- Чуть больше двадцати лет назад? - переспросил я. - А сколько точно?

- Двадцать два года и три месяца, - буркнул Ашер.

- А кем был твой демон до призыва, ты не знаешь?

- Кажется, стражем во дворце какого-то высокородного демонического аристократа.

Я поморщился. Стражем во дворце, да?

Допустим, что моя встреча с Дьяволом произошла действительно в тот день, когда родился Арсиан. Это было не обязательно, тем не менее между мной, Смеющимся Жнецом, и Арсианом Гремором, была очевидная связь, раз я переродился именно в его теле. Так что такой вариант можно было принять за рабочую гипотезу.

Арсиану сейчас было девятнадцать лет и семь месяцев. Стало быть, контракт Ашера сломался за два года и восемь месяцев до моего нападения на дворец Сатаны.

А ещё за почти ровно два года и восемь месяцев до того момента я атаковал столицу Ада ледяной пустоши и дворец его Королевы, Коцит.

Из шести Королей, убитых мной, Коцит была последней. И, в отличие от Иблиса, которого я прикончил самым первым, или от Самаэля, против армий которого я сражался почти тридцать лет с переменным успехом, много раз оказываясь на грани смерти, прекраснейшая из демониц точно знала, что обречена. Убив пятерых Королей я получил силу, с которой она при всём желании не смогла бы справиться.

Будь Коцит трусихой вроде Маммона – она бы наверняка сбежала куда подальше. Вот только преданность Королевы Ада ледяной пустоши по отношению к Дьяволу была неоспорима. И, чтобы хотя бы как-то меня остановить, она пошла на очень жестокий шаг.

Коцит отослала из дворца почти всех своих приближённых, оставив только около сотни слуг и, когда я вломился внутрь, взорвала саму себя и дворец, со всеми защищавшими его магическими конструктами, намереваясь нанести мне смертельный урон.

У неё ничего не вышло, я успел защититься, а потом и душу Коцит, не успевшую рассеяться после взрыва, заполучил. Тем не менее, полученных травм оказалось достаточно, чтобы отсрочить моё нападение на дворец Дьявола на два с лишним года. Из-за этого Сатана успел отлично подготовиться к обороне и на пути к нему я встретил куда больше сопротивления, чем предполагал.

Пойди что-то немного иначе: нанеси взрыв Коцит мне немного больше урона, или не убей я хоть одного из шести Королей – и исход моего нападения на дворец Дьявола мог оказаться совсем другим. Так что самоподрыв Коцит был отличной тактикой. Королеве Ада ледяных пустошей просто немного не повезло.

И эта ситуация, произошедшая почти одновременно с травмой Ашера, действительно могла иметь к ней прямое отношение.

Демоны, которых призывали контрактом в мир людей, попадали в отдельное пространство между реальным миром и Адом. При этом они всё-таки оставались привязаны к Преисподней чем-то вроде пуповины, тянущейся к тому самому месту, в котором демон находился в момент призыва.

То есть, когда контракт по той или иной причине разрывался, демона выкидывало в Ад точно туда, откуда его призывало. Этому я лично несколько раз был свидетелем, причём однажды ситуация была максимально необычной.

Я, тогда ещё совсем недавно сбежавший из темницы для душ в Аду Иблиса, ныкался по углам и подворотням большого города, который буквально пару месяцев назад снабжал энергией боли. Душам не нужна еда или сон, тем не менее для более быстрого восстановления поглощать пищу демонов было возможно.

Как раз в поисках еды и, возможно, каких-нибудь полезных вещей, я забрался в один из домов демонов. И прямо у меня на глазах посередине комнаты материализовался демон, видимо когда-то живший в этом доме и призванный контрактом в мир живых.

Пока демон остаётся в статусе призванного и находится в своём изолированном пространстве, как-то достать его из мира Преисподней, даже зная, откуда он был призван, невозможно. Тем не менее, взрыв не только огромного дворца Коцит, защищённого сотнями тысяч заклинаний, но и её собственного тела, тела Королевы Ада, одной из первых демонов, потряс саму ткань реальности.

