И ведь она была права…

____

(1) Алармист или алярмист – паникёр.

Некит

Быть начинающим волшебником – отстой. Нет, конечно, простецом быть ещё хуже. Но ты хотя бы не знаешь о магии и не чувствуешь себя беспомощным. Тебя окружает прогресс. Технологии идут с тобой в ногу. У тебя есть крутая тачка, а твою руку продолжает смартфон.

У волшебников есть магия, которую они изучают не только годами, но и, порой, веками. Постоянно придумываются и исправляются заклинания. Магия – это наука, но не для глупеньких простолюдинов, а для высших умов, познавших магию.

А ещё маги почти что бессмертны. В определённом возрасте нужно только пройти специальный обряд, который «замораживает» твою молодость, твою красивую внешность. Так сделал Брендон несколько лет назад. Теперь ему всегда двадцать семь.

Альцине я, например, не дал бы больше сорока. А ей, как оказалось, уже больше сотни лет.

Начинающий волшебник – это чувак, застрявший посередине. Уже не глупенький простец, но ещё и не маг. И у него столько возможностей! Он может как стать сильнейшим колдуном, так и откатиться назад до простолюдина, который даже искру щелчком пальцев вызвать не сможет.

Постоянно чувствовал себя безоружным. Нужно было куда-то бежать, что-то изучать, кем-то становиться. Я не просто так был обращён в волшебника. Я не просто так был пойман таинственной организацией в коридоре. Это была моя судьба.

Судьба свергнуть устоявшиеся законы и создать новый мир с нуля. Мир, где магия не будет под запретом. Мир, где волшебники не будут прятаться.

Но мне всего лишь нужно было, чтобы Ярослава была со мной. Одно нелепое условие, которое совпадало с моими желаниями.

Я неистово желал её. Неистово хотел, чтобы она стала моей девушкой, моей женой раз и навсегда. Да, волшебниками не был придуман брак, но обряды, клятвы верности были.

Я желал, чтобы она разделила мои принципы, мои ориентиры, мои идеи. Но, как я уже заметил, она слишком любила простецов. Любила своих родителей и друзей. Они почему-то оставались для неё такими же родными и близкими.

Она совершенно не понимала, что это прошлое. Она скоро станет всесильной, как только начнёт изучать магию. Её магический потенциал был слишком велик, чтобы обращать внимание на мелочи. Пару веков, и из близких рядом с ней останутся только настоящие волшебники.

Ну вот как объяснить это ей, максималистке?!

Впрочем, у меня много времени. Почти что вечность впереди. И я готов подождать, пока она не устанет бороться с неизбежным. Я заменю ей целый мир. Даже стану для неё своим огромным миром.

Но, боже, как же тяжело сейчас! Я просто хочу быть с ней, как любой нормальный студент хочет быть со своей девушкой. Почему мои «чары» на неё не действуют?! Я же вижу, что она хочет меня! Хочет быть со мной.

Но что ей мешает? Почему она боится? Думает, сочту её легкомысленной из-за неудачного начала наших отношений? Но я тогда не счёл и сейчас не собирался.

Я сходил с ума от чувств к ней. Хотел слиться с ней в мощном и настоящем танце любви, но был бессилен перед её страхом перемен.

Был готов исполнять каждое её желание, но когда хотел исполнения своего крохотного желания, то каждый раз натыкался на стену. Стену страха, непонимания и боязни совершить ошибку.

Ты волшебница, Ярослава. И, если ты совершишь ошибку, ты по взмаху руки можешь начать всё сначала.

И я докажу, что тебе нужен только я.

Ярослава

Мои мысли к началу декабря окончательно спутались. Нет, волшебные предметы давались на удивление легко. Мне было очень интересно обучаться магии, и нагнать и даже обогнать некоторых сокурсников не составило особого труда.

Проблема крылась в другом.

Некит, в которого я случайно поместила магию горганы, не отступал от меня ни на шаг. Он, как влюблённый и упёртый сокол, следовал за мной попятам, приятно удивляя, даря неожиданные подарки и делая приятные сюрпризы. Периодически это безумно нравилось, в другие моменты – сводило с ума.

