Эдик побелел, потом покраснел от ярости и посмотрел на него. Галицын стоял с полным безразличием, и даже не посмотрел на сына. Эдик был в шоке, но вскоре покраснел и нервно поклонился.

Никто никогда с ним так не разговаривал. Мне стало хорошо от этого. Хоть кто-то поставил Эдика на место.

— Ну ладно, что сделано, то сделано. Если бы я не согласился тренировать тебя, я бы уже послал тебя прочь, — сказал Григорий. — Галицын, уверен, что твой парень справится? Он такой высокомерный.

Галицын вздохнул, потом похлопал сына по голове:

— Извини его, Григорий. Может, моя жена слишком его баловала. Но вина и на мне, что я не научил его лучше. Он исправиться, обещаю.

Я улыбнулся, наблюдая за всем этим. Но быстро спрятал свои чувства, чтобы никто не заметил.

Учитель фехтования хлопнул в ладоши:

— Ладно, ладно... Пора работать. Вы двое. Бегом до казарм во дворе. Побежали, сейчас! — Приказал Григорий, перекрестив руки на груди.

Я молча пошел, не оглядываясь. Для меня Григорий был строгим. Но к Эдику он относился по-особенному. И мне было интересно увидеть это снова.

Эдик пошел за мной, и мы поторопились к казармам.

— Тебе, наверное, было весело, да, придурок? — ухмыльнулся Эдик, глядя на меня. — Не раскрывай этого! Иначе пожалеешь! Может, он меня еще не уважает, но я его заставлю! Он скоро поймет, кто главный!

Эдик толкнул меня, но я видел, что ему стало неловко. Мне не нравилось, как он ко мне относился. Но я был рад, что он огорчился. Эдик ушел за угол. А я подождал прежде чем посмеяться и пойти за ним.

С этого момента все обещало стать интересным.

Григорий уже ждал нас в казармах гвардии. Его скорость поразила меня. Он дал нам фору, но когда я вышел к казарме, Григорий уже ругал Эдика.

— Я не приму слабости и уныния. Тренируйся усерднее. Если упадешь, вставай. Если истечешь кровью, продолжай сражаться. Я не жду от вас совершенства. Вы молоды, слабы и не понимаете, как сражаться. Но к концу обучения вы будете дышать совершенством! Вы будете излучать ауру воина!

Мы стояли и слушали его. Эдик снова толкнул меня. Григорий, наш учитель, заметил это.

Тогда он очень рассердился на Эдика за то, что он сделал.

— Он же твой напарник, с кем ты тренируешься! Он всегда помогает тебе стать сильнее! — сказал Григорий с грустью. — Если бы я знал, что ты такой бестолковый, я не стал бы тобой заниматься. Но я дал слово и буду его держать. Я продолжу тренировать тебя. Но помни, он старается помогать тебе! Вы должны поддерживать друг друга, чтобы стать сильнее!

После этого Григорий пошел к стеллажу с оружием и объяснил нам, какое оно бывает.

— Меч — это сильное оружие! Он может защитить или атаковать врагов. Он нужен для ближнего боя и нужно научиться им управлять!

Потом он взял лук:

— Это для стрельбы на дальние расстояния! Вы можете атаковать врагов издалека! Но что делать, если враг слишком близко? Нужно ли отступать или искать другую позицию? Всё зависит от обстоятельств!

Эдику это казалось скучным. Но для меня это было интересно! Даже если это было очевидно, мне хотелось узнать больше.

— Выбор оружия говорит о стиле боя и о том, как вы двигаетесь.

— Воин, который не заботится о своем оружии, показывает несколько важных вещей! Это говорит о том, как он относится к себе и своей безопасности!

Григорий говорил нам еще много часов. Было много новой информации, и я старался всё запомнить. Я хотел быть самым лучшим! Он был таким важным и казался даже важнее, чем король! Вот так! Он не позволял Эдику обижать меня. Мне это очень понравилось.

— Почему нам это нужно? — спросил я учителя.

— Потому что я считаю это важным, — ответил Григорий.

Он иногда говорил длинно и скучно, но я все равно слушал его.

Эдик молча играл с травой. Он ничего не замечал.

Григорий стал смотреть на него, и я увидел, что он злится. Он даже хотел что-то сказать, но вместо этого подошел к Эдику.

— Почему ты играешь с травой, когда я говорю? — спросил Григорий сердито.

— Мне не интересно, что ты говоришь! — ответил Эдик раздраженно.

Григорий был очень сердит. Он сказал, что если Эдик не будет слушать его, то он обучит кого-то другого.

Эдик долго думал, выбирал, что ему делать. Он думал про свою гордость и про то, хочет ли он в академию.

Потом он встал и поклонился учителю.

— Не надо, я всё понял! — воскликнул Эдик. Он испугался потерять учителя.

Мне понравилось, как Григорий научил Эдика быть терпеливым. Я подумал, что я тоже стану таким, как учитель.

Григорий начал свою речь заново, и на этот раз Эдик слушал внимательно. Потом солнце село, и сверчки начали стрекотать. Григорий отпустил нас до восхода солнца и ушел, пока мы молчали.

Мы молчали минуту, потом Эдик пошёл в поместье, а я в свою комнату. Там я улыбнулся. Я хотел посмеяться над Эдиком, но решил оставить это внутри. А то услышит баба Маня и спросит почему я хохочу, как сумасшедший.

Меня больше волновало, что будет дальше. Обучение в академии было для меня важно. Но вряд ли меня туда возьмут.

После ужина и ванны я почувствовал, как устал. Потому что я стоял целый день и слушал. Это было странно, я привык двигаться. Но сегодня стоял как вкопанный.

Потом я заснул и видел сновидения. Вскоре баба Маня разбудила меня, чтобы пойти к учителю на тренировки. Мне было интересно, что за уроки будут сегодня. Наверно учитель опять будет подшучивать над Эдиком. А он будет краснеть и ничего не сможет сделать. Потому что если он не попадет в академию, то его отец будет очень недоволен.

Умывшись и одевшись, я позавтракал и спустился вниз. Учитель Григорий снова будет ждать нас у казармы. Похоже будет весело!

Так прошло пять лет....

Когда солнце только начало просыпаться, Григорий собрал нас у казарм. Мы уже несколько лет занимались у него. И каждый день начинался с раннего подъема, а потом много забавных упражнений. Мы бегали, поднимали камни, укладывали дрова — все, чтобы стать сильными и здоровыми.

Конечно, иногда мы могли отдохнуть, выпить воды или перекусить. Но и тогда Григорий не забывал о теории. Он рассказывал интересные истории об оружии и его особенностях. И каждый раз уроки были веселыми и увлекательными!

Эдик, конечно, изменил свое отношение. Сначала он думал, что всё знает, но потом стал слушать учителя. Но иногда я видел, что ему не нравится.