Распахнув их, она тут же услышала надсадный кашель. Дворецкий остался в коридоре, тактично затворив за спиной молодой леди двери. Девушка замерла на несколько секунд, вслушиваясь.
Сердце сжалось от страха, но Арая все же поджала губы и приблизилась к постели.
— Госпожа… — тут же склонился перед ней лекарь.
Девушка даже не взглянула в его сторону. Все ее внимание было сосредоточенно на матери, непрерывно кашляющей. Лицо ее, уже давно не радующее красками жизни, теперь раскраснелось от натуги, глаза заслезились, а потрескавшиеся сухие пальцы сжимали одеяло так сильно, что казалось, будто еще мгновение, и кожа лопнет, обнажив белые кости.
Арая сглотнула и поспешила налить воды. Осторожно приподняв голову матери, она приложила стакан к ее губам. Женщина попыталась отпить, булькнула, снова закашлялась. Вода намочила ворот ее ночной рубашки, а по щеке скатилась одинокая слеза.
Девушка не знала, что еще сделать.
Несколько минут ее мать не могла успокоиться, беспомощно борясь с кашлем. Пока постепенно он не сошел на нет и она, наконец, не смогла спокойно вздохнуть. Арая ее не торопила. Женщина безразлично смотрела в потолок, и дочери стало казаться, будто она уже…
Но вдруг сухие губы шевельнулись:
— Оставь нас.
Лекарь, отмеряющий новую порцию лекарства, тут же бросил это дело, порывисто поклонился и вышел из спальни. Мать протянула руку, которую тут же подхватила Арая, и прошептала:
— Мое время пришло, дорогая.
— Матушка, — голос дрогнул, но отрицать очевидное девушка не могла. Все, что она могла — это изо всех сил сдерживать слезы.
— Не плачь, — уголок губ дернулся, но на улыбку у леди Этель сил совсем не осталось. — В смерти нет ничего страшного.
— А как же Матти? — Арая требовательно взглянула в глаза матери.
Этот вопрос она поднимала каждый раз, когда мать приходила в себя. Но та только пыталась отвернуться в ответ, и ничего не говорила. Вот и в этот раз взгляд ее скользнул в сторону.
Арая подозревала, что любви в ее некогда сильной и статной матери было не так много. И этот запас, выделенный ей на всю жизнь, она расходовала очень экономно. За все время, как знала дочь, мать любила очень ограниченный круг лиц, но все же к тому моменту, как у нее родился малыш Матти, любви еще и на него совсем не осталось.
И сейчас, спустя три года после его рождения, этот запас окончательно израсходован.
Взгляд матери снова вернулся к лицу Арайи, и та вздрогнула от появившегося в нем странного огонька. Но не успела девушка задуматься, как мать шепнула:
— Послушай… Я должна сказать…
— Я слушаю, мама, — Арая сдерживалась из последних сил, чтобы не заплакать. Ни к чему сейчас давать волю чувствам, когда на счету каждая секунда.
— Я должна… сказать… — женщина снова закашлялась, но быстро справилась с новым приступом. — Передай… ему…
— Кому? Что передать?
В голове Арайи пролетело множество имен. Кому леди Этель хотела адресовать свои последние слова? Старшему сыну? Может, малышу Матти? А может…
Начавшаяся цепочка мыслей мгновенно оборвалась:
— Твоему… отцу…
Резко втянув воздух, девушка отвернулась и сжала кулаки. Отцу! Из всех разумных, что окружали мать, она решила сказать что-то именно отцу! Этому подлому, наглому, высокомерному уб…
— Нет, — тряхнула головой Арая. И вздрогнула, когда ее руки коснулись сухие шершавые пальцы.
— Передай…
Склонившись над матерью, девушка горячо зашептала:
— Он предал тебя! Он предал нас! Ты понимаешь это?
— Передай… — еще тише ответила женщина. Глаза ее больше не блестели, а постепенно закрывались. Рука обессиленно упала на одеяло.
У Арайи ком встал в горле. Зажмурившись, она подхватила мамино запястье и прижалась к нему лбом. Ей хотелось забраться на кровать и прижаться к женщине всем телом, как она делала когда-то в далеком детстве. Вновь ощутить это чувство защищенности и тепла, что исходило от матери.
