Мы с Егором приехали к заводу за несколько часов до разборок. Оставив машину в полукилометре от него, со стороны рощицы, пошли к бетонному пешком.

Из строений тут была небольшая двухэтажная конторка и просторный, полный строительного мусора цех. Конторку, ободранное до голых стен здание, Егор отмел сразу. Сказал, слишком очевидное место для снайпера.

К моему удивлению, цех ему понравился больше. Продолговатый, с плоской шиферной крышей, он показался киллеру неплохой позицией. Цех представлял из себя прямоугольное строение с несколькими большими окнами по бокам, запертыми наглухо воротами и задним входом. Внутри валялись куски бетонных колец, балок, кучи песка и высокая, едва ни до самого потолка, гора щебня. Ее плоская вершина и приглянулась Егору.

— Расположено удобно, вон, — указал он на одно из пустых окон, ведущих прямиком во двор. — Стрелять будем через окно.

— Обзор так себе, — сказал я.

— Зато через него, видно самое открытое место во дворе завода. Да и куча от окна довольно далеко. Нас тут не заметят. Путь отхода удобный. Вон, дверь. Если тебе просто шороху навести — самое то.

Егор первым забрался на кучу, попрыгал, проверяя, не осыпется ли, потом присел на колено, осмотрелся, залег.

— Ну нормально, — встал он. — Окна достаточно широкие, чтобы дать обзор. А внутри темно. Если б даже надо было кого грохнуть, удачнее позиции не найти.

— Грохать мы никого не будем, — взошел я следом, поправил ремень Винтаря, висевшего за спиной, стволом вверх.

— М-да, — Егор вздохнул. — А почему? Щелкнул бы Горелого, и дело с концом.

— Нам нужно, чтобы все выглядело так, — я опустился на колено рядом с Егором. — Будто стрельба началась сама собой. Если поймут, что работает снайпер, могут начать нас искать. Слишком велик риск.

— Да твое предприятие все — один риск, — добродушно заметил Егор.

— Под лежачий камень вода не течет.

— И то верно.

Мы залегли, и я достал легкое и компактное оружие, проверил полный магазин. В нем было десять патронов, и это весь боезапас, которым я располагал. Правда, прихватил с собой еще Вальтер, который покоился во внутреннем кармане армейской куртки, подогнанной мне Фимой.

Егор же, одетый по-охотничьи, в лесной камуфляж, как и договаривались, остался безоружным.

— Тут, навскидку, метров двести девяносто или триста до цели, — сказал Егор. — Должен Винтарь сработать нормально. Как целиться, помнишь? Хорошо. Тогда остается только ждать.

Часам к шести мы увидели первую машину. Егор заметил ее в свой маленький бинокль. Большой джип чероки вкатился на территорию. За ним подъехала Бэха и старая Вольво. Наружу стали выходить крепкие кавказцы в черных кожанках и пиджаках. Из чероки вышел Маленький Чоба. Глянул на часы.

— Армяне, — шепнул мне Егор.

— Вижу, — наблюдая в оптику, сказал я.

Следом въехали Паджерик, Шевроле Тахо и простая белая Нива. Я видел, как мясуховские стали выбираться из своих машин. Братки выстроились напротив друг друга, огражденные своими тачками.

Наша позиция и правда оказалась удачной. Расположенная напротив главных ворот забора, она открывала, хоть и не полный, но все же обзор на обе банды.

— Ну что, понеслась? — проговорил Егор и припал к биноклю. — Вот они все, сукины дети. Вон Горелый, из Паджерика лезет. Вот Вова Меньшов. А вот…

Егор замолчал. Отнял бинокль от глаз, потом снова глянул через оптику.

— Горец… — Прохрипел он.

— Который? — Заглянул я в прицел.

— Вон тот…

Сквозь перекрестие прицела я увидел невысокого и щупловатого мужчину. Лысый, одетый в черный демисезонный плащ, он обернулся, что-то сказал Горелому. На маленьком лице Горец носил круглые очки тонкой оправы.

— Стреляй, — сказал мне Егор. — Застрели его.

Я глянул на киллера.

— Нет. Мы действуем по плану.

Не успел я снова прильнуть к прицелу, как на цевье опустилась рука в черной кожаной перчатке.

— Отдай автомат, — угрожающие прошептал Егор.

— Отдай пушку, я сам его пристрелю.

— Нет.

