- Будь максимально начеку и готовься к бою насмерть, - шёпотом предупредил я Леона.

- Понял, господин барон.

Мы спустились до самого низа лестницы и, когда прошли небольшой коридор, дверь в его конце открылась для нас сама по себе. Ощущая во всём теле дрожь предвкушения, я перешагнул порог.

Интуиция подсказывала, что с зачатками катастрофы, о которой говорила Селина, я столкнусь куда раньше, чем мог представить.

- Кто это у нас тут?! Должники?!

В относительно небольшом, может быть метров сто квадратных, помещении, за П-образным столом сидели одиннадцать человек. Судя по всему, мы с Леоном пришли прямо во время обеда, так как перед каждым стояли тарелки с чем-то дымящимся и стояли бокалы с вином.

Заговорил со мной сидящий во главе стола мужчина лет сорока пяти на вид. Даже так было видно, что он куда выше всех остальных за столом, да и в целом настоящий великан, ростом заметно за два метра. Также он был довольно толст, волосат и очень громок. Его голос в замкнутом пространстве без окон звучал почти оглушающе.

А ещё он, как и весь остальной десяток о чём-то активно, будто не замечали нас, болтающих мужчин и женщин, был одержим.

Я лично никогда такого не видел. В Аду банально не было живых людей, телами которых демоны могли бы овладеть. Тем не менее, собирая информацию об этом мире, я прочёл и об одержимости. И то, что я ощущал сейчас, не могло быть ничем иным.

Когда человек призывал демона, они подписывали договор. Стандартный вариант предполагал обмен силы демона, которую он даровал человеку, на душу.

Простые души, попадавшие в Ад после смерти банально из-за недостаточно праведной жизни, могли подвергаться пыткам лишь в рамках “наказания”.

Насколько я успел понять, это было довольно условно. Тем не менее, если человек не особо грешил и попал в Ад, потому что плохие дела лишь слегка перевесили хорошие, то естественные законы самой Преисподней не позволили бы истязать его так же жестоко, как кого-то вроде меня.

Вот только если человек призывал демона и подписывал контракт, то вне зависимости ни от чего с его душой демон потом мог сделать всё что угодно. Именно поэтому в начале великой войны те, кто подписали контракты, настолько отчаянно стремились ублажать своих демонов. Хотели избежать по-настоящему ужасной участи.

Первый вариант, который выбирало большинство – исполнять все приказы демонов. Вторым же вариантом как раз была одержимость.

Если человек соглашался на это, то избавлялся от участи вечных и жутчайших пыток. Контракт между ним и демоном расторгался, а его душа отправлялась в Ад либо в Рай в зависимости от того, как он жил свою жизнь. Фактически, это было что-то вроде самоубийства с целью спасения своей бессмертной души.

И всё бы хорошо. Вот только проблема была в том, что тело призывателя полностью оставалось демону.

Проходя через врата Ада напрямую, без контрактов, как делали это во время великой войны, отправляя на людей многотысячные армии, демоны теряли значительную часть мощи, по силе опускаясь минимум на ранг.

А вот одержимым такое не грозило. Через человеческое тело они могли использовать почти всю свою силу, с поправкой на физические возможности смертной плоти, а также, так как их собственные тела при этом оставались в пространстве призыва, убить самих демонов было нельзя, только оболочки, которые они занимали.

Ещё хуже было то, что, так как человеческое тело для демона было своего рода марионеткой, одержимому можно было хоть сердце пробить, хоть голову оторвать – он не погибнет. Только приведя тело в совершенно недееспособное состояние можно было избавиться от одержимого.

А ещё, и это для меня стало самой большой головной болью, одержимым было плевать на боль.

Да, нервные импульсы тела передавались контролирующему его демону. Вот только адские твари могли контролировать этот процесс и в основном использовали для того, чтобы всласть наслаждаться жизнью в человеческом теле: едой, алкоголем, наркотиками, сексом и прочим, – и быстро отключали в случае опасности, чтобы эффективнее сражаться.