Арае было до безумия страшно.
— Ты сама учила меня не обещать того, что ты не в силах исполнить, — голос задрожал, еще секунда, и из глаз польются горячие слезы.
Леди Этель только тяжело вздохнула:
— Прости… Моя вина, что ты…
Кашель снова одолел женщину, заставляя жмуриться от боли. Арая смотрела нее и чувствовала, как гул в голове нарастает. Неужели для матери это действительно так важно? Сказать что-то тому, кого не видела уже больше восемнадцати лет?
И имеет ли Арая право препятствовать ее желанию?
Решившись, девушка наклонилась как можно ближе к матери и едва смогла выговорить:
— Что мне… ему сказать?
Губы женщины дрогнули. Голос был еле слышен, так что Арайе пришлось наклониться еще ближе и сосредоточиться на хрупких как первый снег словах. Они таяли на глазах, растворялись в воздухе, но оседали в памяти девушки, будто высеченные на гранитной плите. Даже если бы захотела, Арая никогда не смогла бы забыть последние слова своей матери.
Сказав их, женщина выдохнула с облегчением. Теплое дыхание коснулось щеки девушки… и замерло.
Арая медленно отстранилась, больше не сдерживая бушевавший внутри ураган. По ее лицу покатились слезы, губы скривились. Хотелось расколотить что-нибудь, разрушить, сломать.
Но глядя на мирно лежащую в кровати женщину, на то, как разгладилось от хмурых морщин ее лицо, и расслабленную улыбку на губах, Арая лишь вздохнула. Силы окончательно покинули ее. Опустившись на пол, девушка уткнулась лицом в ладонь матери, которую так и сжимала:
— Я сделаю как ты хочешь мама. Спи спокойно.
***
Араю ри Криста никто в мире не мог назвать обычной благовоспитанной леди. Начиная с того, что она спокойно позволяла себе носить брюки не только во время охоты, и заканчивая ее сомнительным происхождением.
Когда девочке исполнилось пять лет, маркиз Элиот ри Криста взял ее мать в жены, а саму Арайю и ее брата-близнеца Алая принял в свой род. Этот мезальянс между благородным аристократом и никому неизвестной вдовой с двумя детьми вызвал большую шумиху в высшем обществе королевства Фиад, и еще долгие годы был самым обсуждаемым скандалом. Однако, предыдущий король по какой-то причине одобрил этот брак, так что никто ничего сказать против не смог.
О том, что случилось с отцом Арайи и Алая, знал очень узкий круг лиц. От детей леди Этель ничего не скрывала, всегда честно рассказывая им о мужчине, что разбил ей сердце. Также в эту тайну был посвящен и маркиз Элиот, унесший секрет с собой в могилу.
Поступок отца сильно впечатлил маленькую девочку, и долгие годы Арая отказывалась верить мужчинам. Элиоту с трудом удалось убедить ее в том, что он никогда не поступит с ее матерью так, как поступил отец. И только после того, как девочка и маркиз пришли к согласию, леди Этель согласилась выйти за него замуж.
На самом деле этот брак был простой формальностью, на которой настоял сам маркиз. Леди Этель и так проживала под защитой мужчины с того самого дня, как дети родились. Все пять лет, пока близнецы подрастали, она служила у маркиза рыцарем.
И Арая росла, мечтая однажды стать такой же, как ее мать. Хоть господин Элиот и относился к детям, как к родным, а саму леди Этель готов был носить на руках, девушка прекрасно осознавала свое положение. И потому, не желая мириться с положением иждивенки у собственного младшего брата, законного сына маркиза Элиота, она взяла свое будущее в собственные руки.
К своим восемнадцати годам девушка в совершенстве овладела стилем фехтования родины ее матери, маленького горного княжества на востоке страны, обзавелась собственным делом, которое приносило ей немалый доход, и умудрилась не получить ни одного предложения руки и сердца.
Арая была счастлива.
Ровно до того дня, как маркиз скончался во время охоты, а леди Этель ушла вслед за мужем спустя два года.
Глава 2
— Боже, неужели эта женщина теперь будет похоронена в фамильном склепе? Возмутительно!