Лешка обиделся: разве можно, чтобы без него делать такое важное испытание. Эгоист все-таки Ванятка.

— Ты лучше съезди к Деминым за закваской да помоги. Быстрее вдвоем сделаем…

— Ладно, переливай из пустого в порожнее.

…Уже стемнело, когда они подъехали к Громку. Ночь была тихая, но камыши качались, шелестели, как при ветре. Иногда слышался звук, словно кто-то резко повел опущенной в воду рукой. Это щуки гоняли за мальками.

Ванятка отвинтил противогазную коробку, разделся, натянул на голову маску и полез в воду. Лешка, держа в руках конец гофрированной трубки, побрел следом. Забравшись на глубину повыше пояса, Ванятка присел, скрывшись с головой. Лешка держал конец трубки, чтобы в нее не залилась вода.

Здорово все-таки придумал Лешка! Сидит себе Ванятка под водой, и хоть бы что ему! Только немного обидно: придумка его, Лешкина, противогаз — тоже, а главное делает Ванятка. Всегда вот так получается: в помощниках Лешка у Ванятки. Лучше бы сам сначала попробовал… Вылетел с языком: «У меня маска есть».

От того, что нещадно ели комары, Лешке становилось еще обиднее. Он потянул трубку дважды вверх, что означало: «вылезай». Ванятка вылезать не хотел, Лешка переломил конец трубки, и «водолаз» тотчас вылетел из воды.

— Ты чего? — сердито спросил он. — За эти шуточки по шее схватишь, понял?

— Понял… Ну, как? Можно работать в ней?

— Можно, — смягчился Ванятка. — Только очки потеют.

— Дай-ка я попробую.

Едва Лешка нырнул в глубину, как тут же поднялся. Сорвал маску.

— Ты чего? — удивился Ванятка.

— Велика маска, возле ушей пропускает… Ты-то вон какой лобастый, — с огорчением и завистью сказал Лешка.

Ванятка был доволен. Теперь нужно придумать, как удлинить трубку, чтобы обходиться без помощи Лешки. Не будет же он все время держать трубку, когда Ванятка будет на дне.

По дороге домой придумали. В школе есть длинный резиновый шланг, пристроенный к насосу для полива школьного сада. Если отрезать от него метра три — будет в самый раз. Шланг приделать к гофрированной трубке, конец трубки привязать к накаченной воздухом автомобильной камере — и полный порядок.

— Может, лучше попросить шланг у уборщицы, — робко высказал свое опасение Лешка. — Все-таки школьный это шланг. Узнают.

— Сам не проболтаешься — не узнают.

Лешка мучительно придумывал: как бы это улизнуть от добывания шланга. Пускай Ванятка сам. А подумав, решил:

— Не буду резать шланг.

— Сдрейфил, — упрекнул Ванятка Лешку. — Ладно, я сам постараюсь.

ВЕСЕЛЫЙ ДЕНЬ

У Ванятки и Лешки была самая муторная работа: они месили лошадьми глину. Лошади не хотели вертеться на маленьком пятачке, то и дело выходили из круга, пугались, когда женщины бросали им под ноги пшеничную мякину и плескали ведрами воду. Ребята голыми пятками били в бока упрямых месильщиков, а они то перескакивали круг, то, пятясь задом, брезгливо переступали по замесу передними ногами. В пору хоть самим засучивай штаны и начинай месить. С горем пополам сделали.

Женщины с ведрами глины, как муравьи, облепили дом. Слышались смачные шлепки глины, которую женщины горстями бросали на стены.

Работы хватало всем.

Илья Иванович с косарями выбрал из погреба прошлогоднюю картошку, вытащил заплесневевшие кадушки. Решили отремонтировать погреб так, чтобы больше не заваливался. Вместо дубовой слеги на погреб положили кусок стального рельса, который валялся без нужды у кузницы.

Ната и Шура кашеварили и были очень огорчены, что не удалось покормить помощников: пришла Лизы Селезневой мать.

