– Присмотри здесь за ситуацией, пока я не вернусь. Не дай Джинни улететь в Голливуд или еще черт знает куда с Эйсом Делани.

– Прикажешь мне ее украсть? – Ник нахмурился.

– Да, если потребуется, – осклабился Сол. – Спасибо тебе за все!

К выходу для улетающих пассажиров он направился слегка повеселевшим.

Сев за руль, Ник временно забыл о проблемах Сола, вспомнив о том, что Мелисса осталась дома наедине с Эйсом Делани. Ему самому претили ревность и злость, которые вызывал у него этот американец, но избавиться от них никак не удавалось. Он познакомился с Мелиссой, когда ей было семнадцать лет. В то время она была очарована знаменитым другом и партнером своего старшего брата и сперва даже не обратила на Ника внимания, как ему показалось.

Со временем все, разумеется, изменилось, однако тот же Делани устроил Мелиссе аборт. Утрата первого их ребенка до сих пор грызла Ника, хотя он и простил Мелиссе тот поступок, совершенный в порыве отчаяния. Но забыть и простить Эйсу его неблаговидную роль в этом Ник не смог.

Делани не только соблазнил Мелиссу, воспользовавшись тем, что она поссорилась с Ником, но и пытался помешать их примирению. И даже теперь, спустя четыре с половиной года, прожитых с Мелиссой в любви, Ник ощущал ревность, когда Эйс находился рядом.

К счастью, американец уже уехал из «Девяти вязов», когда туда примчался Ник. Поборов соблазн распахнуть окна настежь, чтобы проветрить после Делани помещение, он пошел разыскивать Мелиссу.

Она сидела в гостиной и разговаривала по телефону с журналистом, пожелавшим взять у нее интервью. Накануне теннисного турнира репортеры всегда вспоминали о чемпионах Уимблдона, а в этом году пресса проявляла к Мелиссе особый интерес, поскольку она собиралась выступить в парном турнире вместе с Джеком.

Разлив по бокалам прохладительный напиток, Ник дождался, пока жена положила трубку, и присел рядом с ней на диван.

– Спасибо, – сказала Мелисса, принимая бокал и устраиваясь поудобнее. – Ну, как дела у Сола и Джинни?

– Лучше не спрашивай! – поморщился Ник.

– Настолько скверно?

– Боюсь, что да. Джинни тебе ничего не говорила о своем намерении поехать в Голливуд? У нее там, как я слышал, живет какой-то знакомый актер, – спросил Ник самым невинным тоном.

– Нет, впервые слышу от тебя об этом! Она так сказала Солу?

– Да! Может быть, она хотела возбудить в нем ревность? А тут еще и Эйс внес свою лепту в их раздор…

– Каким образом?

– А он сам тебе ничего не говорил? Ведь он здесь был, не так ли?

– Заезжал на минуточку, чтобы поприветствовать меня, и вскоре уехал, – ответила Мелисса.

– Он так торопился? – не поверил ей Ник.

– Да, у него свои дела, он семейный человек, как тебе известно, – Мелисса пожала плечами, решив не рассказывать мужу о позоре брата, который она восприняла, как собственный.

Вот если Лайза все же решится подать на развод, тогда она обо всем расскажет Нику. Но пока есть надежда на сохранение брака Джека с Лайзой, лучше помалкивать. На душе у нее было бы спокойнее, если бы она вообще не знала о подлом замысле Лайзы. Но она понимала, что побудило Эйса посвятить ее в эту таинственную историю: он опасался, что Лайза вновь заберет Китти в Калифорнию и получит преимущество перед Джеком в суде, когда будет решаться вопрос о том, с кем останется девочка. Мелисса горой стояла за брата и готова была любой ценой предотвратить это злодейство. Вспомнив о любимой племяннице, она спросила у мужа, как та себя чувствует.

– Замечательно! – ответил Ник. – Рада, что снова дома, скучает по Джеку и в восторге от творения Джинни.

– Ты видел детскую? Нет? Жаль! – воскликнула Мелисса. – Джинни наделена уникальным даром. По-моему, зря она растрачивает свой талант, подбирая мебель и обои для людей, обделенных художественным вкусом. Если Джек не будет возражать, я устрою в комнате, которую она превратила в сказку, пресс-конференцию. Наверняка репортеры сфотографируют это произведение искусства и опубликуют снимки.

