Другой вид гигантского червя — Didymogaster sylvaticus, имеющий только 1,5 метра в длину, обитает в прибрежных лесах Нового Южного Уэльса. Внешне он сходен с гигантским червем из Виктории, но отличается от него вот чем: подвергнувшись нападению, он выстреливает в противника заряд жидкости на расстояние до 1,3 метра. Эта жидкость безвредна для людей, но может отпугнуть иных хищников, особенно птиц, которые обычно избегают этих червей, возможно принимая их за змей. Только знаменитая кукабарра весьма искусно расправляется с ними: берет червя клювом и заглатывает по частям, а непроглоченный остаток все это время торчит у нее из горла. Гигантские черви издают сильный странный запах, похожий на запах креозота. Предполагается, что причиной тому — ароматные масла, содержащиеся в листьях и корнях тропических растений, которыми они питаются.

Несмотря на огромный размер, структура гигантских червей весьма сходна со структурой обыкновенных земляных червей. Они тоже обладают удивительной способностью к регенерации. Если гигантского червя расчленить на 12 частей, то из каждого кусочка получится новый червь.

Первый в мире музей, целиком посвященный этому червю, был создан в Виктории, близ Баса, и сам выстроен в форме червя. Живые гигантские черви содержатся здесь в специальных баках, и владельцы удивительного «зверинца» привлекают многочисленных австралийских и зарубежных туристов посмотреть на это «чудо из-под земли».

Самые заклятые враги обыкновенных земляных червей — кроты, которые нередко ловят больше, чем могут съесть. Тогда крот просто откусывает червям головы, обездвиживая их, и складывает про запас, чтобы вернуться к ним, когда проголодается. Если же крот забывает о своем «складе», то через какое-то время черви вновь обретают утраченную голову и уползают.

Некогда земляных червей использовали как лекарство. В одном из древнеперсидских трактатов читаем: «Этих червей пекут и съедают с хлебом, дабы уменьшились размеры камней в мочевом пузыре. Применяемые при сложных родах, они помогают немедленно разродиться. Втирание в голову пепла земляных червей, смешанного с розовым маслом, способствует росту волос».

Самый длинный экземпляр земляного червя (вид Microchaerus rappi) был найден в Южной Африке. Его длина составляла 6,7 метра.

Самая большая в мире ящерица оставалась неведомой для западного мира в течение многих столетий. Моряков, рассказывавших о странных чудовищах, обитающих на некоторых островах Голландской Вест-Индии, поднимали на смех: мало ли чего насочиняют! Только когда в 1912 году голландец П. А. Оувенс привез шкуру ящерицы в Европу, существование этого монстра наконец было признано.

Эта импозантная ящерица, самый крупный экземпляр которой имел 3,1 метра в длину и весил 166 килограммов, приобрела известность под названием гигантский индонезийский варан (Varanus komodoensis). Огромная голова и раздваивающийся язык, похожий на вспыхивающее пламя, вызывал у людей ассоциацию с огнедышащим драконом из восточной мифологии. Возможно, именно это животное послужило прообразом знаменитых бумажных драконов, используемых при китайских церемониях.

В Древнем Китае бытовало поверье, что этот дракон владычествует над водой и от его воли зависит, пойдет дождь или нет. Даже сейчас, если кто-то хочет построить дом, он должен сперва выяснить, не является ли выбранное место обиталищем грозного дракона. Для проведения экспертизы на место приглашается специальный жрец, и только он, вынося заключение, что дракона в означенном месте нет, дает «добро» на постройку.

Что до нрава гигантского индонезийского варана, то по свирепости его вполне можно сравнить со львом. Он может завалить даже азиатского буйвола (water buffalo) весом в 700 килограммов, прибегая при этом, впрочем, к особой технике. Варан незаметно подползает к буйволу и перекусывает ему сухожилия задней ноги, так что животное, не в силах удержаться, падает на землю, а варан отползает в сторонку, как будто он тут ни при чем. Лишенный возможности двигаться, а следовательно, и питаться, буйвол умирает с голоду, а варан, терпеливо дождавшись этого момента, принимается за трапезу.

