— Может, кто-нибудь из вас расскажет, какие ценные рыбы водятся в Волге?

Класс замер, стало слышно, как предательски тикал будильник. «Тики-тики, тики-тики», — неслось из Ваняткиной парты.

Услышала и учительница. Подошла.

— Что у тебя в парте, Бугаев? Давай сюда.

И только взяла будильник в руки, он вдруг щелкнул и оглушительно зазвенел. Учительница вздрогнула, а будильник грохнулся об пол, дозвенел свое и перестал тикать.

— Бугаев, ты чем занимаешься на уроке? — опомнившись от испуга, спросила учительница.

— Слушаю урок.

— А будильник зачем принес?

— Мама велела отнести мастеру, — опустил глаза Ванятка.

— Неправда. Будильник работал.

— Он спешил, — на ходу придумал Ванятка.

Учительница не поверила. Ванятка понимал, что поступает плохо, но и правду сказать не мог.

…Лешка за зиму натренировался до минуты, у Ванятки — рекорд: полторы минуты. А больше, хоть лопни, не получается: голова кружится и в ушах звенит.

А еще надо было научиться глядеть в воде. Ванятка и Лешка наливали в таз воды, по очереди опускали в него лицо и открывали в воде глаза. И… тут же зажмуривались — больно.

— Почему рыбам не больно? Они вообще не закрывают глаза, — удивлялся Лешка. Ванятка объяснил.

— У рыбы защитная пленка на глазах. Это мне Анна Сергеевна говорила. Еще она говорила, что человеку легче быть с раскрытыми глазами в морской воде.

— Почему?

— Потому, что наши глаза все время смазываются слезами. Они тоже вроде защитной пленки…

— Слезы?

— Ага. Простая вода растворяет слезы, и глаза оказываются без защитного слоя. Потому и больно, когда к ним прикасается вода или еще что-нибудь.

— А в море?

— В море вода очень похожая на слезы, она не сразу смывает их.

Как они ни старались всю зиму, так и не научились глядеть в воде.

Сколько раз Ванятка видел в кино маски, в каких запросто можно уходить под воду. Сколько мечтал достать их… Но в Кочках они не продавались.

И вдруг… в осокорях займища он увидел эти маски — в них шли пугать свою бабушку Натка и Шурка.

Будь Ванятка не такой строптивый, уговорил бы Натку одолжить ему эти нужные штуки на день-два. Нет же, не удержался, забросил на дерево платья девчонок, нашкодил…

Вот так и получается: умные мысли или совсем не приходят в голову, или приходят слишком поздно.

ТРЕВОГА

Илья Иванович слушал областные известия. В южных районах области уже начались пробные прокосы ранних колосовых… Велика область. Когда у них в Кочках по весне еще только начинают обнажаться заснеженные пашни, на юге, в Котельниково, уже идет посевная, когда там уже берутся за хлебоуборку, — в Кочках в самом разгаре сенокос…

— Погода на ближайшие сутки, — сказал диктор. Илья Иванович увеличил громкость транзисторного приемника. — В южных районах области в ближайшие дни будет устойчивая жаркая погода… — «Это хорошо, — отметил про себя бригадир. — Жаркая погода в уборочную — самый раз». — По северным районам ожидается неустойчивая жаркая погода, штормовые ветры с ливнями и грозами.

Даже не верилось: такое чистое небо и вдруг — ливни. Не хотелось верить, потому что ливни сейчас ни к чему. Бригадир окинул взглядом луг. Косари заканчивали последний угол. Пышные, как сайки свежего хлеба, стоят на скошенном душистые скирды сена.

— Девчонки, — подошел к костру бригадир, — заваривайте второй котел. Сейчас организую пополнение. Назавтра ожидаются буря, ливень, а у нас два скирда незавершенных и, гляньте, сколько в валках лежит… Все разнесет. А ты, Лешка, — быстренько к косарям! Скажи, чтобы бросали косить. Всем на скирдование.

Илья Иванович сел на своего «ковровца» и, лихо подпрыгивая на ухабинах, помчался в Кочки. Лешка бежал в другую сторону, к косарям, не знавшим, что ожидается беда. По пути остановил подгребальщиков.

