— В столице всегда найдутся те, кому нужен толковый лекарь. Я могу помочь тебе найти таких людей, если в Университете будут так глупы, и не возьмут тебя.

— Зачем? — Я наклонилась ближе, и глаза Джона чуть расширились. В моем закрытом пыльном платье, после нескольких дней пути я не могла быть так же привлекательна, как Анет, но Джон все равно не мог отвести от меня взгляд. — Зачем тебе знать, где я? Иметь в столице бедную девушку без рода и племени, что благодарна за безопасность, крышу над головой и даже, если повезет, знания и наставника довольно удобно. Она ведь и слова сказать против не сможет, понадобись тебе чего, так как будет в долгу, выплатить который у нее совсем нет денег. Так чего именно ты от меня хочешь, Джон?

— Я никогда не стал бы принуждать тебя, как барон! Я беспокоюсь о твоей безопасности! Не хочу — у меня и так столько причин для беспокойства, но не могу не думать о том, что может случиться, останься ты одна. Когда это вообще стало важным? Да и с чего вообще мне о какой-то крестьянке переживать?!

Джона словно обижали его собственные чувства. Тут я его полностью поддерживала — меня его чувства тоже обижали.

— Вот поэтому. Мы разойдемся, и больше не увидимся. Не будем мучить друг друга своим присутствием.

Когда вернется Этьен?! Насколько увлекательна Анет, что он не возвращается так долго? Я посмотрела на Джона, перед глазами пронеслись сцены из снов, покраснела, и отвернулась. Такую неловкость даже алкоголем не скрасить.

— Я пройдусь, — Джон поднялся. Одна из его рук была сжата в кулак. На меня он не смотрел. — Остужу голову.

Оставшись одна, я прислонилась к стене, и закрыла глаза. Может, сбежать прямо сейчас, в ночь? Что это за прощальный ужин, если все разбежались? Но, разве так не должно было быть с самого начала? Я одна, в дороге, среди незнакомцев. Не с кем перемолвиться слово, некому рассказать о травах, и простых способах лечения, не с кем посмеяться у костра. Я искала не друзей — я отправилась навстречу своей мечте.

Почему же кажется, что я окончательно заблудилась, еще никуда не дойдя?

Лавка прогнулась под чужим весом. Вернулись? И опять молчат? Неужто успели поссориться? Глаза открывать не хотелось — от вина, еды и тепла клонило в сон. Меня приобняли за плечи и притянули к чьему-то телу. Сон как рукой сняло. Я открыла глаза и оттолкнула чужака. Рядом сидело трое мужчин — чуть старше, чем Джон и Этьен. У всех были мечи, добротная, хоть и поистрепавшаяся в дороге, одежда. Зубы того, что обнимал меня, совсем прогнили, и из его рта воняло, точно с помойки. Кто они? Слуги барона? Люди, искавшие Джона? Или по душу Этьена?

Ох, и как раньше мне в голову не пришло — что мы трое, скорее всего, разыскиваемые преступники. От этой совершенно неуместной мысли, я рассмеялась.

— Да ты пьянее, чем мы думали, красавица.

Я сморгнула выступившие от запаха слезы. Заставила себя улыбнуться.

— Хотите вином угоститься? Наливайте, мне не жаль. Все равно мои спутники платят.

Один схватил бутылку и вправду отпил. Вот же нахалы! Неужто слова о спутниках их несколько не насторожили?!

— Видели мы твоих спутников. Один от Анет оторваться не может — скоро все сено сомнут на заднем дворе. Второй шатается в ночи, приключений ищет. Надоела ты им за дни пути? Ну ты не грусти, — он заправил за ухо выбившийся из моей косы локон. От его прикосновения меня чуть не вырвало. — Мы тебе сегодня составим компанию.

Гости трактира если и смотрели в нашу сторону, то с ухмылками да гадким интересом. Если я закричу, кому они бросятся помогать? Мне, рискуя жизнью и сражаясь с тремя вооруженными отбросами, или им, затыкая мне рот и держа руки и ноги, чтоб, если повезет и позволят, тоже мной воспользоваться? Почему-то казалось, что шансы не в мою пользу. И где же мои спутники, когда я в них так нуждаюсь?

— Ты не грусти. Если нам понравится, мы даже заплатим, — пошутил тот, что сидел напротив. У него были тонкие усы, выцветшие волосы, и от смеха его усы дергались, точно у крысы.