Поживу масштабом поменьше, вроде домашней свиньи, свирепая ящерица валит на землю одним махом и тут же принимается пожирать ее заживо. Все, кто был тому свидетелем, в один голос говорят: ужасающее зрелище.

Ну а излюбленная добыча варана — новорожденные жеребята. Заприметив дикую кобылу на сносях, варан не спускает с нее глаз, терпеливо дожидаясь рождения детеныша. Как только жеребенок появляется из чрева матки, ящерица хватает его, не дав даже коснуться земли. Следует думать, бандюга отлично понимает, что кобыла, измотанная беременностью и родами, не в состоянии защитить своего малыша.

Гигантские индонезийские вараны опасны и для человека. Известны случаи, когда эти ящерицы нападали на палатки ученых, обращая их обитателей в бегство, или набрасывались сзади на лесорубов. Чаще всего человеку удавалось спастись, отделавшись порванной в клочья одеждой, но бывали и смертельные ранения. Изголодавшиеся вараны иногда растерзывают своих более слабых собратьев, а если пища в изобилии, то наедаются так, что потом не могут двигаться в течение нескольких дней.

Взрослые гигантские вараны имеют очень острый нюх и могут почуять гниющее мясо за восемь километров. У них также превосходное зрение — «поднявшись» и вертя своей могучей головой, они издалека видят добычу.

Уникальные ящерицы взяты под охрану с 1925 года. Но не нужно объяснять, какой дурной репутацией они пользуются у местного населения за то, что воруют с ферм свиней и коз, и даже собаки не могут остановить голодного варана, который заглатывает козу в несколько приемов, а поросенка — за один прием.

В Австралии тоже водится немало импозантных ящериц. Самая крупная из них — гигантский варан (Varanus giganteus), достигающий 2,4 метра в длину. Это вторая по величине ящерица в мире. Хотя силы ее могучего хвоста достаточно, чтобы сбить с ног человека, она редко нападает на людей.

Еще один крупный вид ящериц — «кружевной» варан (Varanus varius). В наши дни он встречается в восточных частях Австралии, а когда-то бродил по окраинам Сиднея. Эта ящерица, достигающая двух метров в длину, — самая большая из древесных ящериц. Инстинкт лазания у нее столь сильный, что, если ее потревожить, а дерева, на которое можно влезть, рядом нет, она готова полезть на любой объект, в том числе на человека или лошадь. На этих крупных ящериц активно охотятся аборигены, ценящие их мясо, а также яйца.

Гигантские кальмары (класс головоногие, Cephalopoda) внушали ужас мореходам с древнейших времен. Их огромные тела, похожие на торпеды, не говоря уже о длинных, устремленных вперед руках, кого угодно приведут в ужас — оттого-то о кальмарах ходит столько неправдоподобных историй: например, как они переворачивали корабли и пожирали целые экипажи. В глазах людей с богатым воображением эти странные обитатели морских глубин стали настоящими чудовищами. Вот как описывает гигантского кальмара Герман Мелвилл в своем знаменитом романе «Моби Дик»: «Это обширная масса пульпы, простирающаяся на целые ферлонги^[29] в длину и в ширину, окрашенная в блестящий кремовый цвет, плавающая по поверхности воды, с бесчисленными длинными руками, исходящими, словно лучи, от ее центра, переплетающимися, словно анаконды в гнезде, и готовыми схватить без разбору любой беспомощный предмет, находящийся в пределах досягаемости».

Это описание, конечно, не точно — во-первых, у кальмара не «бесчисленные руки, переплетающиеся, словно анаконды в гнезде», а всего только 10 рук, из которых две — значительно длиннее других. И хотя действительно бывали случаи, когда кальмары выбрасывались на палубы проходящих судов, они редко представляют опасность для людей. Документально зафиксирована только одна атака гигантского кальмара. В 1941 году был потоплен британский корабль, и лишь немногим удалось спастись на крохотной шлюпке. Когда спустилась ночь, неожиданно появился огромный кальмар и схватил одного из матросов своей могучей ручищей. Он затащил дико вопящую жертву вод воду, и больше этого матроса никто не видел. Кальмар потянулся было и к лейтенанту Коксу, засвидетельствовавшему происшедшее, но тому удалось выпутаться из его неуклюжих объятий. Как память об этом событии у него на ноге остались круглые шрамы.