Я снова кивнул.

— Но как же… а твоя разбитая губа?

— Да, было непросто, — я едва сдерживал ухмылку.

— Блин, так обидно, что я ничего не помню! — с досадой вздохнула она. — Есть ли хоть что-то, чего мы не делали?

— Много чего, у нас была всего одна ночь. Но знаешь, мы тогда не целовались.

Она просияла.

— Получается, тогда, в моей комнате, мы сделали это в первый раз?

Что-то я раскивался, скоро голова отвалится.

— О! Круто! — довольная Марьяна начала забывать о слезах. Миссия выполнена. — Это было очень классно! Мне так нравится с тобой целоваться!

— Мне тоже.

Кто бы мог подумать, что признание приведет нас к этому: обмену комплиментами, а не к пощечинам и оскорблениям. С ее стороны, конечно же. Я бы никогда себе не позволил даже голос на нее повысить.

Марьяна мечтательно выводила пальчиком круги на моем плече, а потом выдала:

— А я все думала откуда у тебя столько уверенности и знаний!

— Ты сама сказала, что это круто, когда мужчина ведет себя уверенно. К тому же, я как бы, уже в курсе, что тебе зайдет, а что нет, — я тоже задумался говорить ей или нет, но раз уж мы начали, то… — мне же самому нравится делать все это. Не важно в первый или не в первый раз. С тобой я не притворяюсь и не оглядываюсь на предрассудки. Мне просто нравится делать тебе приятно. Зачем мне волноваться о том, что задумано только ради того, чтобы ты была счастлива?

— О, это очень… это пипец как романтично! — теперь она сияла.

Я снова подумал, как же круто, что между нами не осталось больше секретов. За исключением всего одного. Но я решил не спешить с этим признанием.

— Господи! — она о чем-то вспомнила, закрыла рот рукой и в ужасе вытаращилась на меня. — Я даже не представляю, как ты охренел, когда я пришла к тебе со своим предложением! Ник!

Не выдержав, я рассмеялся.

Ситуация, конечно, совсем не смешная, но я не мог остановиться, ржал как ненормальный. А Марьяна вместе со мной.

— Да, тогда ты мне и правда сломала мозг! Единственная причина, по которой я думал, ты просишь об этом меня, из-за того, что мы уже переспали. А потом, когда понял, что ты считаешь меня и Егора одним человеком — вообще вынос мозга!

— Ох, я так накосячила! Еще и попросила тебя быть моим первым мужчиной, а ты и так им был! — она закрыла лицо руками, заливаясь краской. — Ник, я просто в шоке!

— А я рад, что ты наконец-то обо всем знаешь, — я заправил ее розовые пряди за уши и смотрел на ее лицо с нескрываемым обожанием. — Я ненавидел себя каждую минуту за то, что врал тебе.

— Я бы скорее сказала «замалчивал», — она закатила глаза. — А я рада, что все это время… это был ты! Всегда ты.

— Слу-у-шай! А как ты вышел от меня утром? Ни на кого не наткнулся?

— Эм… через балкон.

— Ты спрыгнул с балкона?!

— Да.

— С ума сошел, ты что, кот?

— Повис на руках, держась за перила, а там до земли было не больше метра, ерунда.

— И никто тебя не видел?

— Видел. Мой дедушка.

— То-то он охренел!

— Да, комментарии были забавными.

— О, он ведь меня к тебе отправил не просто так!

— Да, профессор — еще тот стратег, — улыбнулся я.

Она стиснула меня в объятиях и чмокнула в шею.

— А ты обратно смог бы? Ну, забраться ко мне через балкон.

— Хм, да.

Я не стал пугать ее признанием, что уже делал это однажды. Пусть это останется моей маленькой, сталкерской тайной.

— И все это время я спала с открытой балконной дверью! — она всплеснула руками.

Мы оба посмеялись, но я решил напомнить ей:

— Я бы не сделал ничего из того, что тебе может не понравится.

— Вот мне, например, очень не нравится твое условие не проводить факультативы, пока я не исправлю все оценки.

— Этим я оставляю твою… и свою голову холодной.

— Как? Я каждую минуту думаю о сексе!

— Это нормально, мы вроде как еще подростки.

Она безнадежно вздохнула и перекатилась с моих колен обратно на водительское сидение.