Рука у меня на плече ощущалась, как кандалы. Хотелось, чтобы меня спасли, как тогда, в замке барона. Закрыть глаза, и довериться Этьену, чтобы он вывел меня их этого кошмара. Прижаться и вдохнуть знакомый запах Джона, успокаиваясь.

Но я хотела путешествовать одна.

Заставив себя расслабиться, я подвинулась ближе к Зловонному.

— Я правда красивая? — как можно невиннее спросила я, медленно начиная расплетать свою косу.

— Очень-очень! И лицо чистое, и глаза большие — мы с ребятами много где бывали, но таких как ты в иных местах и за деньги не найти.

Я вытащила ленту из волос, положив в сумку. Руку из сумки я не убрала. Второй старалась соблазнительнее распушить волосы, да только давно я их не мыла, да и опыта у меня в этом деле не было. Чертыхнувшись, я расстегнула одну из пуговиц платья. Это привлекло их внимания. Мужланы заулыбались, будто вообразили, что мне их внимание и прям льстит. Я медленно и глубоко вздохнула несколько раз, позволяя платью чуть разойтись на груди. Да и вряд ли бы мой план сработает, если меня прямо сейчас вырвет.

— Мы же выпьем еще?

— Мало пила, что ли? — резко ответил молчавший до этого третий. Этот был практически лысый, и самый низкий из них. — На столе же три бутылки.

— Но их не вы купили, — и, вспомнив манеру поведения Анет, добавила, — Плату вперед. И вино. А то вдруг вы нищие, у которых на троих и полмонеты не найдется.

Они позвали обслугу, и, к моему удивлению, к нам подошла Анет.

— Вина нам. Подешевле да побыстрее, — приказал Лысый.

Анет же не торопилась. Она внимательно осмотрела каждого из трех мужчин, и с сомнением спросила:

— Заплатить-то будет чем?

— Что за бабы пошли, все про деньги и деньги, — прорычал Лысый. — Молчи и тащи вина, женщина.

Анет с грохотом поставила грязные миски на стол, так, что Лысый едва успел убрать руки.

— Я тут хозяйка. И тех, кто не платит, мой добрый брат, — она кивнула на огромного детину, сидящего у входа и с аппетитом обгладывавшего с говяжью кость, — сначала вежливо попросит заплатить, а потом еще вежливее уйти. Если в процессе вы потеряете глаз, руку, или ногу — ну что ж, с нищими ворами всякое случается.

Анет посмотрела на меня:

— Так что?

Я могла воспользоваться ее помощью. И эти отвратительные мужланы уже в следующее мгновенье бы исчезли с моих глаз. Быстро, безопасно, и стоит наверняка не больше пары монет.

Вот только деньги все были у Этьена. Да и меня Анет заметила, потому что я в компании приглянувшегося ей мужчины пришла, который щедро заплатил за ужин.

Я испытала такой ужас в объятиях барона. Чувствовала себя такой беспомощной и маленькой. Страшно было как в детстве, и не было матушки, которая могла бы защитить меня от чудовищ и разогнать мрак.

Впредь такой страх и беспомощность испытывать я отказываюсь.

— Принесите вино в кувшине.

Анет задержала на мне взгляд, но я все так же улыбалась, не прося о помощи и не пытаясь бежать.

— Сначала оплата.

Лысый кинул в нее полмонеты, но Анет ловко поймала ту в воздухе.

— Надо было ее просто на сеновал утащить, да и эту сисястую хозяйку с ней радом уложить, — ворчал Лысый. — Уже б закончили да по своим делам отправились.

— Ну, нам ведь некуда спешить. Да и девчушка — милая компания. На личико приятно посмотреть, а то ваши рожи уже опостылели.

Анет принесла вино. Вот оно — мое испытание. Если я даже со своими чувствами справится не могу, смогу ли с настоящими людьми? Они опасны. В шаге от того, чтобы причинить мне боль. Даже убив меня, ничего не почувствуют. Сколько таких еще на пути к столице? В каждой таверне наверняка по парочке. Рука, что осталась в сумке, чувствовалась тяжелой, будто каменной. Больше всего хотелось закрыть глаза и спрятаться под одеяло. Позвать на помощь. Заплакать и надеяться, что меня спасут.

Интересно, надеялась ли матушка на спасение? Сильно ли разочаровалась, оставшись наедине со своими горестями?