Две девушки из ее свиты принесли завернутый атласом сверток, и, не дожидаясь команды, стали его разворачивать. Я понимала, что лучше всего — отказаться от ее помощи, но как потом объяснить это Матвею? И тот наряд от Академии уже испорчен. Ох и неспокойно начинается моя жизнь в этом месте!

— Полагаю, оно отлично подойдет для вечера.

Драконица пристально всматривалась в мое лицо, и я решила держаться достойно. Подумаешь, роскошное бархатное платье, самое дорогое, лучшее из всех, что я видела когда-либо. Ничего сверхъестественного!

— Вы правы, оно великолепно!

Аглая же не могла держать себя в руках при виде такой красоты.

Что самое интересное — платье не было пышным или вычурным, отнюдь, строгое одеяние из темно-синего бархата, с длинными рукавами, неглубоким острым вырезом, но оно поражало элегантностью, сдержанностью, хорошим вкусом. Девушка, надевающая его, должна быть просто царевной, не меньше! Глядя на Тобольскую, можно представить ее в таком платье, однако мне еще не приходилось выглядеть равной драконам. Наверное, это их дико разозлит!

Та самая Лина решительно стала стаскивать с меня жакет, и при помощи других двух девушек я за несколько минут сменила наряд. В их бесстрастных глазах отразился огонек, но мне он не показался отблеском высокомерия, нет, это было одобрение.

— Я не ошиблась, платье идеально подошло!

Сестра Матвея осталась довольна результатом, и я выразила ей горячую признательность. Ладно, она ее заслужила, избавив меня от необходимости идти в том позоре. Алгая же и вовсе разразилась похвалами, словно я была драконицей из богатой семьи, а не смертной из захолустного пансиона.

— Осталась последняя деталь. Так как платье лишено украшений, сюда стоит добавить нечто особенное.

Служанка поставила на стол ларец, и с видом посла, предлагающего мир после кровопролитной войны, открыла его. Я сначала не поняла, что это такое, но Аглая смертельно побледнела.

— Госпожа Тобольская, дорогая, это уже слишком! Девушка не имеет права надевать вашу родовую диадему, прошу, мы не можем такого допустить!

После того, как служанка достала украшение из ларца, я наконец-то вспомнила, где прежде его видела — в книге, посвященной наиболее древним драконьим родам. Там были подробные сведения об их происхождении, силе и могуществе в прошлом и настоящем, а также геральдика и гордость родов — их фамильные ценности. Не все, полагаю, но основные.

— Если я позволяю, значит, это допустимо.

Наставница плотно сжала бескровные губы, и снова отрицательно покачала головой. Представляю, что сейчас происходит в ее мыслях: она перечит драконице из рода Ясногоровых!

— Буря, которая поднимется, обрушится на наши головы! Сударыня не относится к вашему роду, и, соответственно, не может надевать драгоценности семьи. Такого никогда не было, и быть не может! Умоляю, не ставьте нас в ужасное положение!

Тобольская с сожалением усмехнулась.

— Жаль, что мое желание помочь вызывает такие жаркие протесты.

— Что вы, мы искренне благодарны за помощь, но сударыня прекрасно выглядит в вашем платье, вполне достойно, чтобы представить ее в Академии. Больше ничего не нужно добавлять, это скорее навредит, чем принесет пользу.

Драконица перевела взгляд на меня.

— Что вы скажете, сударыня?

Я совсем растерялась, и не могла осознать, что сейчас происходит. Одна сторона пыталась меня втоптать в грязь, те, кто пригласил в Академию. Другие драконы (и недодраконы, не будем забывать о моей милой наставнице) — с энтузиазмом прилагали максимум усилий, чтобы мне помочь. Но Тобольская — никто для меня, она не обязана помогать! Даже по просьбе Матвея! Ладно, одно дело — кинуть платье с барского плеча, но родовая драгоценность…

— Видите, — тем временем переходила в наступление Аглая, — девушка совсем растерялась, и сбита с толку! Это слишком большая честь, которую мы, не относящиеся к драконьей крови, принимать не можем.