— Кончайте подгребать. Всем на скирдование! — крикнул Лешка.

Подгребальщики остановились.

Косари один за другим подъезжали к Лешке, глядя на пестреющий зверобоем луг, сожалели:

— К вечеру закончили бы — и делу конец.

Вскоре из Кочек примчались две машины с хуторянами. Приехали, стоя в кузове, так много оказалось помощников. Было что-то воинственное в их настроении. Люди выпрыгивали из машины, с вилами в руках торопились к стогам.

Приехала Наткина и Шуркина мать. Забежав к дочкам, посетовала:

— Только ободрала стены — и бригадир тут: «Анна Петровна, быстрей!» Да кто, говорю, будет мне мои дела делать? А он: «Если хочешь, говорит, сам приду помогать». Я ему и про погреб заваленный и про крышу, что течет, а он свое: «Бросай все, надо на скирдование!»

Когда солнце перевалило далеко за полдень, из осиновой рощи с грохотом вылетела пара лошадей, запряженных в арбу. Крутя над головой концами вожжей, на передке стоял Ванятка, а в арбе, уцепившись за грядушки, сидели его дружки. У каждого из них вилы. Не докладываясь, они повернули к валкам. Прыгнули через грядушки на стерню, не дожидаясь команды, с криком, гиканьем принялись бросать в арбу сено. Как только арба заполнилась, Ванятка взобрался на сено.

— Сюда клади! — командовал он.

— Получай порцию!

— Клади на угол! Хорошо… Больше, больше навильнички делайте! Что вы копаетесь, как поросята худосочные?.

— Ах, так?! Ну, успевай, поворачивайся!..

Взлетают над арбой навильники сена. Ванятка едва успевает поворачиваться и поднимается все выше, выше.

И вот шумная бригада уже несется к стогу, на котором командует мать Натки.

— Принимай, Петровна, порции!

Летят с арбы навильник за навильником. Стог растет, все выше, выше. Скоро его причешут, и будет он стоять аккуратный, как десятки других, стоящих на лугу. Илья Иванович подвез на «Беларуси» тяжелые дубовые бревна — слеги. Когда завершится стог, его придавят сверху слегами, и тогда буря не страшна.

Гремят тракторы, скрипят волокуши, гудят машины, тарахтит арба, кричат, смеются люди, фыркают лошади.

Работали так дотемна. Слеги укладывали вслепую.

— А вы, друзья, умеете не только шалыганить, но и работать! Молодцы-ы, — похвалил бригадир Ванятку. И пригласил: — Идите вечерять.

С Лешкой Ванятка не поздоровался, сделал такой вид, будто не замечает его, будто Лешки вообще не существует. Это обидело Лешку. Дождавшись, когда товарищ поест, Лешка подошел сам. Надо же объяснить, почему не стащил ружье и не вернулся с сенокоса.

— Спокойной ночи, синьор, — сказал Ванятка и направился к арбе с сеном.

Лешка поймал его за руку, стал было оправдываться.

— Спокойной ночи, синьор, — уже приказным тоном сказал Ванятка.

— Ну и спи, — остановился Лешка, — Илья Иванович знает про золотые подсвечники.

Ванятка обернулся.

— Знает? Ты же обещал никому…

— Он сам во время войны искал их и не нашел… Слушай, Иван, у меня маска есть.

— Что? — Ванятка подвинулся к Лешке. — Где взял?

— Противогаз дома есть. Еще от войны остался.

— Синьор, ты смекалистый. Что же ты раньше молчал?

— Раньше не додумался.

ЖЕЛТЫЙ УРАГАН

…И все-таки ничто не обещало шторма. Дул легкий ветерок, все так же тихо мерцали звезды. Хотелось спать. Кто-то проговорил:

— Может, бригадир нарочно все это придумал… Чтобы разом убрать сено…

Ему никто не ответил. Кто-то завозился, заскрипела покачнувшаяся арба.

Солнце утром поднялось небольшое, но жаркое. Вчерашнее напряжение заметно спало. Ребята спокойно накладывали сено на арбу, не торопясь, везли к стогу. Может, и в самом деле бригадир придумал, может, метеорологи ошиблись.