубогов могло привлечь ко мне, когда я была наполовину Титаном, наполовину демоницей? Может быть, наша связь была за пределами замыслов Вселенной, за пределами нашего рождения?

Я беззвучно зашипела.

Нахуй все.

У меня было больше силы, чем у любого Олимпийца. Вероятно, мне пришло время признать свое Титаническое наследие, если я когда-нибудь хочу дать отпор всем своим врагам.

Я призвала свою силу, и из меня вырвалось невидимое пламя.

Я чуть не заплакала от радости. Мне удалось скрыть свое пламя, так что никто не смог обнаружить источник моей силы. Мое пламя испепелило виноградные лозы вокруг моей шеи, и они превратились в пепел и осыпались с моей кожи.

Деметра закричала, когда я сожгла ее источник энергии.

— Остановись, Мэриголд! — Мерфи уставился на меня в шоке. Он не ожидал, что я так изменю ситуацию. — Какую силу ты использовала?

Все произошло так быстро. Но теперь Аксель добрался до нас.

— Что за хрень? — Он взревел. — Я отошел всего на минуту!

Когда он увидел кровавый след на моей шее, он повернулся к Деметре. Я призвала обратно свое пламя, поэтому она перестала кричать. Но она все равно съежилась на земле, глядя на меня со страхом, яростью и ненавистью.

— Ты смеешь обижать мою Печеньку? — Спросил Аксель.

— Мэриголд напала на меня первой, — сказала Деметра.

— Одна — восьмая лжет! — Закричала Елена.

— Мне похуй, напала ли она на тебя или на кого-то еще, — сказал Аксель. — Никто не заставляет Мэриголд истекать кровью. Даже Богам не позволено причинять ей боль.

Все вокруг ахнули от его заявления.

— Ничего страшного, Аксель, — проворчала я. — Это просто глупая кошачья драка.

Он поднял ногу и пнул Деметру, отправив ее в полет.

Как я уже сказала, Полубоги придерживаются только своих собственных правил и кодекса.

— Полубог Аксель, — сказал Мерфи, — они тренировались. Это урок боевых искусств, поэтому, естественно, ученики получают травмы. Как будущие солдаты, они должны…

Аксель не дал ему закончить, прежде чем его кулак врезался в нос инструктора. Я вздрогнула от хруста ломающихся костей. Затем Мерфи оказался на земле, выглядя совершенно ошеломленным, шокированным и несчастным.

К несчастью для него, Аксель был на взводе с тех пор, как темный маг и его мутанты почти схватили меня. Два похищения, нацеленных на меня, повергли всех Полубогов в панику и отвратительное настроение. И теперь Мерфи и Деметра непреднамеренно предложили себя в качестве боксерских груш для Акселя и его сдерживаемого гнева. Никто из Полубогов, кроме Пакстона, не мог спокойно смотреть, как мне причиняют боль.

И у всех Полубогов был ужасный характер.

— Что я тебе говорила, Мерфи? — Тихо сказала Мари рядом с ним, но не протянула руку, чтобы помочь ему подняться.

Ученики отодвинулись от меня, вернулись на свои прежние позиции и начали усердно спарринговать со своими партнерами. Я видела, что все они молча молились, чтобы внимание Полубога не пало на них.

У нескольких дрожали руки, когда они направляли свои деревянные мечи на своих партнеров.

— Печенька, — позвал Аксель, дотрагиваясь до моей шеи. — Мне нужно отвести тебя к целителям.

— Я уже исцелилась, — сказала я. — Ее яд не может причинить мне вреда.

Я становилась сильнее.

— Мэриголд нужен партнер получше, — прозвучал в воздухе серебристый мужской голос.

В комнату вошел Бог Войны.

При виде Бога все преклонили колени, кроме Акселя и меня.

Инструктор, у которого не было возможности подняться, перевернулся на четвереньки и остался стоять на коленях.

Все взгляды были прикованы к земле.

Сила Ареса, грозная и могущественная, сотрясала воздух, как будто он был единственной силой во Вселенной, которая решала, кому можно дышать, а кому нет. Даже я могла сказать, что воздух в моих легких стал разреженным и охлажденным в ответ на божественную силу.

