Маленькая сгорбленная, в сбившемся набок голубеньком, чистеньком, в мелкий горошек платочке, из-под которого выглядывали аккуратно причёсанные седые волосы. Синее, просторное платье с белой вышивкой замысловатого орнамента, подпоясанное черным пояском, порхало над травой, показывая попеременно мелькающие красные башмаки.

- Ты еще кто такая? – Разгоряченный Бер преградил ей дорогу. – Чего надо?

- Я Аджу. – Прострелила она парня огненным взглядом, возмущенно запыхтев аккуратным носиком-пуговкой и надув пухлые губки. – Не становись у меня на пути. – Она вытянула маленькую ладошку, попытавшись ткнуть ей в грудь богатыря.

- Берегись!!! – В медведя врезался Ацамаз и сбив его с ног покатился с ним в обнимку по склону, в сторону от захохотавшей бабки.

- То-то. Ну-ка быстро отпустите моих слуг. – Хмыкнула бабка, проследив скошенным, прищуренным в ехидстве взглядом, как покатились по земле богатыри.

- Слушай, ты, Карга старая. – Разозлился Илька. - Шла бы ты отсюда по-хорошему, или я тебе твой аккуратный носик сравняю с пухлыми щеками. У меня это быстро, два раза просить не придется.

- А ты попробуй крысеныш. – Бабка выставила вперед клюку, приняв боевую стойку, расставив и слегка согнув ноги в коленях, никак не вяжущуюся с ее богобоязненной внешностью. Настроена она была решительно, явно готова к драке, и уверена в победе.

- Подожди. – Успокоил названого брата Федогран. Тут явно было что-то не так. Особенно настораживало поведение Ацамаза. Не просто так он оттолкнул Бера, видимо что-то знал. Надо быть поаккуратнее и не торопиться. – Твои слуги едва не погубили стадо мамонтов. – Парень вышел вперед, оставив за спиной мгновенно прекративших, при появлении старухи, поимку Кехай товарищей, став своеобразным щитом между ними и гостьей.

- Я в своем праве. – Сверкнула гневом в глазах Аджу.

- Право безнаказанно убивать не существует. Ты что-то не так понимаешь. – Насупился богатырь.

— Это не просто бабка, это дух болезней. – Поднявшийся и оттолкнувший попытавшегося возмутиться, мгновенно вскипевшего гневом, от странного поведения товарища, медведя, в сторону Ацамаз, подбежал и торопливо зашептал на ухо Федограну. – Ни в коем случае не дай прикоснутся ей к тебе. Поселит в тело заразу и сгниешь заживо. Она уже много кого сгубила.

- Существует такое право… – старуха еще сильнее сжала клюку, – и это право мое, никто не смеет мне возражать. Времена, когда мои желания сдерживали боги, прошло. Эти любители жизни сдохли, там, у себя на небесах. Теперь новые порядки. Чернобог мудр, говоря, что каждый может взять столько, сколько позволяет ему сила. Моя же сила безгранична, и потому я могу взять все, что хочу. Так вот, я хочу этих мамонтов, и никто не сможет мне помешать. – Она ткнула палкой в сторону стада. – Уходите и останетесь живы. – Внезапно она перестала хмуриться и захохотала, добавив: – Пока живы.

- Дура баба. – Вступил в разговор шишок. – Тебя твой Чернобог попользует, как доступную девку, и сожрет на завтрак, без хлеба. Ни ужели ты не чувствуешь, что уже лишилась части сил. Ты погибнешь вместе со старыми устоями. Лживому богу не нужны такие как мы.

- Дурак — это ты. С приходом нового бога я не чего-то там лишилась, а расцвела как никогда, набрала новых слуг и добавила новых возможностей. Я отныне непобедима. Уйдите с дороги.

— Значит, говоришь, расцвела? – Задумчиво растягивая слова произнес Федогран.

Зачем он тянул время богатырь и сам не понимал. Видимо тут дело в интуиции. Надо и все тут. Он видел, как поднялся Бер,как побежал куда-то назад. Слышал торопливое шептание за спиной, но не оборачивался, ожидая нападения, в такие моменты отвлекаться нельзя, нужна полная концентрация, иначе смерть.

- Слушай, цветочек ты наш скукоженный. – Угрюмый Илька сверлил старуху глазами. – Шла бы ты отсюда подобру - по здорову. Мы хоть люди и добрые, но можем и огорчить ненароком. Не испытывай наше терпение.

