На этом война прекратилась, и наступил мир. Но какой… Новые законы восхваляли рабство и ложь. Жадность стала главной добродетелью, золото заменило совесть, а единственное место, где еще сохранились старые устои чести и справедливой правды, город Тибол, обложили осадой. Взять его невозможно, он стоит на скале, и окружен неприступной крепостной стеной. Вот и морят голодом и жаждой непокорных жителей.

Ацамаз пытался своей музыкой нести правду людям, но его схватили, и приговорили к сожжению на жертвенном костре. Только чудом удалось избежать смерти. Его суженая, теперь уже бывшая, выкрала у Архона ключ от темницы и выпустила парня, она сохранила свою любовь к воину-музыканту, несмотря на то, что стала невестой нового правителя, шантажом смерти родителей, заставившего девушку дать согласие стать его женой.

Ацамаз потерял все, и дом, и невесту, и поддержку старых богов, которые всегда ему благоволили, но в последнее время не посещали этот мир. Никто не хотел иметь с ним дело, все боялись. Пробиться в Тибол и с честью умереть, защищая истину и то, во что он верил, не было возможности, город обложен плотным кольцом осады. Так и скитается теперь в одиночестве, проклиная свою судьбу, и страдая от безысходности парень, строя несбыточные планы и мечтая умереть.

- Да… - Кинул ветку в костер Федогран. – Куда бы не приходила новая вера, везде обман, подлость, ложь и кровь. Рабство как основа процветания и счастья одних, построенное на страданье и крови других. Противно все это. – Он поморщился и задумался. – Мы можем как-то тебе помочь? – Вопрос в тишине ночи заставил плечи Ацамаза вздрогнуть.

- Спасибо. – Глаза парня полыхнули надеждой, но тут же погасли. – Вас мало, и вы чужаки в этих землях. Вы только погибните ничего не сумев сделать. Лучше уходите назад, туда, где еще пока чтут старых богов.

- Ну насчет того, что нас мало, и мы ничего не сделаем, ты ошибаешься. – Хмыкнул шишок и гордо выпятил грудь. – Думаю многие удивились бы услышав твои выводы. Нет, конечно, освобождать от осады город, мы не станем, не самоубийцы, а вот как насчет твоей невесты?..

- Ее невозможно освободить, и в первую очередь потому, что она сама никуда не пойдет. Родителей Агунду держат в заложниках. – Вздохнул парень, и слеза обреченности блеснула в уголках глаз. – Да и сам я на такое не пойду, нельзя построить свое счастье на страданиях, а уж тем более на смерти других.

— Значит вытащим бабку с дедом, а потом твою невесту. – Бер оторвал зубами кусок мяса от куриной грудки, и запил квасом из фляги. – Только надо выяснить, где их прячут.

- Вы серьезно, хотите помочь? – В глазах Ацамаза вновь загорелась надежда.

- Ты знаешь где их держат? – Шишок не стал отвечать на вопрос, словно не слышал. – Ну или хотя бы догадываешься?

- Скорее всего у Иныжи. Жуткая, тупая тварь. Пользуется силой нового бога напрямую, видимо у них какая-то связь. Мало того, что дом его обнесен высоким частоколом без входа, и как попасть внутрь непонятно, так еще его день и ночь охраняют Обыры.

- Что еще за гадость? Не слышал о таких? Расскажи. – Заинтересовался Вул, подсев поближе.

- Иныжи, это великан, уродливый как сама смерть, а Обыры, это восставшие мертвецы, частенько оборачивающиеся в кошек, и сосущие кровь.

- Упыри, что ли? – Зевнул медведь.

- Наверно. – Пожал плечами новый знакомый. – Я не знаю, кто такие упыри, но если и они пьют кровь, то да.

- Зато мы знаем. – Усмехнулся шишок. – Встречались. Им это не понравилось. Расскажешь, как тот домик найти? Я сбегаю, да посмотрю, как там и что.

- Тебя поймают. Ты на крысу похож, а у Обыров это любимое лакомство. – Вздохнул сокрушенно Ацамаз. – Нюх у них особенный, нечеловеческий, и даже не звериный, он скорее божественный.

- Ну вот почему меня всегда с грызунами сравнивают? – Обиделся Илька. – Я же ни капельки не похож. Ничего общего нет.

- Прости. – Смутился Ацамаз. – Тут виной ни твой облик, а размер.

- Ладно… Рассказывай дорогу. Я в ваших местах еще не бывал. Я - не я, буду, если меня какие-то там Обыры поймают.

