Света было достаточно, чтобы не спотыкаться и не держаться за стены, выбирая дорогу. Время подгадали удачно. Вход располагался на востоке, поэтому проснувшееся утром солнце, заглядывало в узкий проход, делая видимость относительно комфортной, еще и выставленный вперед, наполненный божественной силой меч, полыхал огнем, напоминая собой разозлившийся на темноту факел.

Шли молча, внимательно всматриваясь в полумрак, и ежесекундно ожидая нападения. Шли довольно долго. Толи путь был действительно длинный, то ли двигались очень медленно, то ли Числобог пошутил, растянув, как это он иногда делал, время, заставляя поволноваться того, кто торопиться или чего-то ждет с нетерпением.

И вот, впереди налилось черное пятно.

- Вход в зал могильника. – прошептал взволнованно в затылок Амирдовлат. – Будь осторожен, там может быть любая гадость, старуха в состоянии неприятно удивить. Я ее знаю.

Федогран кивнул не оборачиваясь, и пошел еще медленнее. Прощупывая носком стопы дорогу, в надежде обнаружить ловушки. Кто его знает, что взбрело в голову злобной бабке. Какие пакости она приготовила?

На входе их встретила кромешная темнота. Что впереди? Неизвестно. Парень остановился, пытаясь рассмотреть, хоть что-то:

- Надо было хоть факелы взять. – Не поворачиваясь к спутнику произнес он. – Все продумали, а об этом не позаботились.

Амирдовлат не ответил, а лишь обиженно засопел. «Сам виноват, — подумал богатырь, — вместо того чтобы собираться, нюни распустил. Тряпка».

- Что встали, гости дорогие? Не стесняйтесь. Я вас уже заждалась. – Прозвучал насмешливый голос Аджу, и в тот же момент вспыхнул свет. По стенам зажглись сотни факелов, на миг ослепив привыкшие к тьме глаза. Когда же зрение вернулось, то Федогран увидел огромный зал.

Помещение, высланное мраморными плитами, с влажными, словно плачущими стенами, чьи слезы и капали на пол, леденящим звуком безысходности. Гранитный свод, поросший длинным, желто-зеленым мхом и плесенью с сине-красным оттенком, а по периметру, полукругом, выстроились каменные гробы, с приоткрытыми крышками в которых виднелись полуразложившиеся трупы людей.

Посередине этого жуткого зала, застыл трон из цельного черного алмаза, с высокими подлокотниками и царственной спинкой, покрытых замысловатыми, прорезанными насквозь узорами, изображающими мучения и смерть, и стоящим на выгнутых горбами ножках, в виде кусающих змеиными пастями мраморный пол гадов.

Не было никакой доброй бабушки, на троне, вместо нее, сидела черная королева. Антрацитовые глаза сверкали ненавистью на белоснежной до синевы коже, а угольные губы сжимались желанием убивать. Гордо расправленные плечи говорили о решимости и уверенности в себе. Это была другая Аджу – истинная повелительница смерти, красивая и страшная одновременно.

Она величественно подняла руку с клюкой, единственным, что напоминала в ней старую ведьму, зашуршав черной порчей пышного платья, отороченного кровавым, сочащимся кружевом, приказывая остановиться.

- Удивлены? – Засмеялась она другим совсем не старушечьим, а властным голосом, в котором слышались нотки звенящей стали. – Что оторопели? Вам не понравилась королева смерти и болезней? - Она вдруг резко поменяла тон, изменившись в лице, и став похожей на настоящую ведьму. Приподнялась, облокотившись на подлокотник и крикнула, словно каркнула. – Вы пришли меня убить? – Резко поднялась, стукнув о пол клюкой и рассмеялась. – Глупцы! Нет!.. Это я убью вас!

- Действуем как договорились. – Прошептал сзади Амирдовлат и забормотал заклинание. Федогран сделал короткий, кошачий шажок в сторону ведьмы. Он должен ее отвлечь, пока знахарь творит колдовство, дать время старику для подготовки и атаки.

- Ты, старый дурак, решил заговорами победить королеву смерти в ее дворце? – Она еще сильнее рассмеялась. – А ты молокосос значит меня хочешь занять схваткой, пока этот лекаришка творит добро, читая свои древние, покрытые плесенью молитвы сдохшим богам? Глупцы… – Она грохнула посохом о камень. – Взять их! Головы мне! Тела шакалам, а кровь разрешаю выпить!

