Не растерялся и сходу понял, пусть, возможно, подсознательно, как сберечь себя и мой кейс, который, кстати, так и не выпустил из рук. Продемонстрировал решимость покончить с жизнью, лишь бы не создавать для меня сложностей.

И я был бы доволен им даже так. Тем не менее, он удивил меня ещё раз, после настолько психологически выматывающей ситуации сумев найти в себе силы, чтобы встать и обезвредить противника.

А то, что он не прекращал реветь в процессе, ничего не значило. Я не был настолько неадекватен, чтобы ждать от семнадцатилетнего парня-слуги выдержки бывалого вояки.

Самое главное Нил уже сделал. Доказал мне, что, во-первых, ему можно доверять, и во-вторых, что он стоит моих усилий.

Для наиболее быстрого достижения моих целей нужны были не сильнейшие маги, влиятельнейшие аристократы или богатейшие банкиры и торговцы. Любой человек мог стать сильнее и богаче, а тогда и с влиянием не возникнет проблем.

Мне нужны были люди, которые смогут со мной и ради меня стать самыми сильными, богатыми или влиятельными. У Нила, определённо, был для этого потенциал.

К тому же он стал первым человеком, кого я отметил после попадания в этот мир. В будущем, когда люди будут выстраиваться в очереди, чтобы служить мне, я уже вряд ли стану заниматься каждым из них лично.

Сейчас же, когда я, фактически, был один против всего мира, и нашёл своего первого последователя, мне хотелось уделить ему немного времени. Тем более что Нилу, желай он действительно стать моим ценным подчинённым, нужно было поскорее начать работать над собой.

Когда мы добрались до особняка, он уже мог более-менее ходить самостоятельно и, выслушав мой приказ об отдыхе, находясь при этом в какой-то прострации, ушёл к себе в комнату.

Я же вернулся в свою, пересчитал деньги, полученные из сейфа ростовщика, после чего разделся до белья и, встав перед зеркалом, изучил красное пятно ожога на предплечье и несколько появившихся синяков.

У того, что теперь у меня было физическое тело, были, конечно, свои плюсы. Тем не менее, к сожалению, минусов тоже было немало.

Когда я был душой в Аду, всё, что мне было нужно, чтобы залечить даже самые тяжёлые травмы – это пара дней покоя. А с использованием энергии боли пару дней можно было сократить до пары минут.

Теперь же до полного заживления даже самых обычных порезов и ссадин могло пройти больше недели. Вздохнув, я, используя энергию боли, приходящую от ифрита, активировал четвёртую пытку магии боли – исцеление.

На человеческом теле применение этой пытки было куда менее привычно и легко, чем пытки силы. Тем не менее, опыта в использовании энергии боли в целом у меня было предостаточно и каких-то глобальных проблем не возникло.

Хотя процесс обещал занять втрое больше времени, чем я изначально планировал, боль в ожоге и синяках-таки усилилась на порядок, что свидетельствовало о том, что пытка действовала правильно.

Затем я вымылся, переодел запачканные кровью рубашку и ботинки. А потом, глянув в зеркало на подпалённые с одной стороны волосы, пару раз дёрнул шнурок вызова прислуги.

Через пять минут, непозволительно долго, с учётом относительно небольших размеров особняка, в дверь заглянула седеющая голова.

- Чего будет угодно?

- Кто-нибудь из вас умеет стричь?

- Марла умеет.

- Позови её со всем необходимым.

Голова молча скрылась. М-да. Отношение к барону Гремор у слуг особняка, не считая Нила, было отвратительное.

Впрочем, какая разница? Пусть пока живут, удовлетворяя мои минимальные потребности, а там посмотрим.

Спустя ещё семь минут в комнату зашла девушка лет двадцати пяти, неся в одной руке сложенный кусок ткани, а в другой – свёрток, видимо с ножницами и прочим необходимым инвентарём парикмахера.

- Здравствуйте, господин, - поздоровалась она.

Я уже поставил посреди комнаты стул, на который и уселся, молча кивнув ей.

- Состриги этот ужас и слишком коротко не делай. Не преврати меня в кочан.

