— Похоже, у Косого не нашлось времени на воспитания сынка, — заметил Кулым. — Избалованный, как девочка. Сразу видна рука мамки-квочки.

— Так, ладно, — я устроился поудобнее в кресле. — А теперь рассказывай, что тут вообще происходит?

Как только Максим вышел из кабинета, Кулым помрачнел. Потом старик прочистил горло, налил себе в низенькую чашечку холодной заварки из чайничка с ситечком, стоявшего прямо на кабинетном столе авторитета. Опрокинул чай, словно алкоголь, поморщился.

— Только хуже стало, — пробурчал он.

Затем он посмотрел на меня внимательно и с какой-то тревогой в глазах.

— Марина снова сбежала, — сказал он тут же.

— Вот так, да-а-а-а… — Протянул я, откинувшись в кресле.

Кулым помолчал, подперев висок рукой, принялся медленно двигаться на вертящемся кресле из стороны в сторону.

— Нрав у девки совсем как у меня в молодости, — проговорил он.

— Я так понял, позвал ты меня, чтобы я помог ее отыскать. А че сбежала-то?

На первую часть моих слов Кулым ничего не ответил.

— Узнала про Косого и его сыночка. Уже триста раз пожалел, что рассказал ей, — вздохнул Кулым.

— Подробнее, — холодно сказал я.

Тогда старик рассказал мне о том, что Косой хочет «договориться» с Кулымом, чтобы черемушенская ОПГ заработала, как и раньше, единой группой. Также он намекнул, что пора бы Кулыму найти себе приемника. Естественно, новым главарем группировки Косой видел себя.

— Ну и, чтобы, как он сказал, все выглядело так, что власть перетекла в новые руки сама собой, — продолжил Старик. — Естественным путем. Предложил свести Марину с Максом.

— А ты что?

— А что я? — Кулым снова вздохнул, правда, на этот раз очень тяжело. — А я сказал, что нужно помозговать. Понимаешь, Витя, работать с Косым мне сейчас очень надо. Очень выгодно. Покрайней мере пока что. Надо, чтобы Черемушкинские были одним сплочённым и сильным кулаком. Как минимум потому, что братва с кирпичного все никак не успокоится. Да и мясуховские тоже… Щас Горелый разберется с Чобой, а там уже снова руки потянет в нашу сторону. Слабыми быть нельзя.

— Ты согласился? — Напрямую спросил я. — Согласился свести Марину с мальчишкой Косого? Потому она и сбежала, да?

Кулым сглотнул, совсем по-старчески пошамкал губами, снова налил себе холодного чаю, выпил, покривился.

— Ты б разогрел бы, — сказал я.

— Это надо прислугу звать. А мне щас не до прислуги. Ты, кстати, выпить не хочешь?

— Нет. Не хочу.

— Ну что ж, ладно. Нет, Витя, я не согласился. Не надо оно мне. Я не доверяю Косому, хотя и понимаю, что придется с ним работать, чтобы прикрывать друг другу спины. Однако передавать ему черемушенских целиком и полностью? Нет уж. На такое я не пойду. Он обещает, что моя семья не будет ни в чем нуждаться, но я знаю, что завтра планы Косого поменяются, и он легко кинет меня, если захочет. Вся эта свистопляска с Седым, которого он шваркнул, и даже не поморщился, ясно дала мне понять, что для Косого цель всегда оправдывает средства.

— А Марина? Почему она сбежала, раз уж ты не согласился?

— Я сглупил, — признался Кулым. — Рассказал ей об этой схеме. Ну не могу я использовать свою внучку как разменную монету, как пешку в шахматах. Как только она про Максима услышала, так началась у девки такая истерика, что хоть стой, хоть падай. Вообще слушать меня не хотела. Ну я думаю, пусть успокоится, тогда я расскажу, как придумал выкрутиться из ситуации. Сегодня утром Сом отвез ее на занятия, а она с них не вернулась. Пацаны не знают, как она умудрилась сбежать. Они там постоянно дежурят. Когда занятия кончились, и она не вышла, прочесали весь институт. Нет ее.

— Почему ты думаешь, что она сбежала? Может, снова похитили?

Кулым протяжно засопел, поджал тонкие губы в старческих пятнах.

