«Неужели все зря? Неужели вот так, бесславно закончиться путь тех, кто ему дорог? Зачем тогда все? Зачем пережитые боль и мученья? Зачем стремленья, зачем победы и мечты, если конец будет таким?»

Бер и шишок лежали на высушенной траве, заботливо принесенной и расстеленной в виде своеобразной кровати родителями Агунду. Сознание покинуло их тела. Едва заметное дыхание поднимало хрипами грудь богатырей. Черные пятна рассыпались по телам, а некоторые, из этих проявлений болезни, надувались пузырями и лопались, оставляя после себя жуткие, кровоточащие, разъеденные кислотой язвы. Невеста Ацамаза, протирала их отваром приготовленным Къарткъуртха, не давая растечься выделяющемуся гною.

- Сколько им осталось? – Федогран не повернул головы к знахарю, все также рассматривая братьев, и не стал больше ничего уточнять. Такой вопрос понятен каждому.

- Дней десять, если повезет двенадцать. Больше я их не удержу. – Ответил угрюмо Амирдовлат.

- Где мне искать Аджу? – Федогран говорил безучастным, отрешенным голосом, в котором звучала накопленная усталость. Ему надоела эта жизнь.

- Думаю, что все там же где вы ее и повстречали. Старуха упряма и злопамятна, она никогда не простит поражения и обиды, и обязательно будет мстить. Скорее всего она ударит по Агач-киши, поэтому затаилась где-то рядом с поселением, копит силы и ждет нужного момента. Ты куда? – Знахарь схватил поднявшегося парня за руку.

- Убью тварь. – Ответил Богатырь. – Если нет другого способа, то и выбора у меня нет. Мои братья не должны умереть, сгнив заживо от злобы обиженной ведьмы. Если им и суждено отправиться к Калиновому мосту, то пусть это произойдет в бою, и с мечем в руках, как и положено воину, а не как куску протухшего мяса. – Он ненадолго задумался и прошептал. - Или же я пойду с ними дорогой предков.

- Нет! – Знахарь еще сильнее сжал ладонь богатыря. – Я не отпущу. Тебе нужен отдых, и моя помощь. У нас еще есть время. Дай мне два дня. Я приведу себя в порядок, немного окрепну, подготовлюсь и мы пойдем вместе. Эту гадину не убить простой сталью. Есть только один способ, и я его знаю. Доверься старику. Вдвоем у нас есть шанс, а один ты не справишься.

- И мы пойдем. – Подошли Ешпор, Руймон и Ацамаз, встав нахмурившись рядом. – Это наша война тоже.

- Нет. – Мотнул головой Амирдовлат. – Вы будите помехой. Я не смогу обеспечить вам защиту, а лечить вас после прикосновения старухи, у меня может не хватить сил. Вы останетесь здесь… и не спорьте. Я знаю, что говорю.

Два дня тянулись долго, несмотря на многочасовой, на грани обморока, сон, и загруженность работой. Знахарь быстро приходил в себя наливаясь силой и даже щеки на его лице покрылись легким румянцем. Он варил снадобья, пил сам, поил больных и Федограна, а нужные для приготовления ингредиенты приносили друзья.

Ешпор добывал, где-то в глубине гор, и дробил в порошок, прямо в ладонях, нужные кристаллы. Руймон таскала мумие, гоняя по пещерам летучих мышей, и еще какую-то непонятную субстанцию, скользкую и вонючую, но столь необходимую знахарю. Агунду с родителями носила целебные травы из леса, наполняя помещения ароматами цветов, а Ацамаз таскал дрова для костра, и дичь для пищи. Къарткъуртха, огромной поварешкой мешала бурлящее варево в медном котле, который сама же и принесла, бормоча при этом не переставая заговоры, и все это под руководством, развившего бурную деятельность, помолодевшего, занявшись любимым делом, Амирдовлата.

На второй день, знахарь велел Федограну разоружиться и раздеться. Разложил на камнях вещи, и полил их обильно приготовленным эликсиром. Затем развесил сушиться, но на этом не остановился и постоянно бегал проверяя. Кое-где, хмурил лоб, и сбрызгивал желто-зеленым варевом подсыхающие доспехи, видимо недовольный качеством пропитки, а иногда, изредка, даже улыбался, довольный результатом.

Последнюю ночь спали как убитые. Устали все смертельно, но уснули с чувством выполненного долга. Дальше все зависело от Федограна и Амирдовлата.

Выехали с утра, как только солнце развеяло ночь первыми лучами робкого восхода. Чепрак с двумя всадниками на спине, застучал копытами по каменистой тропе, унося воинов к месту новой битвы, а остальные стояли, и смотрели им молча вслед, пока путешественники не скрылись за ближайшим поворотом, растворившись в утреннем тумане, оставив после себя надежду.

