– Но что именно ты ему написала? Сколько лет Майклу?

– Шестнадцать.

– Он… мой сын?

– Да. Ты сердишься на меня?

– Сержусь?

Ник глубоко вздохнул, не находя подходящих слов, и молча уставился на нее. В его душе всколыхнулось множество противоречивых чувств, но он затруднялся определить, какое из них берет верх. Гнев? Да, безусловно: потому что она чересчур долго утаивала от него правду. Чувство вины? Было и оно, обусловленное сознанием собственной легкомысленности: как можно забыть о возможных последствиях интимной близости, ни разу не поинтересоваться ее самочувствием? Имелось и любопытство, желание увидеть сына. Но самое отвратительное заключалось в том, что явственно закопошился гнусный страх. Пожалуй, именно он и беспокоил Ника сильнее всего, но не за свою репутацию, а за то, чем все это чревато для Мелиссы и Сюзи, его самых близких, родных людей, которых он любил больше жизни.

Ник поймал себя на мысли, что предпочел бы ничего не знать. Но коль скоро Констанс ему все рассказала, отвергнуть ее и своего сына он уже не имеет права. Ему не оставалось ничего иного, как надеяться, что Мелисса все правильно поймет.

– Ник? – подала голос Констанс. – Прости меня, для тебя это известие явилось сильным ударом. Но я должна была прийти к тебе, я дала Майклу слово. Если бы я его не сдержала, он сам бы тебя нашел.

– Он в Лондоне?

– Да, мы прибыли минувшей ночью. Но я сумела убедить его, что будет лучше, если сперва я пойду к тебе одна.

– Боже, – пробормотал Ник. – Я не знаю, как я взгляну ему в глаза. Он ведь думает, что я подлец, бросивший вас на произвол судьбы.

– Нет, он так не думает, Ник, я все ему объяснила! – встрепенулась Констанс. – Он знает, почему я до сих пор не поговорила с тобой. Но я опасаюсь, что он не в восторге от того, что его отец – солдат английской армии.

На ее лице Ник прочел смятение, но догадался, что она принудила себя рассказать ему все до конца, чтобы предотвратить возможное недоразумение при их личной встрече.

– Понимаю, – вздохнул Ник. Ирландцы во все времена косо смотрели на своих девушек, встречающихся с английскими солдатами. – Ты уехала тогда жить к своей тетушке в Дублин, – вспомнил он. – И все это время ты никуда оттуда не уезжала?

– Нет! Мора скончалась несколько лет назад, и, кроме меня, у Майкла никого не осталось.

– Но он интересовался, кто его отец?

– Разумеется! Я сказала ему, что ты погиб во время беспорядков в Белфасте. Кстати, мой отец, проживающий там, наотрез отказался с нами знаться, поклявшись, что не пустит ни меня, ни Майкла на порог своего дома. Впрочем, он больной старик… Я не поддерживаю с ним отношений вот уже много лет, но знаю от своей старой подруги, что он до сих пор не желает ничего о нас слышать, – с грустью сказала Констанс.

– Мне очень жаль. Я испортил тебе жизнь, прости! Ты так и не вышла замуж?

– Нет. Встречалась с одним мужчиной, но когда он узнал о Майкле, то передумал на мне жениться. Значит, я в нем ошибалась.

– О Господи! – в сердцах воскликнул Ник. – Как же я могу тебе помочь? Может быть, ты нуждаешься в деньгах? Ты ведь не совсем здорова. Нет, не отвергай мою помощь, я твой должник… Где вы остановились?

– Не беспокойся, мы хорошо устроились. Люди мы с сыном скромные, потребности у нас маленькие, да и пробудем мы в Лондоне недолго, – заверила Констанс. – У тебя есть семья, но Майкл такой любопытный и… – Она замялась, стесняясь сказать правду. – Знаешь, он очень гордый.

– Он затаил на меня обиду? – угадал Ник.

– И на меня тоже, – печально улыбнулась Констанс. – Но он впервые попал в Лондон и немного повеселел, увидев город.

– Вот и чудесно! – оживился Ник. – Если он не будет возражать, я все ему здесь покажу. И более того, я хочу заботиться о нем и в будущем! Он ни в чем не будет нуждаться, я оплачу его учебу в университете, если он намерен учиться. У меня есть квартира в Челси, мы практически не пользуемся ею теперь, переехав за город. И вряд ли она понадобится нам в ближайшие несколько недель. – Мелисса сказала ему, что намерена ездить в Уимблдон из усадьбы. Этот маршрут был намного спокойнее, чем более короткая, но перегруженная транспортом дорога через Лондон. – Можете пожить там, если хотите! – предложил он Констанс, понимая, что ей легче принять такое предложение, чем взять у него деньги на оплату их проживания в гостинице.

