— Что, бля, тебя так парит? — Лиза поудобнее разваливается на стуле, по-мужски закидывает ногу на ногу. Я уже давно заметила, что ей по кайфу подчеркивать свое «просто» происхождение нарочитым наплевательством на элементарные нормы поведения. Но она может себе это позволить — пара мест, в которых ей сделали замечание, она потом показательно разнесла на своих стримах. — Зачетные татухи, что там замазывать?
— Папа Андрея не будет в восторге, — делает жест бровями Инна.
— Лера же выходит замуж за Андрея, а не за папу. — Удивительно, но даже бестолковая рыбка Оля способна генерировать не лишенные смысла предложения.
— Только не говорите, что вы не в курсе, для чего устраиваются такие свадьбы. — Инна вздыхает и начинает ковырять салат. Она такая худая, что рядом с ней я со своими пятидестью тремя чувствую себя настоящим слоном, но все равно постоянно сидит на диетах. — Для кого — вот так точнее. Туда придет такая публика, что лучше не давать им повода для разговоров.
— Да в жопу этих снобов, — расписывается за меня Лиза.
Оля снова хихикает.
— Посмотрю, что ты запоешь на своей свадьбе, — поджучивает Инна.
Она, как и мы все, в курсе позиции Лизы никогда не выходить замуж, не рожать детей и в пятьдесят лет уйти в буддисткий монастырь.
— Спокойно, — я поднимаю руки в миролюбивом жесте, — у меня будет лучшая визажистка и она пообещала принести литр театрального грима, после которого моя кожа будет выглядеть невинной, как попка младенца.
Лиза одаривает меня взглядом а ля «Ты стала моим разочарованием года».
— А твои родственники так и не смогут прилететь? — неожиданно спрашивает Оля. — Осталось три дня.
— Там… все сложно, — я стараюсь придать голосу оттенок раздражения. Может хоть это отвадит ее от попытки препарировать эту часть моей жизни. — У моих теток очень…
— Лера? — перебивает меня знакомый голос сзади, и я радуюсь, что в эту минуту не держу в руках ничего острого. — Это точно знак.
Марина.
После той нашей встречи на благотворительном вечере, меня пару дней донимали мысли о том, а не позвонить ли ей, но быстро от них избавилась. Втаскивать прошлое обратно в свою жизнь — не лучшая идея, особенно, когда все идет настолько гладко, что в пору плевать через плечо и стучать по дереву.
Я была уверена, что в таком огромном городе мы точно больше никогда не пересечемся, потому что это что-то из области фантастики. И тем более я не понимаю, как это могло случиться так быстро.
Мои подружки с любопытством глазеют мне за спину и я, беззвучно скрипнув зубами, поднимаюсь.
Сегодня на Марине строгий брючный костюм из темно-серой шерсти, гладкая прическа, минимум косметики. И в целом она выглядит не как типичный посетитель этого места. «Éclat de Saveur» — одно из немногих мест в столице, в котором существует требование к дресскоду — женщины всегда в платьях, мужчины — в пиджаках или блейзерах. Это несоответствие сразу наталкивает на определенные мысли.
— Привет, Марина, — вежливо здороваюсь. — Бывают же в жизни совпадения.
— Весь мир — большая деревня, — шутит она, одновременно придирчиво разглядывая наш стол. — Надеюсь, тебе и твоим подругам все нравится?
Значит, я не ошиблась и она здесь либо ресторатор, либо…
— А вы Марина Рогожкина? — опережает мой вопрос Лиза.
Марина вежливо кивает.
А ведь я тоже слышала эту фамилию. Но мне и в голову не приходило, что моя старая университетская подруга из многодетной семьи и владельца первого в нашей стране ресторана, удостоившегося трех звезд Мишлен — одно и то же лицо. Это все равно, что искать связь между спичкой и фонарным столбом.
— Вы должны обязательно прийти ко мне на эфир! — Лиза встает и начинает трясти ей руку, одновременно впихивая сразу несколько разных визиток. — Не обсуждается. Я пыталась выйти на вас лично, но даже Пентагон проще взломать, чем разыскать личный телефон Марины Рогожкиной!
— Я не уверена, эфиры — это вообще не мое, — пытается вежливо отказаться Марина, и оглядывается на меня в поисках поддержки. — Ужасно выгляжу в кадре.
— Мои редакторы просто боги, клянусь, что вам выберут такой ракурс, что не к чему будет придраться!
— Лиза, — слегка с нажимом произношу ее имя, и замечаю, как она недовольно реагирует на мои попытки отвлечь ее внимание, — Марина подумает и даст тебе ответ, да?
