— Знаю.

— Ты согласен? Перестань крутиться рядом с Кулымом. Я знаю, что у вас с Мариной есть некие… Скажем так, романтические отношения. А «телохранитель», это так, ширма.

— Мне совершенно побоку все эти бандитские терки и дела, Косой. Если бы так не сложились обстоятельства, я бы держался подальше и от Кулыма, и от тебя с черемшанскими. Но получилось как получилось.

— А от Марины? — Хмыкнул Косой.

— Марины? Знаешь, странный вопрос, — улыбнулся я.

— Почему это, странный? — Косой, кажется, удивился, но скрыл свою эмоцию слишком поздно, и я успел ее заметить.

— Я думал, ты будешь спрашивать про склад.

— Какой склад, Летов? Ты че несешь?

— Жарко тут у тебя, — вздохнул я. — Разреши снять куртку?

Косой не ответил, а я встал, расстегнул молнию кожанки. Бандит переменился в лице, когда увидел под моей одеждой бомбу, привязанную к телу: мешочки со смесью селитры с алюминиевой пудрой и простой взрыватель из пластита и электронного радиоустройства, таймер которого мы переделали под работу с пультом от автосигнализации.

Он просто ошалел, когда я показал ему маленький пультик сигналки.

— Узнаешь свое добро? — Спросил я.

— Сука… Автомат… сволочь… — Прошипел сквозь зубы Косой.

— Ты не знал, да? Видать, твои шпионы работают хуже, чем ты думал.

Косой не ответил и рванулся было к пистолету, но замер, когда я поднял руку с пультом.

— Дернешься, — сказал я, — и мы оба взлетим на воздух.

Так мы с ним и застыли друг напротив друга: я с поднятым пультом от бомбы, а он с протянутой к пистолету рукой. Пару мгновений в кабинете густела тишина. За окном промчалась машина, прогудела шинами сквозь открытую форточку. Потом Косой отступил. Он медленно вернулся на свое место, сложил руки на столе и сжал кулаки.

— Хитро ты придумал, Летов, — взяв себя в руки, проговорил Косой. — Очень хитро. Признаюсь, не ожидал от тебя такой прыти. И такого отчаянного шага тоже. Уверен, что Автомат не допер бы разыграть такую многоходовочку. Это твоих рук дело, не так ли? Удивлен. Аплодировал бы стоя, если бы ситуация позволяла.

— Отчаянные времена требуют отчаянных мер, Косой.

— Ну и что будет дальше? — Бандит неприятно ухмыльнулся. — Взорвешься, как какой-нибудь шахид-смертник? Прикончишь и меня, и себя? Многоходовочка получилась незавершенная. Че-то, кажется, мне, ты не продумал дальнейших шагов, а?

— А ты? — Я тоже ухмыльнулся.

Мерзкую улыбку тут же смахнуло с лица Косого, он посмотрел на меня исподлобья. Поджал губы.

— Ты не решишься, — заявил он холодно.

— Уверен? Хочешь проверить?

Мы уперлись взглядами друг в друга. Я буквально чувствовал, как между нами растет напряжение. Казалось, вот-вот воздух загустеет и начнет дрожать, словно над летней трассой. Я поднял пультик немного выше, положил большой палец на заветную кнопку.

— Я зашел так далеко, Косой. Явился к тебе в контору с бомбой на пузе, и ты думаешь, что я просто блефую?

Косой сделался хмурым, словно грозовая туча. Гневно засопел, сплел пальцы перед лицом. Я прямо-таки видел, как злоба на то, что его так просто переиграл какой-то мальчишка, клокочет в старом бандите. Он словно бы до конца не верил в происходящее. Просто отказывался верить. Но факт оставался фактом: я и он в кабинете, а на мне его бомба, которую он передал мне собственными руками.

— Такие вещи я не прощаю, — проговорил Косой угрожающие.

— Я знаю. Потому пути назад нет.

Не сводя с него взгляда, я отступил на два шага назад. Взял наган с тумбочки и наставил на Косого.

— Встать.

Косой не сдвинулся с места. Так и сидел, сверля меня взглядом единственного страшного глаза, чуть не добела сжимал свои крупные кулаки.

— Встать, я сказал.

Он, наконец, поднялся, широкий, большой и темный в своем костюме, словно загнанный в угол медведь.

— Поедешь со мной.

