Рядом появляется высокий статный мужчина, одетый в такую же простую куртку и джинсы. На вид ему немного за сорок, максимум — сорок пять, хотя даже в простой одежде выглядит довольно импозантно из-за легкой седины на висках и аккуратной классической стрижке, которая делает его похожим на учителя или преподавателя вуза. Они стоят друг напротив друга и о чем-то разговаривают, но как бы я не пыталась прислушиваться — разобрать хоть что-то через толстое стекло и играющую в кафе музыку, абсолютно нереально. Но если присмотреться, то по невербальным сигналам, которые подают их тела, можно предположить, что они вряд ли обсуждают высшую математику или спорят о вопросах экологии. На мгновение мне кажется, что они зайдут внутрь, но мужчина кивает на противоположную сторону улицы и после небольшой заминки, Оксана отвечает согласием. Наблюдаю за парочкой, пока они переходят дорогу, стараясь не упускать из виду ни одной детали. Они так нарочито держатся друг от друга на расстоянии, что вопрос о степени их близости возникает сам собой. Обычно друзья, даже если они противоположного пола, не шарахаются друг от друга. Хотя, если вспомнить, что за тиран Угорич…
И все же, когда на пешеходный переход неожиданно вылетает легковушка, спутник Оксаны инстинктивно хватает ее за локоть и оттягивает себе за спину, а она в это время держится за его плечо. Возможно, я вижу то, чего нет, но они ведут себя как парочка любовников. Или людей, которые готовы в любой момент сделать вид, что абсолютно незнакомы.
Они заходят в пиццерию как раз напротив кофейни, в которой я прячусь. Можно зайти туда и сделать вид, что моя появление — чистая случайность, но чего я добьюсь? Просто спугну сладкую парочку, и они станут еще осторожнее? И по большому счету — какое мне дело до того, с кем Оксана наставляет рога своему благоверному? В моем списке мести она не значится ни в одном из пунктов.
Данте отругал бы меня за такие мысли. По его мнению, любая интересная информация должна быть изучена и положена на полку до времен, когда может пригодится. Я раздумываю, не написать ли ему о своем маленьком открытии, но прихожу к выводу, что для начала нужно узнать еще хоть что-то. Поэтому беру свой кофе, прошу принести мне фирменный чизкейк без сахара и занимаю столик у окна, откуда хороший вид на вход в пиццерию. Успеваю выпить и вторую чашку, когда наконец, эта парочка выходит. Быстро расплачиваюсь и выхожу на улицу. В другое время, было бы очень проблематично не привлекать внимания на широком открытом проспекте, но в преддверии рождественских праздников повсюду елки, надувные Санта-Клаусы, картонные снеговики и другие предметы, лавируя между которыми я легко остаюсь незамеченной.
Они по-прежнему держатся на расстоянии, но уже немного потеряли бдительность и изредка прикасаются друг к другу то плечом, то как бы невзначай — тыльными сторонами ладоней. Если нарочно не присматриваться, то парочка выглядит просто как болтающие о том о сем внезапно встретившиеся бывшие одноклассники. Но дьявол в деталях, а я вижу их предостаточно, чтобы окончательно убедиться в истинном характере их отношений — зашуганная жена тирана Угорич завела любовника. Да еще и совсем обычного, не бандита и не олигарха. Если Константин когда-то узнает об этом, готова ставить на то, что факт нищебродского любовника разозлит его куда больше, чем измена в принципе.
На всякий случай, делаю пару фото. Ракурс так себе, но на одном, если увеличить и пройти любым улучшающим качество приложением, лицо Оксаны будет прямо в кадре. Чего нельзя сказать о ее спутнике, но я надеюсь разузнать о нем другими способами. Понятия не имею, как мне могут пригодится эти фото и пригодятся ли вообще, но в той сложной многоходовке, которую я разыгрываю, никакая информация не будет лишней. Тем более, что Угорич — номер два в моем списке «смертников».