Фактически, одержимые были идеальным оружием демонов в войне против людей. Боевые единицы, имевшие суммарную силу демона и призвавшего его мага, не ощущающие боли и почти неуязвимые.

А главное, даже уничтожение одержимого по сути никак не сказывалось на боевой мощи армии Преисподней. Ведь демон, даже если тело, которым он был одержим, разорвут на атомы, просто вернётся в Ад.

Во время великой войны тех, кто заключал контракты с демонами, разумеется, считали врагами и нещадно уничтожали. Тем не менее, причины пойти на это у каждого могли быть разными, и далеко не всегда человек призывал демона от хорошей жизни.

Это понимали и, несмотря на однозначный приговор, во многих случаях люди старались оставаться людьми и плюс-минус с пониманием относиться даже к призывателям.

Тем не менее, тех, кто позволял демонам завладеть своим телом, считали буквально предателями человечества. Ведь человек, согласившийся на это, фактически покупал своё относительно комфортное посмертие ценой потенциально диких страданий для всех людей, остававшихся жить в этом мире.

В современном мире, когда демоны потеряли возможность забирать человеческие души, одержимые почти исчезли. Хотя о них писали с отвращением и ненавистью, в большинстве книг одержимые назывались “пережитком великой войны”.

Оно и не удивительно, ведь, даже если маг не справлялся с призванным демоном и тот выходил из-под контроля, его душе по прежнему ничего не угрожало. Между просто смертью и смертью с условием того, что твоё тело затем будет использоваться адской тварью как выходной костюм, мало кто выбирал второе.

И потому увидеть здесь больше десятка одержимых за раз было по-настоящему удивительно. Тем не менее, то, что эта весёлая компания обнаружилась именно в этом месте, меня как раз-таки не слишком поразило.

Ростовщическая контора, которую я оставил напоследок, “Седьмое золото”, была, фактически, крупнейшей в столице. Насколько я понял, имелось ещё две-три организации покрупнее, не считая банков.

Тем не менее, из тех, кто работал “в тёмную”, не требуя для кредитов никаких документальных обещаний или гарантов, эта была самой большой. Здесь брали займы аристократы из кланов куда влиятельнее семьи Гремор, и двести тысяч, которые я им задолжал, по сравнению с самыми крупными сделками этой конторы были просто пшиком.

Так что, будь я сам демоном, захватившим человеческое тело и желающим найти местечко потеплее, лучше “Седьмого золота” было сложно что-то найти. И запах, идущий от сидящих за столом демонов, свидетельствовал о том, что здесь собрались далеко не последние твари.

Ни о каких ифритах или баку не шло и речи. Суккуб, карниван, пишачи, младший офицер легиона… демоны средних и старших рангов, для расправы даже над одним из которых потребовалось бы, вероятно, около сотни таких как я нынешний, окружали на с Леоном.

А толстый бородатый великан во главе стола превосходил их всех. Высший демон из ветви Маммона, способный при удачном стечении обстоятельств даже стать демоническим аристократом – дахака.

Когда я напал на Ад соблазнов и лишений, дахака, в истинном облике выглядевшие как огромные, метров по пятьдесят, трёхглавые длинношеие ящерицы, вели других демонов в бой, находясь на острие атаки.

К тому моменту от моих рук уже пали Мара и Иблис, так что одолеть меня шансов у войск Ада соблазнов и лишений не было. Тем не менее, не в последнюю очередь благодаря дахака, войску Маммона удалось задержать меня достаточно надолго, чтобы он сам успел трусливо сбежать.

Если бы не это, вместо шести убитых мной адских Королей было бы семь. Так что этих трёхголовых ребят я знал более чем отлично.

В бою один на один я, используя эффект неожиданности, понимание слабостей врага и некоторые уловки, мог бы рассчитывать на победу над каждым из присутствующих демонов.