Иметь собственного живого белого медведя считалось большой привилегией. Когда исландец по имени Ислеифр захотел стать епископом, он послал в дар императору Священной Римской империи Генриху III (1017–1056 гг.) этого зверя. Император был столь обрадован, что даритель тут же получил искомое назначение. Дело было в 1054 году, а в 880 году Ингимундр Старый поймал двух белых медвежат и отослал в подарок норвежскому королю Гарольду Рыжеволосому, который был так польщен, что послал в ответ целый корабль, груженный драгоценной древесиной.

Но самым большим уважением белый медведь пользовался конечно же у коренных жителей Арктики. Эскимосы видели в нем высшее существо, способное понимать человеческую речь. Они также веровали, что белый медведь может превратиться в человека, который после смерти вновь становится зверем.

Тем не менее эскимосы активно охотились на белых медведей ради их мяса и шкур. Это было крайне рискованное предприятие: ведь белый медведь — свирепый хищник и, ко всему прочему, быстро бегает и ловко перепрыгивает с льдины на льдину. Немало дерзновенных охотников стали жертвами медвежьих когтей и зубов, много их утонуло в ледяной воде, но тех, кому улыбалась удача, соплеменники окружали почетом и уважением. После удачной охоты проводились также специальные церемонии, имеющие целью умилостивить душу медведя: ведь если она, не дай Бог, оскорбится, следует ожидать возмездия — она может даже накликать несчастье на все селение. Чтобы этого избежать, череп убитого зверя вносили в общинный дом и помещали на высоко поднятую скамью. Там он находился в течение какого-то времени и «принимал» разнообразные дары. После этого начинался «танец в честь белого медведя» — это экстравагантное зрелище было главным моментом празднества, которое длилось несколько дней. После танца череп медведя клали на дрейфующую льдину: когда она уплывала, это значило, что душа медведя с миром отошла в иной мир.

Некоторые эскимосы украшают себя медвежьими зубами, веря в то, что таким образом обретают медвежью силу и ловкость. Более того — существовало поверье, что человек, изъявивший желание стать шаманом, может обрести сверхъестественную силу, только обратившись «за помощью» к белому медведю. Легенда гласит, что первый кандидат в шаманы отправился в плавание, на льдине, встретился со стадом белых медведей и, превозмогая смертельный страх, пал лицом в снег в знак почтения перед зверями. Тогда к претенденту подошел самый могучий из медведей и спросил, не хочет ли тот видеть его своим магическим помощником. Человек, естественно, согласился и повел медведя к себе в жилище. Человек и зверь так подружились, что последний даже поймал тюленя в дар двуногому другу. Так человек стал шаманом и всегда мог рассчитывать на поддержку своего мохнатого помощника.

Белые медведи — единственные крупные сухопутные хищники, вовсе не испытывающие страха перед людьми. Охотнику нужно бить наверняка: даже будучи серьезно раненным, зверь борется до конца и нередко убивает и съедает охотника. Однажды зверь, получивший несколько пуль в сердце, гнался за охотником более полусотни метров. К тому же это весьма мстительные животные — бывали случаи, когда они разрушали эскимосские иглу^[9] и поедали находившихся там женщин и детей, пока мужчины охотились за их сородичами.

Медведь столь надежно укутан белой шкурой, что только черный нос нарушает искусный камуфляж среди окружающего зверя белого безмолвия. Судя по всему, сообразительные животные об этом знают и, поджидая добычу, прикрывают носы лапой.

Белый медведь прибегает и к другим уловкам при охоте. Зная, что тюлень время от времени выныривает на поверхность, чтобы подышать воздухом, медведь засыпает льдом и снегом все лунки в округе, кроме одной; возле нее-то он и подстерегает добычу. Когда тюлень показывается из-под воды, медведь убивает его одним ударом лапы и тут же выбрасывает на лед.