— Может, и похитили. Но это случилось пять часов назад, а никаких требований от похитителей все еще нет. Я склоняюсь к тому, что она все же сама убежала. Обиделась сильно. Вот я и хотел тебя попросить, проехаться по своим хатам, где ты жил раньше. Вдруг она куда-нибудь туда поехала, как в прошлый раз. Ну и ждет тебя там. Я ж знаю, как она к тебе относится, Витя.

— А что же ты придумал, Кулым? Почему просто не откажешь Косому?

— Если откажу я, — заговорил старик, — Косой может подумать, что это моя воля. Что я отказываюсь от сотрудничества с ним. А этого мне сейчас не надо. А вот если Марина сама даст отворот-поворот его сынку, тут уже другой разговор. Сердцу не прикажешь. При том что ничего специально для этого делать мне и не придется. Как выразился Косой, когда предлагал мне передать ему управление черемушенскими: «Все будет выглядеть естественно».

— Породниться вы, может, и не породнитесь, но ему все равно нужна будет эта ОПГ. Он может провернуть с тобой то же самое, что сделал с Седым.

— Может, — покивал Кулым. — Потому мне надо потянуть время, чтобы Косой считал, что я не против перехода и сотрудничества. А потом… А потом, что ж, есть у меня одна мысль, как закончить все это.

— Закончить с Косым? — Задумчиво спросил я.

— Нет. Закончить вообще все это. С ОПГ и бандитизмом.

— Вот как, — я тронул трехдневную щетину на лице. — Ты и сам знаешь, Кулым, что бандиты бывшими не бывают. Они покидают ОПГ либо вперед ногами, либо идут в политику, ну или легальный бизнес.

— Именно, — старик поудобнее устроился в кресле. — Именно, Витя. Помнишь ту свадьбу? Ну, конечно, помнишь. Такого не забудешь. Как я тебе и говорил, появились у меня тогда кое-какие подвязки. Возможно, я смогу покончить с преступной деятельностью. Уйти от рэкета, крышевания и прочей… мерзости.

Последнее слово Кулым произнес так, будто сплюнул горькую от чего-нибудь мерзкого, слюну, скопившуюся во рту.

— Рискованно, — заключил я.

— Еще как. Но либо так, либо черемушенские будут под Косым, а моя семья останется без защиты, все равно как у него в заложниках. Пока я дышу, пока еще могу держаться на ногах, я должен попытаться, Витя.

Я молча покивал. Некоторое время в кабинете звенела тишина. Я даже слышал, как кашляет за дверью Сом, который, как верный цербер, охранял кабинет своего хозяина.

— Почему ты сказал ему, что я телохранитель Марины?

— А это что, не так? — Улыбнулся Кулым. — Ты столько раз вытаскивал ее из беды, рисковал жизнью ради моей внучки. Такого телохранителя нынче хрен найдешь, а? А ты вот сам нашелся. — Он хрипловато засмеялся. — Оказался не в том месте, не в то время. Ну и вот.

— И то верно, — согласился я. — Плюс, если Мася будет знать, что я рядом с девушкой, то не станет лишний раз борзеть.

— Верно. Не станет. Как и его папаша.

— Ладно, Кулым, — вздохнул я. — Я согласен. Помогу тебе найти Марину.

— Спасибо, Витя. Я надеялся, что ты согласишься.

Я тоже надеялся. Однако надеялся кое на что другое. Надеялся, что Марина и правда просто сбежала, поддавшись все еще не выветрившемуся из ее маленькой головки подростковому максимализму. На протяжении всего этого разговора с авторитетом я чувствовал, как беспокойство мерзким слизнем ползает по моему нутру, как на душе неприятно скребут кошки. Я беспокоился за девушку, и отрицать это было уже глупо.

Поздний вечер того же дня. Бывшая армавирская обувная фабрика

Егор поставил машину не с фасада трехэтажной конторы бывшей фабрики, а заехал на уже давно не охраняемый двор опустевшего предприятия. Оставив там машину, он сначала пытался пройти через черный ход, однако тот был закрыт.

Егор чертыхнулся про себя и пошел обходить здание кругом, чтобы пройти с главного. Шагая под светом уличных фонарей, он чувствовал, как досада вперемешку со злобой клокотали внутри.

«Правильно ли я сделал? — Думал он в этот момент, — правильно ли я сделал, что позволил Свете пойти на такой шаг? А что было еще делать? Как я мог выкрутиться по-другому?»