— Но в тебе ведь драконья кровь, Аглая! — неожиданно разозлилась Тобольская. — Не говори так, будто ты не одна из нас!

— Я лишена всех привилегий, Катерина, — наставница опустила глаза, но я чувствовала, как на них вскипают слезы. — Моя семья избавилась от меня, как только я закончила Академию, и мне стоит поблагодарить вас и господина Круторогова, что мне позволили здесь остаться. Большего я не ожидаю и не прошу, но и лишиться этого тоже не хочу, ведь больше у меня ничего нет.

Мы обе были уязвимыми, и это сближало нас с Аглаей, но на ее месте я бы точно не стала оставаться в Академии после обучения, еще чего не хватало!

— Хорошо, я не буду больше настаивать.

Аглая с благодарностью кивнула, и я поняла, что водить дружбу с не самыми презентабельными субъектами у Ясногоровых — дело семейное.

В дверь постучали, и служанки едва не на руках вынесли меня за ширму.

— Войдите, — уверенно произнесла наставница.

— Сударыня, вашей подопечной пора спускаться, — нагло проговорила вошедшая, — ее представят вместе с другими учениками из людей.

— Но их должны были представлять по отдельности!

— Новое распоряжение от попечительского совета. Человек не может предстать наравне с учениками из благородных семейств драконов, тем более в обществе лишенной природных сил наставницы.

— Господин Круторогов уже прибыл?

— Еще нет, задерживается.

— Тогда иди, мы сейчас спустимся.

На лице каждой присутствующей в комнате девушки отразились одни и те же эмоции: негодование, ярость, желание устроить большой скандал.

— Они специально это замыслили, пока нет Круторогова! Вот он их…

— Ну, когда он вернется, исправить ничего уже не получится. Слышали, что они говорят обо мне, о таких как я?

— Это все мадам Ламбер, готова поспорить, она приложила свою руку, — процедила Катерина. — Мы учились вместе, и я помню, что она была не в меру эгоистичной, заносчивой, хотя не имела никаких оснований гордиться собой. А потом вышла замуж за лъевольского дракона Весенних Ветров Зефира Ламбера, и возомнила себя самой значимой драконессой на свете.

Аглая угрюмо кивнула:

— Да, это ее дом мод в этом году предоставил наряды для дебютантов.

— И для сударыни Стрелицкой подготовили «особенное» платье.

— Ну уж нет! — вдруг с надрывом воскликнула моя наставница. — Так просто им нас не унизить! Элиф наденет это украшение, и пусть у всех там челюсти повываливаются!

Это была опасная затея, но после нанесенного нам оскорбления я готова была рискнуть. Тем более, хотела бы я посмотреть на лицо моего нового друга, когда он увидит меня с фамильным украшением его семьи.

— Хм, — Катерина Тобольская бросила на меня испытующий взгляд, и отошла от дальнего столика.

Никто не обратил на это внимания, но я вспомнила, что положила туда коробочку с угощениями от Матвея! Ну и как это выглядит теперь: фамильные драгоценности, платье, сладости по секретному рецепту — они отдали мне все, даже не зная меня толком! Вот бы другие представители их расы были такими же благородными, дружелюбными и приземленными!

Огромный зал был заполнен учениками Академии и их семействами: старые друзья, недруги, родственники; кто-то знатнее, кто-то богаче, но они все были из одного круга. Я чувствовала разницу между нами, поэтому сделала единственное, что вообще возможно было в этой ситуации — представила, что мы живем в разных вселенных, и вообще никак не соприкасаемся. Забавно, но напускная отстраненность помогла справиться с волнением, и придала более гордую ауру, что играло мне на руку. Я по-прежнему никому не нравилась, но они вынуждены со мной считаться после церемонии представления.

А было все так…

***

Аглая вела меня по пустым коридорам, хотя я ожидала, что повсюду будет куча народу. Видимо, все уже на празднике, а бегать суетиться вокруг одной смертной — слишком много чести. Ладно, ладно!

— Как же господин Круторогов не вовремя уехал! Он бы им устроил за такой конфуз с новоприбывшей, — наставница не могла унять негодование.