Я поднесла вино к губам Зловонного, прислонившись к нему, и положив голову на плечо. Ему открывался чудесный взгляд на мою грудь, и глаза от нее он отвести не мог. Прекрасно. Вив всегда говорила, что мужчины — простаки. Как же я надеялась, что она права!

— Вы кажетесь такими сильными! Уверена, есть куча девушек, что только и ждут вашего внимания. Так лестно, что вы меня выбрали, — я рассмеялась, отбрасывая волосы. Рукой я уже нащупала маковые листья да связку тройчатки. Оторвав несколько веточек, медленно, но тщательно крошила в кулаке. Одной рукой делать это было неудобно, и я боялась, что они меня поймают, или потащат на верх раньше, чем я успею подсыпать травы в вино. Трав было немного, и, брошенные в полную бутылку, они бы не подействовали.

Зловонному такие глупости явно нравились. Он приобнял меня, и рука его спустилась на мою ногу, то сжимая ее, то поглаживая, но все время подбираясь вверх, задирая мое платье прямо посреди трактира! Казалось, от его руки на мне остается грязный след, точно кто вымазал в помоях. Я глотнула вина, и старалась глубоко дышать. Если вырвет прямо сейчас, все старания коту под хвост. Сердце билось так сильно, что я почти не слышала окружающих. Паника нарастала — о чем я только думала, подсыпать травы в вино у них на глазах, заметят же! Руки тряслись.

— Вы хорошие друзья?

— Тебе-то что? Заканчивай уже с вином.

— Хочу узнать, как веселиться будем? Вы выглядите, как мужчины, что долго продержаться.

Они выгладили как ребята, которые, если и смогут что у себя поднять, то закончат сразу, как вставят, а думали о себе-то наверняка, как о призовых жеребцах!

Крыса медленно растянул свою пасть в улыбке.

— А девка-то и впрямь толковая! Не везде таких затейниц встретить можно, хотя выглядит — ни кожи ни рожи.

— Да она только с дороги. Отмыть, намалевать — и сами развлечемся, и денег заработаем, с ее-то аппетитами.

— Нет! Я против! — закричал Лысый. — Еще девку не хватало с вами делить, и так еду и постель делим!

Пока мужланы кинулись обсуждать детали предстоящей ночи, и мою будущую работу на них в качестве продажной девки, я потянулась в вину. Медленно, не отрывая восторженного взгляда от Зловонного. В писаниях, мученицы и святые прошлого, оказавшись в подобных ситуациях, всегда стойко отстаивали свою веру и чистоту, не опускаясь до трюков и обмана. Мне же больше всего хотелось всадить нож в горло Зловонного и его дружков. Правильно говорил отец Госс, если долго не посещать храм, злые мысли, насылаемые демонами, захватят полностью. Надо помолиться, да поскорее. Вот только закончу с мерзавцами.

Взяв кувшин свободной рукой, я отпила, а затем обнялась с ним, прижав к груди. Подняла вторую руку к волосам. Положила на стол. Травы не были ядовитыми или желчными, но, казалось, обжигали. Приложила вторую руку к кувшину. Еще мгновенье, и…

— Эй, чего ты в бутылку положила? — рявкнул Лысый.

Какой внимательный оказался. Думала, он сильнее будет увлечен спором со своими друзьями. Я глупо посмотрела на кувшин. Моргнула. Отпила вина, потрясла его, перемешивая с травами.

— Подсыпала?

— Хватит, Жан. Везде заговоры видятся. Да что такая девчушка туда подсыпать может? — возразил Зловонный, и я поскорее прижалась к нему, отвлекая. Чем дольше травы лежали в вине, тем быстрее действовали.

— Не беспокойся, — Зловонный вновь стиснул мне ногу, и я вздрогнула от отвращения. — Ты эту ночь надолго запомнишь.

Так же надолго, как я запомнила первый раз, когда выгребала говно из свинарника. До сих пор, как вспоминаю, запах мерещится, сразу в реку хочется окунуться.

— Наверх? — Зловонный встал, и потянул меня за собой. — Ради такой ночи, я даже комнату снять готов.

— Такой щедрый! — вместо привычного страха меня обуяла безумная лихорадка. Я зашла так далеко, позволила трогать себя, терпела их общество не для того, чтоб сейчас оставить вино на столе. — Даже вино не допили! Раз сами не будете, может, еще бутылочку мне купите?!

