– Наверху, отдыхают после прогулки.

– Я к ним загляну. Пошли, Джинни, я покажу тебе дом!

– Это удобно? – Джинни растерянно взглянула на Джека, не уверенная, что обитатели Беллвуда не расценят ее внезапное появление как наглость.

– Не стесняйся, все нормально, – успокоил ее он. Хорошо, что Лайза уехала в Лондон. Вряд ли бесцеремонность гостьи понравилась бы ей: бесконечные наезды в Беллвуд друзей семьи Фаррелл сводили спесивую американку с ума, и она постоянно закатывала мужу скандалы.

Следом за Мелиссой Джинни вошла в дом. Большая гостиная поражала высотой потолка и резьбой деревянных панелей, в огромном – во всю стену – камине поместился бы не только олень, но и бык. Возможно, когда-то они и жарились здесь на вертеле.

Дубовый паркет пола устилали персидские ковры розовых и фиолетово-красных оттенков. Наверх вела лестница с резными поручнями, ступени которой посередине слегка осели, истертые ногами за несколько столетий. Стены украшали дорогие картины.

– Потрясающее зрелище! – воскликнула Джинни, оглядываясь по сторонам. – Я тоже хотела бы вырасти в таком месте!

Она бывала в домах этой исторической эпохи, но уже не жилых, открытых для широкой публики. Лишенные заботы и ухода своих обитателей, они выглядели не так уютно, как Беллвуд.

По длинному коридору Мелисса провела гостью в детскую. Обшитая деревом, просторная и светлая, она смотрела двумя огромными окнами на лес. Джинни поймала себя на мысли, что готова бесплатно изменить отделку и обстановку комнаты, если ее об этом попросят.

– Привет, куколка! – воскликнула Мелисса. – Ты весело провела день?

Поцеловав Сюзи, она обернулась к девочке постарше. Китти Фаррелл была выше своей двоюродной сестры ростом, темноволосой и с такими же синими глазами и густыми ресничками, как у ее тети и бабушки.

– Здравствуй, Китти! – обняла Мелисса племянницу. – Поздоровайся с Джинни, она погостит у меня пару дней.

– Привет! – нараспев сказала Китти. Она чувствовала себя с незнакомцами раскованнее, чем Сюзи, – застенчивая блондинка имела обыкновение внимательно рассматривать их своими серыми глазищами, прежде чем решить, понравились они ей или нет. Китти же ко всем относилась одинаково дружелюбно и безмерно удивлялась, когда отец пытался ей внушить, что не все посторонние – милые люди и что в общественных местах лучше держаться поближе к взрослым, приглядывающим за ней.

– Привет! – ответила Джинни. – Китти очень на тебя похожа! – добавила она, обернувшись к Мелиссе. В разговор тотчас же вмешалась Роза.

– Не дай Бог это услышит ее мать! Пожалуйста, никогда не повторяйте этого при Лайзе, она болезненно к этому относится.

– А к чему она относится нормально? – усмехнулась Мелисса. – Проклятая психопатка!

– Мелисса! – одернула ее Роза, покосившись на Китти: та могла случайно передать все Лайзе.

– Извиняюсь, я погорячилась, – спохватилась Мелисса и стала рассматривать детские рисунки.

– Это ослик! – похвалилась Сюзи, ткнув пальчиком в разноцветную композицию неопределенной конфигурации.

– Очень похоже! – Мелисса улыбнулась. – И ты, Китти, тоже прекрасно рисуешь! – сказала она, взглянув на хаотичную мазню на другом листе бумаги.

– Они замучили меня просьбами взять ослика из питомника в нашу усадьбу! – пожаловалась Роза. – Закатили мне скандал и разревелись. А это фотографии их любимца по кличке Недди.

– Я могла бы нарисовать для малышек их любимого ослика, – сказала Джинни. – Может, тогда они повеселеют.

– Это было бы замечательно! – обрадовалась Роза и вручила ей фотографии. – Дерзайте!

Спустя минуту обе девочки с восхищением наблюдали, как она делает набросок их любимого ослика. Глядя на них, Джинни сообразила, что ей придется нарисовать двух Недди, иначе вечером сестры передерутся, отнимая друг у друга рисунок, чтобы положить его под подушку.

– Как хорошо у тебя получается! – сказала Мелисса. – Для меня это открытие! Сол не говорил, что ты прекрасная художница.