В отрицательном смысле, увы.

От его поцелуев забывала обо всём. Но, как только поцелуй заканчивался, понимала, что не хочу продолжения. Не хотела переступать последнюю границу, которую поставила сама.

Вяцлав оказался прав со своим предсказанием: между мной и Некитом возникла взаимная симпатия. Но насколько сильная? Достаточно ли сильная, чтобы симпатия превратилась в любовь?

С Вяцлавом, на удивление, мы в итоге поладили. Нашли общий язык и больше не ссорились по пустякам. Нашла его очень интересным собеседником.

И когда я оставалась одна, меня мучал один и тот же вопрос. Почему я по-прежнему с каждым разом всё больше думала о Вяцлаве, жаждала остаться наедине именно с ним?

Лина была права: в ночь посвящения я видела его лицо.

Созидание уже тогда знало, что я влюблюсь в этого мужчину, несмотря ни на что. Несмотря на линии вероятностей, или как они назывались. Несмотря на то, что нам нельзя. Несмотря на то, как скотски он повёл себя в первую встречу. Вопреки всему.

Жалела, что слишком быстро наверстала упущенное, и теперь в частых встречах с наставником не нуждалась. Наши совместные занятия, короткие встречи сократились до раза в неделю. Вяцлав держался холодно, отстранённо, пряча все эмоции, а я не была сильна в эмпатии. Он был закрытой книгой, недоступной для чтения, тайной, которую невозможно было разгадать.

Мне не хватало общения с ним. Чувства к нему, как я убедила себя, прошли. Мы же всё по-взрослому обсудили, и пришли к выводу, что лучше дружить. Но его по-прежнему не хватало, как одного из сильных наркотических средств.

Смешно.

Уже подумывала согласиться на дополнительный курс изучения магии, но по-прежнему чего-то боялась.

Каролина посоветовала холодный душ, чтобы остудить свои мысли. Она видела и понимала, что со мной творилось, даже лучше меня. Была ли это врождённая эмпатия, или она просто была способной девушкой, я не знала.

 По счастливому совпадению душевая была полностью пуста, и я смогла остаться наедине с мыслями, что терзали меня больше месяца.

Вспомнила шутку Лины, что в этой душевой занималось любовью не одно поколение волшебников и намекнула на очень горячее свидание с Некитом, как бы проверяя мою реакцию.

Печально улыбнулась: мне не хотелось. Так и не смогла понять: вообще или с моим парнем. Чувствовала себя бесконечно грязной.

Приятная вода лилась на тело, стекая вниз, согревая, но не облегчая страдания. Мысли и желания вновь уходили совершенно не в ту сторону. Лёгкий шорох, раздавшийся в соседней комнате, заставил вздрогнуть.

– Кто там? – крикнула я.

Очень не хотелось разделять тишину и покой с кем-то ещё. Но душевая была общей для всех девушек. Пришлось смириться.

Ответом послужило невразумительное мычание. Выключив воду, я, обмотавшись полотенцем, вышла в предбанник. И еле сдержала крик, потому что увидела почти что призрака. Увидела того, кого не ожидала увидеть.

Передо мной предстал Вяцлав собственной персоной. Он удивлённо уставился на меня. И по взгляду почувствовала, как он мысленно сдирает с меня лёгкую накидку, которая почти ничего не скрывала…

Ярослава

Некоторое время мы стояли молча, уставившись друг на друга, как два дурака. Моё дыхание перехватило, мои щёки горели, а желание воспалялось с сильнейшей, невыносимой силой.

Что со мной не так? Почему он? Нам нельзя!

Боже, как стыдно от своего порочного, невыносимого влечения!

– Ты совсем с ума сошёл?! – прочистив горло, взвизгнула я. Порадовалась, что хватило ума замотаться.

Вяцлав просто стоял и молчал. Он скрестил руки на груди и ядовитым взглядом пожирал меня.

– Если у тебя есть, что сказать, то подожди меня снаружи, – устало произнесла я. Подошла к двери, ведущей в коридор, и, что есть силы, толкнула её. Удивилась, когда поняла, что та заперта снаружи. – Да что за…