- Поняла вас, - смущённо кивнула она, развернув на столике свои инструменты, а затем довольно умело закрыв меня тканью, зацепив её сзади прищепкой.

Спустя полчаса неудобные патлы, о которых я как-то позабыл, пока корпел над книгами в поместье, все оказались на полу. Ду и в целом причёска, которую мне сделала Марла, мне вполне понравилась. Не слишком коротко, тем не менее в глаза и рот волосы больше не лезли, и выглядеть я стал куда свежее.

- Хорошая работа. Приберись здесь, - приказал я, вставая и выходя из комнаты.

Кейс, пусть и закрытый на кодовый замок, я оставил на кровати. Было интересно, насколько далеко может зайти пренебрежение слуг по отношению ко мне.

Спустившись на первый этаж, я нашёл кухню и, по прежнему в полном одиночестве, заморил червячка несколькими бутербродами и чашкой какого-то ароматного тёплого отвара.

Никаких поваров или кухарок так и не увидел. То ли к вечеру, а сейчас уже был восьмой час, они все расходились по своим комнатам, то ли скрывались конкретно от меня, чтобы не получить каких-нибудь приказов или, чего хуже, выговора.

Когда вернулся в свою комнату, кейс всё ещё лежал на кровати, вот только не совсем на том месте, куда я его клал. М-да. Возможно, стоило всё-таки разобраться с этим сразу и навсегда, а не спускать на тормозах.

Тем не менее, этим можно было заняться чуть позже. Пока что в дверь комнаты аккуратно постучали.

- Господин, это Нил!

- Входи, - чуть повысив голос, произнёс я.

- Вы в порядке, господин? - войдя и аккуратно закрыв за собой дверь, поинтересовался парень.

- Вполне. Как ты себя чувствуешь?

- Плохо, - ответил он, понурившись, после нескольких секунд размышлений. - До сих пор чувствую острое лезвие у своей шеи.

Будто бы желая доказать мне это, он потёр красный след. Кровь из лёгкого пореза, нанесённого скользящим движением уже умершего человека, в мышцах которого не оставалось силы, перестала течь ещё до того, как мы вернулись в особняк.

Тем не менее, я мог понять его чувства лучше, чем многие. И это был последний тест, которому я собирался его подвергнуть.

- Ты хотел бы продолжить помогать мне?

Нил вздрогнул, а затем задумчиво опустил голову.

Я почти слышал, как его голове чувство самосохранения и страх боролись с чувством долга. Тогда, в критической ситуации, победил долг, и уже за это парню можно было поаплодировать. И вне зависимости от его ответа сейчас, я не собирался забывать его.

Тем не менее, нужно было не только пересиливать себя в моменте, а ещё и жить с мыслями о смерти, долге, опасности и боли. Не обладай он достаточной силой духа, чтобы проносить весь этот груз с собой изо дня в день – и ему куда лучше подошло бы какое-нибудь мирное занятие вроде мажордома или личного секретаря.

- Сейчас я понимаю, что тот ваш вопрос, господин, был своего рода проверкой, - начал он после почти минуты тишины. - Но, проверка или нет, это не отменяет того факта, что я подвёл вас, позволив себя схватить. Если бы вы не имели возможности убить того человека, или если бы в кейсе было что-то более важное для вас или опасное, чем просто деньги, эта моя ошибка могла бы стать роковой. Я не знаю ваших планов, но, раз уж такое произошло в первый же день вашего прибытия в столицу, то, вероятно, дальше будет только опаснее. И мои ошибки будут стоить всё дороже.

Он снова замолчал.

- Хочешь сказать, что не готов следовать за мной, потому что боишься, что в следующий раз, когда подведёшь меня, умереть могу уже я?

- Да… - тихо произнёс Нил.

- Заявляя мне такое, ты признаёшься не в том, что не веришь в себя, а в том, что не веришь в меня. Возможно, ты доверяешь мне. Этого мне не нужно. Мне нужно, чтобы ты верил в меня. Я никогда не умру, запомни это. Какую бы ошибку ты ни совершил, я буду в порядке. А от тебя требуется просто не допускать повторения своих старых ошибок. Сейчас я во второй и последний раз спрошу тебя. Ты хотел бы продолжить помогать мне?