- Ты там поаккуратнее брат. – Бер зевнул и растянулся на траве положив кулак под голову.

- Вы так спокойны, словно он на прогулку идет. – Удивлению нового знакомого не было предела.

- А. – Махнул рукой медведь. – Ничего с ним не сделается. Этого маленького живчика изловить не может никто, кроме меня.

- Тогда случайно вышло. – Взвинтился Илька. – Я вас с Федограном заслушался, и не ожидал, что ты меня схватишь. И вообще. – Насупился он. – Это некрасиво старое вспоминать и бахвалиться.

- Ладно… – Примирительно улыбнулся Бер. – Я, ведь тебя похвалил, ловкость твою, ну подумаешь – я лучший, а ты второй… И чего обиделся? Ведь это правда. Иди уже, дай поспать.

Шишок только возмущенно фыркнул и ничего не ответил, что было для него нехарактерно, махнул рукой и растворился в тьме.

Выспаться путешественникам не удалось, и виной тут не чье-то вмешательство, ночь прошла спокойно, виной переживания. Как бы шишок не излучал своим видом уверенность, но задание было действительно сложным.

Если Иныжи, по словам Ацамаза, был неповоротлив и глуповат, то вот охраняющие его дом Обыры, отличались завидной ловкостью и умом, а если еще добавить к этим качествам, навыки кошки, такие как: развитые слух и обоняние, да еще и возможности сверхъестественного существа, то опасаться действительно было чего.

Только медведь беззаботно храпел, оглашая округу богатырскими звуками. Но у того нервы, как корабельные канаты, которыми швартуют суда. Не порвать, ни завибрировать заставить невозможно.

Рассвет выдался сырым и холодным. Догоревший костер уже не грел, поддерживать огонь не стали, зачем привлекать ненужное внимание во враждебной местности, привыкшим к походной жизни людям необязателен лишний комфорт. Скатившееся с гор облако наполнило туманом долину, словно залив округу молоком.

Шишок вынырнул, как всегда, неожиданно и беззвучно. Вид у него был ужасным. Залитое кровью из разорванного уха лицо, вырванный из спины клок шерсти и бешеные, испуганные глаза, которые, однако, быстро поменяли свое выражение на решительно - озорное.

- Ну я вам скажу эти Обыры… – Он закачал головой. – Это что-то жуткое. Едва меня не разорвали на множество маленьких шишинят. Едва утек. И как только учуяли заразы. Тут без колдовства не обошлось. Точно говорю. Заговор на частокол наложен, сторожевая сеть скорее всего.

- Да сядь ты. Неугомонный. Дай раны Ягировским зельем смажу. – Бер пытался казаться спокойным, но руки затряслись, выдавая волнение.

- Давай быстрей. – Илька запрыгнул ему на колено и подставил ухо. – Мажь… - Там старики. – Прошипел он, пытаясь, заглушить боль от действия волшебного лекарства. – Собственными глазами видел. Сидят в комнате, и никто их не охраняет, да и зачем, имея таких сторожей как Обыры, да еще там по двору, вокруг дома две рыси гуляют, я таких и не видывал никогда, здоровенные… Увидел и этого великана, ничего особенного, знавали и побольше. Тому же Баш Челику по пояс будет, но крепок, тут нечего сказать, мышцы, что те холмы, а рожу словно плугом вспахали. Жуткий в общем дяденька, и сильный.

— Это от куда в наши края таких мальчиков занесло. – Скрипучий голос прозвучал из тумана на столько неожиданно, что путешественники вскочили, выхватив мечи. – О… – Хмыкнул голос. – И наш музыкант тут. То-то я думаю, зачем тот маленький зверек к логову Игоши бегал. Видела я как его Обыры гоняли. Молодец, ловок. – Из тумана выплыла высокая древняя как мир, кривая на один глаз старуха. – Значит решили родителей Агунду из неволи высвободить, она смело подошла и внимательно посмотрела на нового знакомого братьев. Кивнула каким-то своим мыслям и обернулась к остальным. – Помогу. – Хмыкнула и села. Поджав босые ноги.

- Ты кто? – Федогран направил ей в грудь меч.

- Я-то? – Хрюкнула она длинным кривым носом и поправила спутанные, седые волосы на голове. – Кушкафтар я - ведьма.

- И с чего ты решила нам помочь? – Вул недоверчиво, оценивающе, пробежал по ней глазами.