Зная это, не удивительно предположить, что демона, призванного с его поста стража из дворца, этот взрыв достал по той “пуповине” и уничтожил. И контракт Ашера попросту “сломался”, ведь его условия не были выполнены, и при этом того, кто должен был их исполнять, уже не было в живых.

Я, разумеется, не утверждал, что эта, пришедшая мне в голову сходу идея, была правдивой. К тому же ничего подобного наверняка не происходило в истории Ада ранее, да и вряд ли произойдёт после, так что как-то подтвердить или опровергнуть её скорее всего было невозможно.

Тем не менее, всё звучало плюс-минус логично. А ещё на основе этой идеи у меня появилась другая.

- А вы не пробовали заключить новый контракт?

- Пробовал, - кивнул Ашер. - Конечно. Но из-за того, что боль сильно сбивает концентрацию, у меня получилось заключить контракт только с демоном младшего ранга. Для меня и моей семьи это было совершенно бесполезно, так что вскоре я разорвал контракт, не видя в нём никакого смысла.

- Понятно. А тот контракт, что у вас остался со старшим демоном, он ещё в силе?

- Да. Я не могу его расторгнуть, как бы ни пытался.

- Можете использовать заклинание прямого призыва?

- Зачем?

- Можете или нет?

- Могу, но из врат никто не выйдет.

- Сделайте.

Я видел, насколько скептично он настроен по отношению к моим словам. Тем не менее, он сам пришёл ко мне, и сам спросил, знаю ли я способ справиться с проблемой. Было бы глупо для него теперь идти на попятную.

За пару секунд за его головой сформировалась пентаграмма призыва, а затем рядом с его креслом открылся проход в пространство, где должен был находиться контрактный демон. Вот только, как Ашер и сказал, из него никто не появился.

Впрочем, мне оно и не было нужно. Подойдя к порталу, я просунул руку в черноту изолированного пространства.

Входить туда целиком было почти гарантированной гибелью, ведь внутри не было ни воздуха, ни жизненной энергии. Тем не менее, просто ладонь внутрь запустить можно было без особых препятствий. Я ощутил лишь холод и жжение, с которыми моё тело, усиленное энергией боли, вполне могло справиться.

А затем, прикрыв глаза, запустил процесс вырезания печати боли.

Идея была проста. Печать боли имела две функции. Первая – это, собственно, причинение боли. А вторая – перенос генерируемой энергии боли от цели напрямую ко мне.

Из-за первой функции было очевидно, почему вырезание печати должно было производиться непосредственно на теле демона. Тем не менее, никто не запрещал мне вырезать эти печати вообще на чём угодно, хоть на утюге, хоть на одной из тех пластинок номиналом в сто тысяч секвинов, что мне одолжил одержимый ростовщик.

Боли причинять они при этом, разумеется, не будут. Тем не менее, передатчиками энергии останутся. Просто брать её им будет неоткуда.

При этом, если моё изначальное предположение о причине проблемы Ашера было правильным, было очевидно, что из-за слома контракта на него каким-то образом спроецировалась часть сущности демона.

Твари ветви Коцит, имевшие специализации магов ветра и льда, в большинстве своём были элементалями тех или иных форм. Вечный озноб, мучивший Ашера, для демона-элементаля льда был совершенно обычным состоянием.

Сложив два этих факта, можно было с натяжкой сделать вывод, что печать боли, вырезанная в изолированном пространстве, могла через, вероятно, уже мёртвого демона, вытянуть из Ашера ко мне энергию, а значит и саму боль.

Логические конструкции, которые я нагородил, пока всё это обдумывал, были настолько хлипкими, что я сам с трудом верил, что это сработает. Тем не менее, никто не мешал мне попробовать.

И, когда через десять минут печать была вырезана, я взглянул на Ашера даже с каким-то исследовательским азартом.

- Внимательно прислушайтесь к своим ощущениям и скажите, изменится ли что-то сейчас.

- Хорошо, - кивнул он, с напряжением наблюдавший за мной всё это время.