Хотя я стряхнула с себя его власть в следующее мгновение, у меня было ужасное предчувствие, что сегодняшний день превратится из плохого в еще более худший. У меня также было дурное предчувствие, что он придет искать меня, но я не знала, какого хрена ему нужно.

Мое сердце бешено колотилось о грудную клетку. По удивленному взгляду, который Бог послал мне, я поняла, что Арес мог заметить мое неровное сердцебиение.

Мои руки дернулись по бокам, готовые пустить в ход оружие. Воспоминание о том, как он схватил меня и запер в стеклянной коробке, все еще было болезненным.

Аксель притянул меня к себе, защищая.

— Какого хрена Арес здесь? — Я закричала в голове Акселя. — Разве ему не следует пойти потусоваться с Люцифером?

— Мне это нравится не больше, чем тебе. Но успокойся, Печенька. Позволь мне разобраться с этим.

Мари, стоявшая на коленях в нескольких ярдах от меня, слегка приподняла голову и что-то сказала одними губами, прежде чем снова уставиться в землю. — Не зли Бога, Мэриголд. Он не похож ни на твоих Полубогов, ни на любого другого Бога. Он убьет тебя. Если тебе придется встать на колени, то хоть в этот раз. Не попадайся ему на глаза. Он не умеет прощать.

Мой холодный взгляд метнулся обратно к Богу Войны ростом более семи футов, одетому в черно-белые доспехи, как и в прошлый раз, когда я его видела. Не было слов, чтобы описать его совершенное лицо, кроме как просто сказать, что у него были огненные, искрящиеся глаза, прямой, благородный нос и греховные губы.

Но мне вспомнились стихи Шекспира, которые Ви, моя бывшая опекунша, однажды прочитала мне: — Преврати его в звезды и сформируй созвездие по его образу. Его лицо сделает небеса такими прекрасными, что мир влюбится в ночь и забудет о ярком солнце.

И у Бога был такой вид прирожденного завоевателя, что он мог бы заставить преклонить колени вселенной.

Но не мои.

Женщины часто мечтали переспать с Полубогом, но ни одна не осмеливалась мечтать о том, чтобы лечь с Богом.

— Твой отец стирает свои вещи? — Я не могла удержаться, чтобы не спросить Акселя мысленно. Несмотря на силу Ареса, он не мог слышать наш приватный разговор из-за связи, которую я разделяла с Полубогами. — Он всегда носит одну и ту же одежду. Интересно, меняет ли он вообще нижнее белье.

— Его нижнее белье должно быть наименьшей из наших забот, Печенька, — фыркнул Аксель, но уголок его рта приподнялся. Затем тень улыбки исчезла с его лица. Ему не понравилось, что его отец смотрел на меня с живым интересом и хищным весельем.

— Отец, — прорычал Аксель. — Что ты здесь делаешь? Мы тренируем первокурсников!

— Итак, я пришел посмотреть, — лениво сказал Арес, как будто ему нравилось играть со своим сыном.

— Ты никогда раньше не приходил ни на одно из занятий, — раздраженно сказал Аксель.

— Я меняю свой стиль управления в эту новую эпоху, — сказал Арес, не сводя с меня глаз. — Меня волнует, какие солдаты будут набраны в мою армию. Мне пора уделить больше внимания, поскольку наш будущий мир зависит от качества наших солдат.

Каждый студент выпрямил спину, хотя все еще стояли на коленях. Некоторые из них выглядели разозленными из-за того, что я не опустилась на колени, как они, хотя они скрыли эмоции почти так же быстро, как они отразились на их лицах. Никто из них не был достаточно смел или глуп, чтобы встать на мою сторону.

— Аксель, почему твой питомец не стоит передо мной на коленях, как другие, — спросил Арес, как будто видел меня впервые. Он задавал тот же вопрос раньше, и Гектор заставил его замолчать. Но теперь он снова захотел устроить шоу. — Разве она не первокурсница?

— Я ничей не домашний питомец, — горячо сказала я. — Я проткну своим клинком чьи-нибудь гребаные кишки, если они когда-нибудь попытаются сделать меня таковой.

Все ахнули, но снова затаили дыхание, не осмеливаясь издать еще один приглушенный звук.

Елена и Нэт слегка подняли головы, их глаза умоляли меня не идти по пути саморазрушения. Мари слегка покачала головой в отчаянном предостережении.