— Ладно, холодноголовый, рассказывай, как тут что переключать. Я за рулем сто лет не сидела.

Я убедился, что Фольксваген работает исправно и научил ее нескольким нюансам.

— Авто, переделанное под гонки, слишком агрессивное для не привыкшего водителя. Делай все плавно, резко не дави на газ. Ты справишься, цветочек.

— Спасибо, Фиб.

Я улыбнулся.

Когда мы выехали из гаража, я понял, что не зря доверился своему чутью. Василевская за рулем моего Фольксвагена — бинго в квадрате!

— Дорогу до «Белого колодца» знаешь? — я пристегнулся и вернул сиденье на прежнее место.

— С твоими подсказками справлюсь.

Марьяна вела авто даже чересчур осторожно, не боялась рокота под капотом, острого руля и отзывчивой педали газа.

— Никогда не водила такую мощную тачку, — ее глаза блестели, улыбка растянулась от уха до уха. — Теперь я, кажется, начинаю тебя понимать.

Мы быстро добрались до места, которое еще вчера кишело зрителями и участниками. Теперь оно напоминало пустырь во время зомби-апокалипсиса. Ветер гонял по трассе какие-то пакеты и мусор с трибун. Мы уперлись в шлагбаум, и к нам, лениво шаркая ногами, вышел охранник.

Мне не пришлось его уговаривать впустить нас, мужчина узнал мою машину и с радостью позволил проехать по трассе, пожелав порвать павлина-Цыпкина на следующем этапе.

Мы встали на стартовой линии, Марьяна занервничала и вытерла влажные ладони о свои джинсы.

— Здесь нет светофора, но он не нужен тебе. Просто считай. Сначала три желтых ровно четыре секунды: раз, два, три, четыре… нога на газ и быстро зеленый!

— Давай ты считай, — у Василевской точно сегодня гребанное Рождество. Я кайфовал не меньше. Когда девушка, которая тебе нравится, разделяет твои интересы, это здорово добавляет ей очков.

Мы гоняли целый день. От старта до финиша сделали ходок сто, клянусь! Я делал замеры, понимая, что Марьяна, способная не только в математике или в университетских науках. Она еще классно водит.

— Фу-ух, смотри! — она показала дрожащие руки, находясь, в восторге от происходящего. — Я на таком кураже! Спасибо тебе, что позволил прикоснуться к своему миру. Он прекрасен!

— Кто бы говорил… человек, который за ночь сотворил шедевр.

Она смущенно опустила глаза и густо покраснела.

— Почему ты это сделала? Почему нарисовала… меня?

Она пожала плечами. Я не стал давить и, прочистив горло, огляделся. Солнце медленно пряталось за меловые горы. Мы реально провели весь день в тачке.

— Нужно выдвигаться, — жаль было это признавать. — Не хочу терять доверие твоих опекунов.

Марьяна неспешно выехала из «Белого колодца». Пока мы добрались до нашего района, на улице совсем стемнело. Я проводил девушку к порогу, неустанно думая, стоит ли начинать этот разговор и не испортит ли это волшебство сегодняшнего дня:

— Хочу кое о чем тебя попросить… — ну же, смелей, чувак. — Если кто-то позовет тебя на свидание…

Марьяна повернулась ко мне. Выражение ее лица заставило мой пульс биться быстрее.

— Я откажу! — понимающая улыбка тронула ее губы. — Я и Жене вчера отказала.

— Правда?

— Да, я извинилась, что дала ему ложную надежду.

— Но… почему, он же тебе нравился и… не понимаю, почему?

Марьяна подошла ко мне вплотную и коснулась ладонью моей левой щеки.

— Ты же «золотой мальчик», Ник. Ты дофига умный, и все такое… Не тупи и сам догадайся.

Она встала на цыпочки, поцеловала меня в другую щеку и убежала домой. Я потер влажный отпечаток от ее губ и расплылся в придурковатой улыбке.

Три с половиной недели спустя

Я вышла из кабинета Быковой на автопилоте, не понимая, что произошло. Мысли метались и никак не собирались в кучу. Я беспомощно ловила руками какую-то опору, чтобы не упасть.

Никита, ожидавший у двери, как только меня увидел, оттолкнулся от стены и сразу же подхватил за талию. От ощущения его теплых, заботливых рук, я окончательно расклеилась.