Любовники прощаются около метро — несколько минут обмениваются словами и улыбками, потому что оба хотя оттянуть расставание. Потом Оксана, набравшись смелости, придвигается к мужчине, стремительно чмокает его в щеку и спускается в подземку. А мужчина, наспех выкурив сигарету, идет дальше. Я тоже иду за ним. Несколько кварталов, до новенького автосалона, куда он заходит через служебный вход. А вот это уже интересно.
Выждав какое-то время, захожу внутрь, на ходу придумывая легенду о том, что мне срочно нужно авто, но не простое, а «эдакое». Но вместо любовника Оксаны мне навстречу выходит молодой парень и тут заученными манипулятивными фразами пытается втереться мне в доверие. Кое-как поддерживаю общение, даже сажусь в несколько авто, на ходу придумывая новые задачи и причины, почему то не так, и это — не мое. В салоне появляются новые посетители, но и к ним выходит другой консультант. Тот мужик как сквозь землю провалился. И как раз, когда я уже всерьез подумываю над тем, чтобы устроить театральный скандал и потребовать нового сотрудника, из глубины зала появляется он.
Мысленно мне даже хочется присвистнуть от такой разительной трансформации. На смену дешевым шмоткам из стока, на нем солидный светло-серый костюм, дорогие, блестящие чистотой туфли, галстук из последней коллекции модного французского дома мужской одежды. И когда он, не глядя по сторонам, проходит мимо, мой консультант, вытянувшись по струнке, говорит:
— Хорошего дня, Игорь Александрович!
Он никак на это не реагирует, но водитель, распахивающий перед ним дверь представительского авто, становится последним штрихом к образу.
Значит, Оксана все-таки не дура и не стала хватать мужичонку с распродажи, а вместо этого откопала целого хозяина автосалона. Или, скорее, сети автосалонов.
В любом случае, теперь у меня есть имя и отправная точка поисков. Данте бы сказал, что этого достаточно, чтобы узнать размер обуви человека и его наследственные болячки, но я никогда не была таким умелым сыщиком как он.
Оставив развесившего уши парня без покупки и комиссионных, возвращаюсь до кофейни, где припарковано мое авто, и еду на маникюр. Хорошо, что я всегда заранее планирую дела так, чтобы между ними был хотя бы час свободного времени, и мне не пришлось бы в истерике носится из пункта А в пункт Б, тем более, что я сама терпеть не могу опоздальщиков. Ехать до салона красоты всего несколько кварталов, так что я как раз успеваю. Сажусь в удобное кресло, протягиваю руки моей чудо-мастерице и молча киваю на ее улыбающийся вопрос: «Снова нюд?»
Когда-то, когда я только открыла для себя прелести и красоту нарощенных ногтей, в моей жизни был период экспериментов — года за три я, без преувеличения, перепробовала всю длину и формы, хотя даже тогда редко делала что-то яркое и тем более не любила стразы. Сейчас я уже год ношу ультра-короткий мягкий квадрат и покрываю его разными оттенками нюда, изредка позволяя себе разнообразие в виде классического «френча». В соседнем кресле на педикюре сидит Седой парик и как будто даже дремлет, но когда моя мастер включает аппарат, лениво приоткрывает один глаз.
— Добрый день, — как всегда вежлива она, хоть для этого ей приходится перекричать неприятный громкий звук работающего мотора.
— Здравствуйте, — улыбаюсь я, и киваю на столик между нашими креслами, на котором оставила подставку с четырьмя стаканчиками латте. — Я взяла кофе на всех.
Из всей троицы моих безымянных подружек, именно она нравится мне больше всех. Возможно потому что мне хочется быть похожей на нее, когда мой возраст перешагнет за шестьдесят. Она всегда ухоженная, элегантная, худощавая. Из того что я слышала от нее же — занимается йогой и даже ходит на танцы. Воспитывает двух внуков, пока ее нерадивая дочь отчаянно пытается спасти семью и уже третий год гоняется за мужем по всей Европе. Седой парик не любит говорить о своем собственном бывшем муже, но они расстались больше десяти лет назад, тихо и мирно, а чтобы она и дальше не поднимала шумиху, он отвалил ей приличное «выходное пособие», на которое Седой парик решила открыть маленькую студию флористики. Говорит, что это просто на леденцы, а основной доход получает от инвестиций.