В течение многих веков белому медведю приписывались необычные целительные свойства. Из его жира делали средство для лечения ревматизма; в Корее наибольшим спросом как лучшее средство для лечения печени и желчепроводящих путей пользуется медвежий желчный пузырь — однажды за один такой пузырь было уплачено ни много ни мало 3000 долларов США.

Нельзя обойти вниманием и удивительные свойства печени белого медведя. Ученых издавна удивлял тот факт, что эскимосы, для которых медвежье мясо и жир являются основной пищей, избегают есть медвежью печень. Исследования показали, что аборигены правы: печень белого медведя содержит колоссальный запас витамина А — более 30 тысяч единиц на грамм. При передозировке этот крайне важный для организма витамин становится смертельным ядом, так что употребление в пищу печени белого медведя может привести к печальным последствиям.

Глава третья

Священные твари:

от слона до скарабея

С древнейших времен человек по-разному относился к крысам — чаще всего ненавидел, хотя порою бывало и по-другому. Древние египтяне почитали крысу божеством, символизирующим, с одной стороны, полное разорение, а с другой — мудрость. В эпоху средневековья европейцы считали крыс созданием дьявола и даже верили, что ведьмы превращаются в крыс, дабы незаметно шнырять среди людей и втихомолку ввязываться в их дела. Зато для японцев крыса была посланником бога благополучия. Японцы верили, что если в новогоднюю ночь крысу угостить праздничным пирогом из риса, наступающий год принесет добрый урожай.

Но наибольшим уважением крыса пользовалась в Индии. Она считалась ездовым животным индусского божества Ганеши^[10], символизирующего благополучие. В Индии часто можно встретить святилища с золотой фигурой Ганеши, едущего в повозке, запряженной крысами. У одной из индуистских сект в Раджастане имеется специальный храм, в котором содержатся тысячи священных крыс. Этих животных ежедневно кормят лакомой смесью под названием «ладду», состоящей из зерен, сахара и молока. Священные крысы не боятся людей и во множестве шныряют между ногами посетителей храма.

Любопытно, что и в Европе крыса была принадлежностью язычества. Например, германцы в дохристианскую эпоху поклонялись богине Хлудане, изображавшейся в виде крысы.

Китайцы считали крысу большим лакомством, и в эпоху династии Тан (618–907) новорожденных крысят, сдобренных медом, подавали к столу как изысканное блюдо. Согласно одному из источников, крысята, жалобно пища, медленно ползали по столу; их хватали палочками и поедали заживо. Древние китайцы охотились на крыс, называя их «домашними оленями». Охота на крыс практиковалась и на некоторых островах в Тихом океане. В своей книге, вышедшей в свет в 1880 году, В. В. Гилл (W. W. Gill) писал: «В те дни — до появления кошек — крыс было бессчетное количество. Любимым занятием бородатых мужчин являлась охота на крыс, мясо которых почиталось изысканным». На островах Тонга охота на крыс была популярным спортом; источник сообщает, что в 1806 году король Тонга со свитой охотились на крыс в лесу с двухметровыми копьями. Как в 1818 году заметил Дж. Мартин, «чья команда первой добудет десять крыс, та и победила. Если крыс много, игру повторяют три-четыре раза». Крысы употреблялись в пищу и жителями острова Пасхи. Как писал в 1774 году капитан Кук, «крыс на этом острове, судя по всему, едят. Как-то я встретил мужчину, несшего в руке несколько мертвых крыс, с которыми он не собирался расставаться, и дал мне понять, что это на обед».

В XIX столетии в Лондоне особой популярностью пользовалась азартная игра с участием крыс. На небольшую арену выпускали сначала их, а затем собак. Чья собака за установленное время передушит больше крыс, тот и победитель. Зрелище неизменно вызывало ажиотаж у публики: на собак делались ставки, как на беговых лошадей. Рекорд принадлежал псу, который передушил 500 крыс всего за пять минут. Один из клубов, устраивавших эти шоу, закупал для них по 500 крыс в неделю. Нетрудно догадаться, что профессиональные крысоловы неплохо зарабатывали на поставках «спортивным клубам» хвостатого товара.