– Это было бы действительно очень удобно…

– Можете сегодня же переехать туда! – воскликнул Ник, обрадовавшись, что угодил ей. – Поезжай в отель собирать вещи, я заеду за вами в четыре часа. Тебя это устроит?

– Конечно! – Констанс встала, и Ник проводил ее на улицу, не обращая внимания на подозрительный взгляд Купа.

Он остановил такси и заплатил за ее проезд до гостиницы, которая, как ему и представлялось, находилась на окраине. Тепло попрощавшись с Констанс, Ник медленно вернулся в офис, ломая голову над тем, что сказать Мелиссе. С Констанс он встречался, когда будущей жене было всего девять или десять лет, но вряд ли она примет это в расчет.

– Ты ничего не хочешь мне сообщить, Ник? – пристально взглянул на него Куп, выждав, пока он выпил виски. – Ник молча пожал плечами. – Брось! Я вспомнил, откуда знаю ее фамилию. Ты рассказывал мне когда-то о Констанс Салливан, с которой познакомился в Северной Ирландии и закрутил роман. Тебя из-за нее чуть было не уволили со службы, верно?

– Да, это та самая девушка, – тяжело вздохнул Ник. – Мы познакомились с ней случайно, я проводил ее до дома и назначил свидание. Все складывалось великолепно, мы тайно встречались какое-то время, но потом об этом узнал ее отец и рассвирепел. Он пожаловался моему командиру, и меня загнали на границу. А когда я вернулся в Белфаст, Констанс уже там не было.

– Так что же привело ее к тебе спустя столько лет?

– Могу я доверить тебе тайну? Извини, мне не следовало даже спрашивать об этом, я полностью тебе доверяю, старина! Дело в том, что Мелисса ничего не знает о существовании этой женщины. Но теперь мне придется ей все рассказать… Констанс была беременна, когда папаша отослал ее в Дублин. У меня есть шестнадцатилетний сын!

– Вот это да! – ахнул Куп. – Мелисса с ума сойдет!

Он встал из-за стола и плеснул себе виски в бокал.

– Я понимаю, – кивнул Ник, – но мне все равно придется ей все объяснить.

– Я бы не стал торопиться, – заметил Куп. – Ты ведь еще не знаешь, чего Констанс от тебя хочет.

– Не думаю, что она чего-то добивается, – ответил Ник. – Если бы ей требовались деньги, она бы уже давно обратилась ко мне. Нет, все произошло только из-за того, что наш сын случайно узнал о моем существовании. Раньше он был уверен, что я давно мертв.

– Когда ты намерен встретиться с ним? – спросил Куп. – И о чем вы будете разговаривать?

– Увижусь уже сегодня и, надеюсь, как-нибудь справлюсь, – ответил Ник, решив воздержаться от второй порции виски. – Меня больше волнует, что я скажу Мелиссе. Вот тут мне остается только уповать на Бога…

– Советую просто дать им денег и отправить поскорее восвояси, – Куп поморщился. – Возможно, это грубо, но я не стал бы рисковать распадом семьи.

– Мелисса меня не оставит, – уверенно заявил Ник. И еще более однозначно добавил: – Без нее мне не жить.

– Папа! Папочка!

Китти со всех ног кинулась навстречу отцу. Джек, заключив ее в объятия, подбросил в воздух.

– Я так соскучился по тебе, малышка! Мне следовало взять тебя с собой в Париж.

Мелисса, наблюдавшая эту сцену, нахмурилась: в памяти всплыл неприятный разговор с Эйсом Делани. Но, памятуя и об их уговоре, она изобразила на лице улыбку и стала расспрашивать брата о закулисных событиях открытого первенства Франции.

В последующие дни Джек с головой окунулся в работу – Уимблдонский чемпионат был на подходе. Он вел репортажи с кортов Королевского клуба, где проводились отборочные соревнования, брал интервью у знаменитых спортсменов и, разумеется, использовал любую свободную минуту, чтобы потренироваться: ему почти передался настрой сестры на успех их совместного выступления в турнире смешанных пар.