Вот он, неприятный сюрприз, которого опасался Амирдовлат. Крышки с гробов слетели, грохнув о пол тяжестью гранита, и пылью векового мусора. С воем, наполнив помещение смрадом разъедающим дыханье и глаза, разорвав покрытые плесенью саваны, выскочили в центр зала полуразложившиеся трупы.

- Такого я не ожидал. – Выдохнул панику знахарь. – Это-же Сипауши - живые мертвецы, и их много. Ведьма воскресила древнее кладбище, подняв их из могил. Нам конец.

- Отходим медленно к входу, встанем в проходе, им придется нападать только спереди. – Федогран заводил мечем по сторонам, не давая нападать нечисти, которая выла, шипела, но не бросалась вперед, шарахалась от пылающего клинка. Аджу хохотала, не обращая внимания на происходящее, уверенная в победе и упиваясь собственным величием. – Пошли. – Скомандовал богатырь и попятился. Амирдовлат не подвел, выполнил приказ как надо, подавил в себе зарождающуюся панику и не бросился бежать. Отступил в проход, и встал за спиной приготовившись к схватке.

Наступила пауза. Сипауши не нападали, опасаясь силы божественного оружия, Федогран также бездействовал, перейдя в оборону, а ведьма смеялась, ничего не замечая вокруг. Но длилось это не долго.

Аджу наконец обратила внимание на то, что, что-то идет не так, и посмотрела ставшими мгновенно серьезными глазами на своих слуг и Федограна.

- Вы чего застыли, трусливые твари! – Взревела она, засверкав гневом в черных зрачках. – Меча испугались? Нет в нем той силы, что была раньше, не поддерживают ее больше старые боги. Убейте Федограна, порвите его и этого старого, упрямого, тупого лекаря, на куски. Я дарю вам за это их кровь, а того, кто принесет головы, награжу благословением королевы смерти, и он скинет гниль с тела, став вновь свежим покойником. Вперед! Смелее! Нельзя умереть тому, кто уже мертв!

Сипауши встрепенулись, в их пустых глазницах вспыхнули красные искры алчности и злобы, и они, одновременно прыгнули вперед, в атаку.

Федограна обдало смердящим трупным запахом, и тут же взревел от боли разрываемый окаменелыми от времени ногтями в щите Никто, заполыхал огненным смерчем божественный меч, рисуя замысловатые узоры смерти.

Капли гноя и черной крови, покрыли пол, а по ним покатились обрубки рук, ног, голов, но не умирали, а упрямо ползли вперед, пытаясь укусить, схватить, поставить подножку, уронить вкусного врага, кровь которого обещана в награду.

Конечности потом быстро прирастут на место, плоть восстановиться, ведьма поможет, она всегда это делает, если пострадать во время выполнения ее приказа. Это мелочи, и не стоит обращать на них внимания, а вот свежая кровь смертного, и полная регенерация тела… Вот это та награда, ради которой можно и потерпеть временные неудобства, тем более что первые ароматные капли уже упали блаженством на атакующих, разбудив жадность в мертвых душах, и дикий, ненасытный голод.

Как бы не был быстр и ловок Федогран, как бы не старался Никто, прикрыть друга телом, как бы не порхал меч огненной молнией разрезая гниющую плоть, но враг был слишком многочисленен и не уступал богатырю в скорости.

Это только в книжках и кино восставшие мертвецы глупы и медлительны, а на самом деле, в скорости и сообразительности им может позавидовать любой мастер восточных единоборств, да что там позавидовать… Он, что тот воробей против сокола, жертва против хищника, пустое место.

Кольчуга Минотавра защищала тело, шлем дракона отбивал удары как теннисная ракетка мяч, но горло, кисти рук и ноги небыли защищены так надежно. Слабым местом и воспользовался враг.

Кольчужную перчатку на кисти, держащую меч, порвали, сорвав вместе с ней лоскут кожи с мясом оголив кость, и кровь воина, смешавшись с трупной гнилью сделала рукоять скользкой и неудобной. Ступни обеих ног прокусили кривые клыки тварей, и они простреливали дикой болью при каждом движении, но Федогран стоял, покрывшись испариной, упрямо сжав губы, и рубил напирающие, живые трупы.