- Меня уже начинает раздражать ваше упрямство, — Аджу сощурилась и из ее глаз заструился черный смрадный туман. Спускаясь к земле, он, извиваясь и пузырясь, потек к ногам Федограна, — даю вам десять ударов сердца на принятие решения. Или вы уйдете, или я вас всех убью.

- Десять! – Нагло хмыкнул Илька, закончив не начавшийся счет. – Чего тянуть. Начинай. Убивай.

Время тут же взорвалось и понеслось фрагментарными мгновениями вскипевшей схватки. Федогран резко опустил щит вниз, воткнув в траву, закрыв проход туману к ногам. Тот попытался влезть по взвывшему от боли Никто, но полыхнувший в руках героя меч, огненным смерчем разрезал его, отделив заползающую часть, которая тут же материализовалась, приобретя форму змеиной головы, и покатилась в сторону, брызжа зеленым ядом с оголенных клыков.

Бабка прыгнула вперед, поджав ноги и замахнувшись клюкай для удара, но врезалась в мгновенно поднятый щит, и отлетела, отброшенная ударом, вслед за головой змеи. Но она была опытный и ловкий воин, и потому, кувыркнувшись через голову, подпрыгнула, и встала вновь в боевую стойку, приготовившись для атаки. Туман сразу рассеялся, оголив почерневшую и покрывшуюся белесой плесенью траву.

Илька соскочил с плеча и взлетел на лицо старухи, вцепившись ей зубами в нос. Визг боли, пронзительный и противный, оглушил всех, заставив зажать уши.

- Ловите дальше Кехай. – Взревел команду Федогран и обернулся.

Богатырь увидел, что все Агач-киши, кинулись исполнять команду, и только Бер, с кипящим котелком в руках, побежал к воющей, молотящей себя по лицу старухе, и залитому ее кровью, беснующемуся шишку.

- В сторону брат, выкрикнул медведь, готовясь выплеснуть содержимое на бабку, но тут, один из Кехай, кинулся ему под ноги, и увалень, споткнувшись и не удержавшись, упал и покатился по земле в сторону остановившейся схватки.

Шишок выполнивший требование брата, отпрыгнул в сторону, но не расслабился, а увидев, что у Бера ничего не получилось, хотел было вновь броситься ведьме в лицо, но уже было поздно. Старуха исчезла. Растворилась в сгустившимся на миг воздухе прозрачным маревом.

- Сбежала гадина, — Сплюнул он сгусток крови с куском плоти ведьмы. – Что же ты так неаккуратно, брат. Под ноги смотреть надо. Так и голову свернуть можно.

- Как ты себя чувствуешь? – К отплевывающемуся Ильке подошел обеспокоенный Ацамаз.

- Хочется с кем нибудь подраться, а не с кем. – Хмыкнул шишок. – Горло немного першит, кровь у этой гадины едкая. – Вновь сплюнул тот.

— Вот о чем ты думал. – Сокрушенно закачал головой музыкант. – Я же не зря Бера в сторону от старухи отталкивал, а ты сам на нее прыгнул. Спаси тебя Дела.

- Что такое. – Илька не на шутку заволновался.

- Болезнь она в тебя подселила. – Вздохнул Ацамаз. – Теперь и не знаю, как быть. Не лечиться эта зараза. Дней десять и конец.

- Обрадовал. – Нахмурился шишок. – Я подохнуть в бою мечтал, а не в лихорадке на постели… И что теперь? Ничего нельзя поделать?

— Вот дрянная старуха. – Сквозь наступившую после слов Ацамаза тишину прислушивающихся к страшному разговору всех собравшихся на поляне, донесся голос Бера. – Драться не смогла, сбежала, но все же плюнула в лицо. До чего же противно, и жжет, словно крапивой отхлестали.

Братья и Агач-киши обернулись на голос. Медведь стоял полу согнувшись, стирал с лица зеленые слюни старухи, и брезгливо стряхивал на землю тягучие капли, которые с шипением прожигали, мерцающими искрами, землю.

- И в тебя попала. - Сокрушенно вздохнул Ацамаз.

- Хватит причитать. – Рявкнул Федогран. – Есть возможность их вылечить? Говори, как есть, ничего не скрывай.

- В них поселился двойник Аджу. Теперь будет грызть изнутри, забирая силы. Кожа начнет покрываться черными пятнами, а дышать будет все сложнее и сложнее, пока окончательно не зарастет болезнью горло. Только один знахарь может прогнать ведьму из тела, это Амирдовлат, но его уже много лет никто не видел. Как пришел новый бог в эти земли, так и исчез великий врачеватель.