Оставалось только молиться богам об удаче. Даже когда ты подготовлен, силен и уверен в себе, эта капризная девка – Удача, должна тебе благоволить, ибо если она отвернется и посмотрит в другую сторону, то проигрыш неизбежен, и уже не ты, а враг, будет праздновать победу, танцуя на костях.

Путь знаком, гнать коня не стали. Зачем выматывать себя спешкой? Время есть. Если они победят, то болезнь отступит сама собой, и братья поправятся, а если нет, то умрут все, и доктора, и больные. Другого не дано. Все поставлено на карту. Одну ночь переночевали в лесу, недалеко от дороги, а следующим вечером приехали.

Поселение Агач-киши встретило путешественников тишиной и угрюмой скорбью. Даг стоял у входа в пещеру хмурый и злой. Он не шагнул на встречу, как это положено в их племени встречая дорогих гостей, а стоял на месте, не шелохнувшись, и сверлил гневными глазами лица приехавших, и пережевывал злобу скрипя стиснутыми зубами.

- Мы поверили тебе, и умираем. – Плюнул он славами в спешившегося богатыря. – Половина племени покрылась пятнами смерти, и лежит не вставая, ты их убил! Их смерть на твоей совести. Ты хуже Чернобога. Ты притворялся другом и предал… Тебе тут не рады. Уходи.

- Ты обвиняешь меня во лжи, или в том, что я помог вам спасти стадо? В том, что у меня лежат присмерти, после такой помощи два брата? В том, что я вступил в схватку с тем, кто убивает этот мир и ваше племя? В чем ты обвиняешь меня вождь? – Федогран шел на встречу и бил словами в опускающего плечи после каждого услышанного слова Дага. – Или в том, что та тварь, что заразила нас всех, сбежала? Кто из нас был готов к подобному? Если я оплошал, то почему же твои славные воины не схватили ее? Или они растерялись, и не успели? Отвечай вождь…

- Прости. – Даг сложил на груди руки, что было знаком примирения. – Я растерян. Я первый раз в жизни не знаю, что делать. Болезнь косит моих людей, а знахари лишь разводят руками в бессилии. Я вижу смерть и не знаю как помочь. Ответь мне: «Что делать?».

- Я привез с собой великого Амирдовлата. Он уже сталкивался с Аджу и поможет. Вместе с ним я вступлю в схватку с ведьмой и, или убью ее, или погибну. От исхода зависят и ваши жизни. Я требую помощи племени, причем совсем необременительной. Позволь моему знахарю поговорить с людьми. Это важно. Мы должны найти логово твари, и любая информация нам в этом поможет.

- Согласен. – Кивнул Даг, и отошел в сторону освобождая дорогу в пещеру. – Проходите в лагерь. Я соберу племя.

- Не надо всех, собери пока мне тех, кто хоть что-то ведает во врачевании. – Проходя мимо вождя остановился Амирдовлат, посмотрев тому в глаза. – Я расскажу, как поддержать жизнь в больных, и какие для этого нужны травы, и заодно расспрошу их о том, что меня интересует. И вот еще что... – он задумался, — всех, кто слег, отнесите в отдельную пещеру и никого к ним кроме лекарей не подпускайте. Поверь, это важно. Болезнь распространяется от прикосновений, подселяя фантомы в здоровые тела. Не надо ей облегчать жизнь.

Около двух часов знахарь общался с племенем что-то объясняя и расспрашивая, и Федогран ему не мешал, он сидел на прячущемся за склонами, уже не греющем солнышке, недалеко от входа в пещеру, и облокотившись о камень бездумно точил меч. Точильный песчаник скрежетал по стали, полируя жало, а богатырю было все равно. Волненья последних дней выжгли душу, и он воспринимал действительность как страшный сон. Смотрел на мир пустыми глазами и ни о чем не думал. Ему все надоело и все было лень. Он устал, и хочет отдохнуть.

— Вот, что я узнал, — присел рядом Амирдовлат, — Заразу в племя принес мальчик. Он первый заболел, и уже умер. Этот ребенок собирал грибы около старого кладбища, и встретил добрую бабушку, которая с ним ласково поговорила и погладила по голове. Догадываешься кто это был? – Усмехнулся он и поднял глаза полные скорби. – Так вот, — продолжил старик рассказ, — Это место всегда пользовалось у племени дурной славой, там есть заброшенный склеп, оставшийся еще со времен «Войны богов», и из него время от времени доноситься жуткий вой, и тот кто в этот момент там находиться рядом, через несколько дней умирает. Чего туда понесло пацана непонятно, да и уже не важно. Думаю, что там логово Аджу, и она там не одна, там есть кто-то еще, и скорее всего он нам тоже не друг.