— Да, мне еще нужно проверить свое расписание — на следующей неделе выставка и два ответственных банкета. Вряд ли я вообще смогу нормально разговаривать, а вам не нужен эфир с мычащей болванкой.
Подруга хочет настоять, но спотыкается об мой взгляд и упрашивает Марину хотя бы просто посидеть с нами пару минут. Я надеюсь, что она не согласиться хотя бы в благодарность за то, что я избавила ее от Лизы, но Марина соглашается и ей тут же приносят еще один стул, а нам всем — бутылку шампанского в качестве комплимента от заведения.
— Только Валерия у нас не пьет, — кривит нос Оля, когда я переворачиваю свой бокал, давая понять, что мне наливать не нужно.
— Она всегда такой была, — говорит Марина. И на этот раз, когда мы снова пересекаемся взглядами, я уверена, что она прекрасно понимает, что за этим столом есть по меньшей мере один человек, который ей не рад. — Я всегда завидовала тому, как она умеет говорить «нет» так, чтобы к ней больше не приставали.
— А вы давно знакомы? — интересуется Инна, и мои «подруги» хором навостряют уши. Явно готовясь услышать истории покруче бородатой банки про «бубенчики». — Из Валерии слова лишнего не вытащить — как будто она Агент спецслужб на полставки.
— Да, точно-точно, — лыбится Оля. — Требуем дурацкие истории.
— Мы… — Марина запинается, оценивает мое напряженное лицо, — жили по соседству. Ходили в одну школу.
Она нарочно даже не заикнулась об университете, хотя могла бы, и это создало бы мне кучу проблем. Со школами все гораздо проще — даже если она назовет номер, это ничего существенно не изменит, потому что в наше время люди меняют школы чаще, чем сезонную обувь.
— Ну вот, хоть кто-то что-то знает о нашей загадочной Лере, — зловеще улыбается Лиза. — А то ее неуловимые родственники, кажется, даже на свадьбу не приедут, чтобы побаловать нас байками про испачканные памперсы, первую любовь и пострадашки по кому-то из красивых женатых папиных друзей.
— На свадьбу? — Марина снова переводит на меня взгляд, как будто мы с ней виделись каждый день всю жизнь, а о свадьбе она услышала только сейчас.
— Наша маленькая трудовая пчелка отхватила себе в будущие мужья целого Андрея Завольского, — прищелкивает языком Инна. — Настоящая сказка про Золушку и Принца. Но вроде у них все срослось и без хрустальной туфельки.
Все желозобетонные основы, которые я год за годом так кропотливо возводила, начинают раскачиваться. Я редко чувствую себя беспомощной перед обстоятельствами, потому что всегда держу ситуацию на контроле и не допускаю даже намека на шторм, но появление Марины можно смело отнести к стихийному бедствию типа извержения вулкана — предсказать его было просто невозможно.
Она, в отличие от моих «подружек», прекрасно знает, что кто такой Андрей Завольский и каким боком он был в моей жизни. И что моя настоящая история — это никакая не «Золушка», а скорее уж «Падение Черного ястреба».
— Андрей… Завольский, — Марина медленно произносит его имя, как будто действительно пытается вспомнить, где и при каких обстоятельствах могла его слышать. Потом с некоторым облегчением улыбается: — Да, банки, деньги, благотворительность.
Я окончательно ни черта не понимаю. Она села за мой стол прекрасно зная, что я этому буду не рада. Но когда появилась возможность мне насолить — Марина ею не воспользовалась. Чего она хочет? Показывает, что может легко вторгнуться в мою жизнь и в любой момент порушить мои планы? Будет пытаться шантажировать?
— Вот-вот, — поддакивает Инна, — именно того самого Завольского и отхватила наша загадочная Валерия.
Никогда не замечала за ней такого странной, очень похожей на зависть реакции. Наоборот — раньше Инна не упускала случая подернуть меня тем, что я настоящая чародейка, раз смогла затащить под венец мужчину, за которым в некоторых кругах закрепилась определенная «дурная слава». На эти ее выпады я спокойно парировала всем, что понятия не имею, о чем она говорит, потому что из-за работы у меня просто нет времени собирать сплетни по подворотням. И что мир в целом был бы куда лучше, если бы люди вместо того, чтобы болтать, как и что в чужой жизни, занимались своей. Меня ее зудежка никогда не задевала, но сегодня Инна словно с цепи сорвалась. Наверное, в ближайшее время меня ждет новая порция полуночных рыдающих голосовых о том, как она устала и как ее никто не понимает. Надо бы разок их не послушать в качестве «намека» на то, что иногда ее заносит и я все прекрасно понимаю.