Егор схватился за ствол, отвел его в сторону, пытаясь отобрать. Я стал отпихивать киллера, и мы почти сразу принялись бороться. Егор перевернулся боком, вцепился одной рукой мне в одежду, второй в ремень винтаря. Я почувствовал, как он спихивает меня ногами с кучи, старается свалить вниз.

Оттолкнув его руку, я ткнул Егора в плечо, тоже норовя сбросить с вершины.

— Другого шанса у меня может не быть!

Лежа, мы тихо пинались и толкались, стараясь не выдать своей позиции. Вдруг гравий под Егором зашуршал, и ноги киллера, одетые в тяжелые берцы, поехали вниз вместе с пластом камней и песка. Он вцепился в меня, чтобы не оказаться у подножья кучи, чуть было не потащил за собой, но я успел зацепиться носками ботинок.

— Отдай!

В отчаянии Егор стал стукать мне по плечу кулаком, стараясь попасть по голове. Защищаясь, я вновь оттолкнул его, и Егор съехал ниже. В следующее мгновение, в его, казалось бы, пустой руке, возник… большой булыжник. Киллер замахнулся на меня, целя в темечко.

— Ах ты сука… — Прошипел я и извернулся.

Перехватив Винтарь прикладом вперед, я впечатал его в лицо Егора, так сильно, как позволило мне мое неудобное положение. Раздался глухой звук удара. Голова Егора откинулась назад. Рука ослабла, и булыжник выпал, покатился по куче, загрохотал по бетонному полу. Егор сполз вниз, потом покатился и застыл под кучей.

— Мля… — Выругался я, и тут же вернулся к прицелу, переживая, что шум могли услышать бандиты.

Обошлось. Братки базарили как ни в чем не бывало. Маленький Чоба бурно жестикулировал, орал что-то Горелому, спокойно стоящему перед ним. О чем именно говорил босс армянской группировки, я не слышал. До меня доносились только отдельные выкрики Чобы, да матюки, как на русском, так и на армянском.

Остальные армяне тоже, кажется, были на взводе. Они быковали на мясуховских, что-то орали им. Те отвечали прессингом в ответ.

Еще раз бросив взгляд на Егора, который все еще не пришел в себя, я заглянул в прицел. Передернул затвор, дослав в магазин первый патрон. Потом взял себя в руки, устроился поудобнее и, задержав дыхание, выстрелил.

Лязгнул затворный механизм. Винторез глухо выпустил три пули. Маломощные, но смертоносные, они с гулкими хлопками вырвались из толстого ствола оружия. Первый попал в чероки Чобы, оставил на крыле аккуратное отверстие. Второй сбил зеркало, третий угодил в лобовое.

Забурлило почти мгновенно. Бандосы разом засуетились, армяне первыми схватились за стволы. Для верности я пустил еще очередь им под ноги, а потом раздались первые выстрелы. Бандиты стали палить друг в друга: кто-то падал раненный, кто-то нырял за машины.

Сквозь прицел я видел, как какой-то здоровый и пузатый армян стреляет в Вову Меньшова и тот падает, скрывшись за Нивой. Раненный Горелый спешно прячется за Тахо, а Горец, к моему удивлению, пытается отстреливаться из пистолета.

Видел я так же, как он всаживает пулю в Маленького Чобу, и один из людей армянского авторитета, стреляет в грудь Горца пять или шесть раз.

Когда бывший киллер упал на белесый бетон, я перестал наблюдать. Быстро поднялся, закинул винтарь на плечо. Снаружи все еще громыхало. Перестрелка продолжалась.

Я глянул на Егора. Мужчина слабо шевелился, приходя в себя.

Что с ним делать? Бросить? Если найдут, он может выдать меня бандосам с потрохами. Убью — и тут будут проблемы, если они отыщут тело. Да кого я обманываю? Мои принципы не позволили бы мне просто добить раненного.

Я плюнул, съехал на заднице под кучу, принялся его расталкивать.

— Вставай! — Заговорил я. — Вставай, сукин сын!

— Мля-я-я-я… — Протянул он, трогая рассеченную кожу под глазом.

— Сам виноват…

— Там… Там Горец…

— Мертв, — кратко бросил я.

— Ты убил?

— Потом поговорим. Нужно уходить. Быстро!

Пнув его по ботинкам, я заставил киллера подняться. Потом побежал. Мотая потяжелевшей головой, он направился следом.