Лысый схватил бутылку и сделал несколько глубоких глотков, делясь с друзьями.

— Девка права, не оставлять же добро, за которое заплатили.

Наскоро они распили остатки, и поднялись. Дали пару монет мужичку, что сидел у лестницы:

— Нам с надежной кроватью, дед, — тот, даже не взглянув на них, кивнул, и медленно поплелся на второй этаж. Я кинула взгляд на трактир — Анет, сощурившись, смотрела на меня. Я слабо улыбнулась.

Стоило двери закрыться за дедом, как я моментально пожалела о своих действиях. О чем я только думала? Надо было просить помощи у Анет, кричать на весь трактир, авось Джон с Этьеном услышали бы.

Вот же я глупая, глупая девчонка!

Остался только страх. Я метнулась к двери, но Зловонный перехватил меня, и бросил на кровать. Опять все как с бароном — бессилие, страх и отвращение обращают в камень. Даже закричать я бы сейчас не смогла.

— Ты куда, красавица? Внизу такая смелая была, наедине тоже не стоит стесняться. Сейчас начнем, сама о продолжении просить бу. будешь.

Его рука соскользнула с завязок брюк, и он плюхнулся на кровать.

— Что? — Крыса недоуменно смотрел на друга, но тоже облокотился на стену и медленно по ней сползал. Только Лысый с яростным криком бросился на меня. — Тварь?! Какую отраву ты в вино добавила?!

Он вцепился мне в горло, ну сила утекала из его рук с каждым мгновеньем. Я брыкалась, как могла. Со стороны, драка, наверняка была чем-то непримечательным, но я никогда раньше ни с кем не дралась. Теперь страшно не было. Я била там, где больнее, выдернула последние клочья волос Лысого. Я едва видела его: перед глазами были то злое лицо Тука, то отвратительная улыбка барона. И теперь я могла защититься. Полностью потеряв силы, Лысый, как и его приятели, заснул. Сильные сонные травы, смешанные с дурманом, действовали быстро и надежно. Я скинула Лысого на пол, и привела себя в порядок. Руки дрожали, но на этот раз от восторга. Смогла! Пусть глупо, но смогла! Впервые не сбежала, не промолчала.

Я едва успела застегнуть платье, как в комнату ввалились Джон и Этьен, с мечами наголо. Этьен запнулся у валявшегося у стены Крысы и едва не упал.

— Что? — Пока Джон оглядывался, Этьен вложил меч в ножны и громко хлопнул в ладоши.

— Браво! Мария, ты интереснее с каждым днем! Как жаль, что я пропустил все представление — расспрошу потом милую Анет. Она о тебе беспокоилась, но, видно, зря.

Собравшись с мыслями, Джон убрал оружие и подошел ко мне, с тревогой осматривая.

— Ты в порядке? Они ничего тебе не сделали?

— Не успели, — губы сами собой растянулись в улыбке и смех, что кипел где-то внутри, освободился. Я радостно рассмеялась. — Не успели! И не смогли!

Я вскочила и пнула Лысого.

— Я-то, дурак, опасался нашего Джона, и его праведных порывов. И совсем упустил из тебя, с твоими большими невинными глазами и желанием помочь каждой встречной душе. Ох, Мария, не получится с лекарством — не переживай. Травить людей у тебя получается ничуть не хуже, и навык этот и востребованный, и окупается хорошо.

Джон все смотрел на меня, будто не мог поверить, что я в порядке. Но не прикасался.

— Я поеду с тобой.

— Я могу себя защитить, — я кивнула на сваленных на пол мужланов.

— Верно. В этот раз смогла. Но я с ума сойду, думая о том, что когда-то тебе не хватит получаса. Их ведь трое тут, Мария. Как ты планировала бороться с ними, если бы твои травы не подействовали? У тебя хотя бы нож есть с собой? — Джон не отрываясь смотрел на меня, и взгляд его горел тревогой.

Нож лежал на столе внизу, но я была так поглощена мыслями о вине и травах, что совсем про него не подумала.

— Нет, — призналась я, и Джон закрыл глаза, точно мои слова причинили ему боль.

— Мария…Я испугался. Прошу тебя, ведь я рядом. Не рискуй собой.

Ты не всегда будешь рядом, мы оба это знаем. Так почему же выглядишь так печально?

— Раз уж твои друзья сняли комнату на ночь, почему бы нам ей не воспользоваться? — я уже и забыла, что Этьен с нами в одной комнате находится.