— Анна Петровна! Что же это такое? Весь хутор собрала, а у нас на свадьбе некому гулять.

— Бабы! — крикнула Анна Петровна. — Кончайте!

Из-за углов дома вышли женщины в платьях, заляпанных глиной.

— Что такое?

— Милости прошу, — поклонилась Селезнева женщинам, — к нам на свадьбу.

— Мы почти кончили, — сказали женщины. — Тут дела на полчаса. Домажем, а побелят сами.

— Не припаздывайте.

— Нет, Тимофеевна, не припоздаем.

— Гулять — не работать. Можно и поторопиться.

Ванятку с Лешкой и Натку с Шуркой Тимофеевна не пригласила. Малых не приглашают, они ходят смотреть свадьбы без приглашения. Занимают самые лучшие места на деревьях и глядят в окна, как на бесплатное представление.

Одевшись в свои старомодные одежды, бабушка позвала девчат.

— Дадите мне, что ль, свои причиндалы плавательные? — спросила.

— Бери, бабушка, — отдала ласты и маску Ната. — Только гляди, чтобы не пропали, а то у нас их уже чуть не своровали на сенокосе.

— Не своруют, не бойсь.

На дальнем краю хутора послышалась песня, потом загудела машина. Это ехала на свадьбу солонцовская родня жениха. Песня стала слышнее, вот она уже покатилась по хутору. Звонкий, незнакомый женский голос под гудение мотора выводил:

В этой песне припев без слов. Дружный хор по-цыгански подхватывает: «Ай, ля-и-ля, ли-лял-ля-и-ля». Очень похоже на цыганский хор. Этой песней гордятся солонцовцы. Они первыми привезли ее откуда-то на Хопер. И потому лучше, чем они, никто в краю не поет эту песню.

Ребятня со всех улиц и переулков сыпанула к дому Селезневых. Сейчас женихова родня будет выкупать невесту.

Шофер увидел Нату, поманил рукой.

— Как Степка, разговаривает? — спросил.

— Разговаривает.

— Покататься хочешь?

Шурка покосилась на сестру. Натка вспомнила уговор всегда быть вместе.

— И Шуру возьмешь?

— Да хоть всем хутором садитесь. Пока они там будут торговаться, а мы на озеро охолонуться съездим. Жарища. Эй, мелюзга, сыпь в кузов, катать буду!

Ната и Шура — в кабине, мелюзга — в кузове. Она кричит, визжит, смеется и, подражая взрослым, поет:

Высыпала мелюзга из кузова, сбежала к озеру и…

— Лешка! — крикнула Натка. — Ты чего там делаешь?

Развалившись, будто в кресле, Лешка полулежал на пузатой автомобильной камере. Между ног он держал конец шланга. Увидав кочкинскую ораву, Лешка три раза дернул за шланг, что означало: «кто-то подходит к озеру». Ванятка в ответ дернул один раз: «понял».

— Загораю, — ответил Натке Лешка и снова настойчиво дернул два раза: что, мол, «нужно подниматься».

Но разве мог Ванятка подниматься, когда на берегу кто-то есть. Надо переждать. Прощупывая пешней дно, он еще раз дернул за шланг. Но дернул так, что шланг выскользнул из рук Лешки и пошел на дно.

Лешка ринулся в воду ловить шланг и сразу же в воде стукнулся лбом о Ваняткин лоб. Почти в один миг над водой появились две головы.

— Знаешь, ты кто? — спросила Ваняткина голова. — Идиот.

— Сам ты такой, — вежливо ответила Лешкина голова. — Я не виноват, что плохо разработали сигнализацию. Где теперь маску возьмем?

Ребятня завладела камерой, уставшие Ванятка и Лешка медленно помахали к берегу.

— И пешня утонула? — выкачивая пальцем из уха воду, спросил Лешка.

— Пешня — ерунда. Сотню можно сделать.

— Ну, как там? — полюбопытствовал Лешка.

— Плохо. Ковырнул раза три — и стала темная ночь. А вообще, кажется, один раз во что-то твердое стукнул пешней.