— Сейчас тут будут мои люди, — проговорил он. — Тебя пристрелят как собаку.

— Кнопка быстрее пули, — пожал я плечами. — Рванем с тобой на пару. Ну и их прихватим. Мне, как ты видишь, теперь терять нечего. А тебе?

Косой искривился в жутковатой гримасе. Он был в бешенстве, но пока еще держал себя в руках.

— Ко мне, быстро. Обойти стол слева, подальше от своей пушки.

Косой подчинился. Когда он приблизился, я схватил его за одежду, развернул и приставил к спине ствол нагана.

— Пойдем. Но без глупостей, понял? Ты же хочешь еще пожить?

Косой гневно засопел. Мне показалось, я даже слышал, как скрипнули его зубы.

— Сначала я заставлю тебя рыть себе яму, а потом шлепну собственными руками, — проговорил он хрипловато.

— Да-да. Кончай ядом плеваться и иди.

Я толкнул Косого из кабинета, и вместе мы направились по длинному коридору конторы к лестнице, чтобы спуститься на первый этаж.

— Слышь, Монах, если Косой запалит, что мы отъехали, так на говно изойдет, что не отмоемся, — проговорил бандит по кличке Вандам, заворачивая свой белый пассат на стоянку перед прачечной.

— Да ладно тебе. Жрать же хотелось. Ну, отъехали мы за чебуреками? Так мы ж мигом, че тут могло случиться?

Бритый наголо Монах показал дружку пакет с чебуреками, отпил кофе из одноразового стаканчика.

Вандам получил свою кликуху за то, что подражал знаменитому актеру из боевиков. Хотя внешностью, совершенно на него не походил. Он даже постригся также, но, кажется, армавирские парикмахеры, все еще стригущие по-старому, не слишком справлялись с прической голливудской звезды, и потому стрижка всегда выходила несколько небрежной. Да и совершенно не шла Вандаму.

А Коньком Вандама был знаменитый танец актера-тезки из фильма «Кикбоксер», который тот исполнял, когда сильно напивался.

Монах же был просто… похож на Монаха. Буддийского. Рано облысевший, он брился налысо, а общая худоба бандита придавала его лицу немного изможденный вид, потому шутки братвы и прицепились к пацану вот такой кликухой. Обижаться было совсем не по-пацански, и Монах быстро привык к своему прозвищу.

Вандам заглушил движок.

— Давай сюда. Жрать хочу, умираю, — проговорил он, потянувшись за чебуреком.

Монах поставил кофе на торпеду, передал ему едово, потом зашуршал пакетом, разворачивая свой чебурек наполовину, чтобы проще было есть.

— Ну вот, видишь, — начал Вандам с набитым ртом, — все тут чисто. Че могло случиться-то? Мы ж на два квартала отъехали, до чебуречки.

— А это че за тачка? — Кивнул Монах на черный пассат, стоявший за четыре стояночных места от их машины.

— Да черт его знает. Если б что-то было не так, босс уже позвонил бы. Молчит, значит, все нормально.

Вандам снял стаканчик с торпеды, громко отпил кофе, скривился.

— Это че у них, американо, что ли?

— Ну да. Типа американо. Из банки.

— А че такой горький? Сахара добавить не додумались? Суки жадные…

Деревянная, с широким остеклением, дверь конторы вдруг открылась, и бандиты увидели, как наружу вышел… Косой. За его спиной был еще кто-то, но в желтом фонарном свете они не могли бы разглядеть, кто именно.

— Че это, Косой, что ли? — Нахмурил брови Монах.

— Ага. Куда-то собрался.

— А кто это с ним?

Вандам прищурился.

— Не знаю.

— Че-то ху#ня какая-то, — заволновался Монах. — Пойдем-ка посмотрим.

Вандам с досадой посмотрел на надкушенный чебурек, но отложил его, оба бандита вышли из салона и направились к Косому.

— Ну все, Витя, приехали, — пробурчал Косой. — Вон мои идут. Пи#да тебе.

— Ну или всем нам, — сказал я беззаботно. — Если они хотя б не так посмотрят — взорву все тут к чертовой матери. Знач так. Виду не подавай, у нас с тобой деловой разговор. И помни, ты еще у меня на мушке.

При этом я украдкой спрятал пистолет в карман, но пальца с курка не снял. В другом кармане я держал пульт от бомбы. Держал наготове.