– Все прошло хорошо, если это слово, конечно же, тут применимо, – ответила она с одной из тех теплых улыбок, какие заставляют вспоминать о солнечных бликах в чайной кружке.

– Да… Это все, нужно признать, выбивает из колеи, – согласился я с ней, пожаловавшись при этом толстяку Вайерру на мероприятие, куда сам же и напросился. – Вот только я за все это время так и не понял, кто же, собственно, умер.

– Никто! Это общество траура выходного дня! – расхохотался Вайерр, ухаживая за Кейррой. – Они у меня каждый третий день месяца!

– Общество по интересам? – не поверил я собственным ушам.

– Золотые Кроны – большой город, – объяснял хозяин ресторана, наливая при этом Кейрре в бокал поданный лимонад, – каких здесь только нету обыденных чудес социального взаимодействия. А какие еще будут, при таком перенаселении…

– О да, – согласился я, глубоко вздохнув и устроившись в принесенном чайничке излюбленного мной изумрудного чая, – вот только тренера не найти.

– Для вашей спортсменки? – полюбопытствовал Вайерр, которому Кейрра как раз сделала комплимент, похвалив обои заведения. Я в первый раз в жизни увидел механоида, искренне залюбовавшегося ими.

– Да, – вздохнул я, – для Эйдераанн.

– Ну, по крайней мере, один-то точно есть. Тот, которого она уволила, – уловив, что при этих словах выражение моей морды не изменилось (видимо, чувствительность у меня притупилась уже значительно), толстяк со вкусом продолжил развивать мысль. – Подумай, это всем хорошо: во-первых, у него точно сейчас нет работы, во-вторых, он отлично знает и Эйдераанн, и всех ее соперниц вроде той яркой девушки, что пыталась ее толкнуть. Тренер он опытный, а что до личной неприязни, то до поры можно и потерпеть, если от сотрудничества всем лучше. А откажется – так вы ничего и не потеряете.

– Я поговорю с детьми, – вздохнул я и повернулся в мягких чайных объятиях, неожиданно остро вспомнил свою бытность в кафе, когда моя работа состояла в том, чтобы дремать в чашках и чайниках, на автомате, уже не замечая, что делаю, следя при этом за температурой чая и его насыщенностью.

Мне стало горько за это ушедшее время, и вместе с тем оно впервые показалось мне каким-то пустым, словно чего-то большого, общего, важного в жизни мне не хватало. Я почувствовал острый укол одиночества, не поняв, откуда взялось его подлое, дремавшее где-то в душе жало. Очень странно, ведь чайные дракончики по самой природе своей самодостаточны. Им сложно переносить чужое общество иначе, чем сквозь призму чайного напитка. И все же я пожалел, что рядом нет ДиДи и что она не может оценить этот вечер.

Кейрра, правильно уловив эту странную перемену в моем настроении, перевела беседу на что-то занятное и нейтральное, с каждой фразой обнажая необычайную для неграмотной девушки эрудицию. Мне нравилось с ней проводить время, и вскоре я согрелся мыслью о том, что я в сфере чая, что в кругу друзей. Хотя они могли бы и не появиться, если бы Центр действительно ошибался на мой счет в показавшихся нелестными мне оценках.

Назад мы добирались трамваем.

Снег валил густой и пушистый. Он оседал каемкой внизу стекол, и Кейрра с трудом могла разглядеть начинающие зажигаться в фиолетовом кристалле сумерек празднично-оранжевые огни. Под шум колес, в подпрыгивающем и шатающемся на поворотах вагоне я уловил нотку светлой доброй грусти в груди. Какого-то особого сорта одиночество, в котором нет и не может быть отчаянья или страха. Скорее, это чем-то напоминало ощущение, будто все души мира привязаны ниточками к чему-то высокому, к звездам, и я сейчас необычайно ясно чувствовал свою. Застыв в этой эмоции, я помолчал, глядя в окно, и Кейрра, уловив мое настроение, тоже молчала. Мимо нас проплывал прекрасный и живой город.

Улыбнувшись внутреннему теплу, я принялся говорить об обыденном и очень скоро принялся жаловаться Кейрре на нового механика, одновременно с этим беспокоясь о том, чтобы плед не сполз с ее ног и те остались в тепле.