– Сюзи уснула? – блеснув глазами, вдруг спросил Ник.

– Разумеется! – улыбнулась Мелисса, прочитав страсть в его пристальном взгляде. – Ты тоже хочешь в кроватку?

– Угадала! – Ник взял ее за руку и увел наверх.

Очутившись в спальне, он не стал торопиться, а медленно и нежно начал ее раздевать, исподволь наслаждаясь прелюдией любви – ее томными вздохами и легкими стонами в ответ на его прикосновения, учащающимся дыханием и мурашками на ее коже, трепетной готовностью принять его в свои объятия и подарить радость. Страсть не угасала в нем ни на один день их супружества, но сегодня Ник овладел женой с особым пылом. Не только утверждаясь в своем исключительном праве на нее, но и испепеляя жаром любви тень воспоминаний об ее шалостях с Эйсом Делани до замужества.

– Не пора ли нам завести второго ребенка? – спросил Ник, когда они успокоились и лежали, прижавшись друг к другу.

Мелисса напряглась: она очень любила Сюзи, но пока не созрела для принятия решения о новой беременности. Ей казались странными заявления некоторых женщин, что они обожают рожать.

– Мне только двадцать шесть лет, – напомнила она мужу.

Ник сообразил, что выбрал неподходящую минуту для серьезного разговора. Сейчас Мелисса была занята подготовкой к теннисному турниру и переговорами с фирмами по производству спортивной одежды, которую она рекламировала.

– Я тебя не тороплю. – Он поцеловал ей плечо. – Мне, конечно, легко рассуждать. Скажешь сама, когда будешь готова.

Мелисса слегка расслабилась.

Когда утром в понедельник Ник вошел в офис, Куп, живущий неподалеку, уже разбирал почту. Увидев партнера, он поднял голову.

– Тебя ждут! Я проводил гостью в твой кабинет и угостил ее кофе. Она представилась как мисс Салливан.

– Салливан? – переспросил Ник, наморщив лоб. – Спасибо!

В кабинете он действительно нашел темноволосую даму, рассеянно смотрящую в окно. При звуке его шагов она резко обернулась, прижав ладони к горлу.

Они молча уставились друг на друга, и Ник не без труда узнал в женщине Констанс Салливан, которую не видел много лет. Посетительница опомнилась первой.

– Здравствуй, Ник! – с мягким ирландским акцентом произнесла она. – Ты совсем не изменился!

– Ты тоже, – солгал он, не желая обидеть ту, которую когда-то любил. Волосы Констанс подернулись серебристой паутинкой седины, морщины тронули лицо, но синие глаза светились прежним живым интересом. Однажды он сравнил их с сапфирами, но это было так давно…

– Спасибо за милосердие, я знаю, как выгляжу на самом деле, – вздохнула она. – Как жестоко устроен мир! Мужчины с возрастом хорошеют, а женщины – увядают. Это несправедливо!

Она замолчала, не зная, как перейти к главному, ради чего явилась сюда.

– Ну, как ты живешь? – спросил Ник, почувствовав, что пауза затягивается.

– Мне теперь намного лучше, но я все еще болею, – сказала Констанс. – Собственно говоря, потому-то я и пришла к тебе.

– В самом деле?

– Дело в том, Ник, что я давно собиралась с тобой поговорить, но не была уверена, что ты правильно меня поймешь. Время летело, я прочла в газете, что ты женился на Мелиссе Фаррелл и занялся серьезным бизнесом. Так я узнала адрес твоего офиса.

– Что-нибудь случилось? – нахмурился Ник. – Тебе нужна моя помощь.

– Да, но в не совсем обычном смысле этого слова. – Она нервно облизнула губы. – Знаешь, когда мне сказали, что предстоит серьезная операция, я подумала, что это может печально закончиться, и написала письмо сыну…

– У тебя есть сын?

– Да, Майкл. Я волнуюсь за его судьбу: кто побеспокоится о нем, если со мной что-нибудь случится? Поэтому я и сообщила ему твой адрес.

– Мой?

– Понимаешь, я не хотела, чтобы он читал письмо, если в этом не будет надобности. Но так случилось, что сестра все перепутала и отдала его Майклу раньше срока. Теперь он все знает. Прости меня! – Констанс смущенно потупилась.