– Я не привыкла работать мелками, – сказала Джинни, никак не отреагировав на упоминание о Соле. – Если бы вы дали мне фотографии домой, я бы сделала более качественные рисунки и послала бы их вам по почте.

– Замечательно! Девочки придут в восторг. Поблагодарите Джинни за любезность, дети! – Мелисса помолчала и спросила: – Ты не обидишься, если я немного поиграю с братом в теннис?

– Нет, ради Бога!

– Джек скоро уедет во Францию по делам, поэтому нужно использовать любую возможность для тренировки, – добавила Мелисса.

– Я все понимаю, работа есть работа.

– Увидимся позже, я побежала! Мама, не покажешь ли ты нашей гостье дом вместо меня?

– Естественно, не беспокойся. Джек, наверное, тебя заждался, ступай!

– Спасибо! – Мелисса тотчас же испарилась, и спустя пять минут со стороны корта послышались удары ракеток по мячу.

Роза подошла к окну и задумчиво улыбнулась: казалось, она вместе с Мелиссой и Джеком вновь очутилась в прошлом, в том далеком времени, когда ее дети упорно тренировались, мечтая стать известными и богатыми.

Они осуществили свою мечту, но какой ценой! Карьеру сына перервала досадная автокатастрофа, он лишь чудом остался жив. А Мелисса…

Роза тяжело вздохнула, заново ощутив тревогу и боль, которые она испытала, когда ее девятнадцатилетняя дочь сделала аборт. Бывший муж Розы Дэниел в ярости был готов уничтожить корт бульдозером. И порой она жалела, что он не решился на это.

Из раздумий ее вывел смех Сюзи. Роза обернулась и расплылась в счастливой улыбке: девочки весело играли, не подозревая, какие мысли одолевают порой взрослых. Слава Богу, подумалось Розе, что Ник справился с гневом и помирился с Мелиссой.

Да, горькие воспоминания порой давали о себе знать. Вот и сейчас ей пришло в голову, что тому, не родившемуся, малышу исполнилось бы шесть лет. Но Господь послал всем им в утешение Сюзи, и грех было постоянно сокрушаться по неисправимому. Роза отогнала грусть и стала любоваться рисунками Джинни, радуясь, что малышкам они понравились.

Мелисса и Джек не покидали корта до самых сумерек. К этому времени из «Девяти вязов» приехал Ник с друзьями, и они привезли гостинцы – мороженое и пиццу.

Лайза Фаррелл, в девичестве – Ренуик, тоже бывшая профессиональная теннисистка, вернулась в Беллвуд приблизительно в это же время. Присутствие в усадьбе родственников мужа и незнакомых людей, моментально испортило ей настроение. Холодно поздоровавшись с Джинни, она занялась своим ребенком. Джинни с недоумением наблюдала за этой высокой хмурой блондинкой, гадая, чем же она ей не угодила: ведь ослик на картинке получился довольно-таки симпатичным.

Сол тоже взглянул на ее рисунок, но ничего не сказал, а лишь коротко ей кивнул. Обиженная его равнодушием, она села подальше от него. Кухня, где все собрались перекусить, не могла состязаться интерьером с великолепной обеденной залой, но была просторной и вполне комфортабельной. В ее обстановке удачно сочетались элементы старинного и современного декора, впрочем, как и во всем доме, как позже заметила Джинни. У нее перехватывало дыхание от одной лишь мысли, что по этим ступенькам когда-то поднималась королева Елизавета. Роза, с которой она поделилась своими ощущениями, сухо промолвила:

– После визита ее величества первый владелец этого дома разорился.

– Лайза, – спросила Мелисса, – ты поедешь с Джеком в Париж?

– А тебе-то какое дело? – огрызнулась невестка.

– Хотела тебе предложить оставить Китти у нас и немного развеяться.

– Нет, я не поеду во Францию! Все равно Джек будет занят на работе. Я собиралась провести это время с Китти у родителей в Сан-Франциско… – будничным тоном сообщила Лайза всем сидевшим за столом, благоразумно умолчав о том, что она, возможно, не вернется из Штатов.

Джек обжег жену укоризненным взглядом и помрачнел: она не говорила ему о своих намерениях. Но выяснять с ней сейчас отношения было бы некрасиво. Поэтому он погладил дочку по головке и промолчал. Но Мелисса не обладала таким терпением.