– Может, научиться подбирать для него сорт? – осторожно предложила Кейрра, на что я недовольно фыркнул:

– Да что бы ты ни подобрала, он просто набухает туда опять пива! Ты понимаешь ведь, что алкоголь притупляет вкусовые рецепторы, и тонкости вкуса для такого механоида, как наш горе-механик, уже давно не доступны! Там просто не с чем взаимодействовать!

– Я имела в виду – подобрать сорт для того, чтобы добавлять в него пиво, – улыбнулась она.

– Кейрра, – назидательно вздохнул я, – чайный дракончик должен хранить традиции. Он учит других наслаждаться его высокомерием, потому что если к нам будут относиться как к самоходному ситечку, то пострадает само понятие чаепития, ведь оно не может достичь достаточной полноты без легкого чувства благоговения перед чайным дракончиком как перед самим понятием чая.

– Да, – согласилась девушка, а потом вспыхнула и даже показала пальцем на вывеску за окном. – Там книжный магазин! Я думаю, нам нужно показать наше высокомерие, а потом изучить пивные коктейли! – на ее лице появилась та обезоруживающая озорная улыбка с хитринкой, какой Кейрра давала понять, что ее вот-вот можно привести в восторг буквально одним приятным нам обоим одолжением, и я не устоял.

Конечно, мы могли и посмотреть книги, и прочитать аннотации, не выходя из гаража Эйдераанн, но… в книжных есть своя магия, и если уж об этом зашел разговор, то посещение этих заведений, как и чайных, всегда делает вечер лучше.

Так что мы выбрались на ближайшей остановке и, с трудом выбирая дорогу среди свежего снега и делая значительный крюк из-за заносов, покатились в магазин. Потому что там, внутри, пахло зимним печеньем, типографской краской и свежей бумагой. Потому что я хотел обязательно держать книги в своем собственном кафе, когда однажды открою его, так что меня тоже тянуло внутрь. Малышка Кейрра только что придумала маленькую, как нежный снежный шарик, мечту и растворила ее внутри моей души. Она не заставляла меня в нее поверить, она лишь разрешила мне полностью насладиться ей.

И пока девушка изучала те книги, ради которых приехала, я быстро просмотрел каталог и сделал один заказ из Девятой Горы.

Вечером я наблюдал, как Эйдераанн наворачивала круги по стадиону. Ее длинных светлых волос больше не существовало, и только ровный хвостик метался в такт шагам из стороны в сторону. Эйхнар смотрел за ней, потягивая что-то из термостакана. Я даже приблизительно знать не хотел, что именно. Когда Эйдераанн пробегала мимо него, он почти всегда наклонялся вбок или приседал, для того чтобы посмотреть на ее ноги, а в остальное время просто следил за тем, как она двигается Кейрра, находясь на своем месте, занималась лечебной физкультурой. Кажется, у нее получалось день ото дня все лучше и лучше. Я чувствовал, как во мне пульсирует эта странная стадионная ликра, заставляя меня куда-то двигаться и чего-то хотеть. Наверное, именно под ее воздействием я все больше думал о своем собственном кафе, все четче и четче прорисовывая его в мыслях.

– Вы сегодня опять ночевали у Чая? – спросил меня Дейран.

Он подошел и сел рядом совершенно незаметно для меня.

– Да, но мне там не отдохнуть, и я уже вторую ночь досыпаю на Пирожке, – пожаловался я и поспешил напомнить: – Ты плохо обо мне заботишься.

– Извините. Я стараюсь как могу, но у меня не все получается.

– Ты брал пробы из ликры Чая? Есть там нужный ликровый признак?

– Брал, – вздохнул Дейран, – чайного признака внутри так и нет, но по какой-то причине его ликра стала более насыщена признаком скорости.

– Это еще что такое? – недовольно переспросил я, потому что в мои планы не входил никакой признак скорости, там числился только чай.

– Особенный ликровый признак. По нему в детстве отбирают спортсменов. Он позволяет ликре производить каждое действие механики быстрее. Я… вообще-то изначально я хотел помочь Эйдераанн насытить этим признаком ликру, собрал для этого Чай, но… «скоростных» дракончиков не существует. Только чайные, – он грустно мне улыбнулся.