Области на востоке королевства организовывались вокруг нескольких графств. В начале Х в. существовали графства Лантарон, Алава, Бургос, Кастилия. Но благодаря усилиям графа Фернана Гонсалеса (927–970) они объединились и в дальнейшем существовали как единое Кастильское графство. Фернан Гонсалес, которого историография эпохи романтизма именовала «отцом родной Кастилии», был выдающимся политическим деятелем эпохи, которому удалось использовать в собственных целях внутренние распри в Леонском королевстве. Он не провозгласил своей независимости от королей Леона, но в то же время фактически был самостоятельным правителем к концу своей жизни, когда передал власть своему сыну Гарсии Фернандесу, которому наследовал Санчо Гарсия, а от него графство перешло донье Санче, которая стала супругой короля Памплоны Санчо III Великого. Фернан Гонсалес не разорвал формальных уз, связывавших Кастилию с Астуро-Леонским королевством. При нем Кастильское графство существовало как своеобразный феодальный принципат, который, по мнению историка Сальвадора де Моксо20, можно сравнить с графствами Каролингской империи.

Колонизация земель, расположенных между Кантабрийскими горами и рекой Дуэро, стала самым главным процессом, определявшим всю историю Астуро-Леонского королевства. Эта территория площадью около 70 тыс. кв. км включала в себя центр и юг Галисии, области в верхнем течении Эбро и, самое главное, долину Дуэро. Долгое время считалось, что с середины VIII в. в долине Дуэро практически не было населения: мусульмане-берберы, завоевавшие эти земли, вернулись на юг, а христиане бежали на север. Главным сторонником этой гипотезы был знаменитый медиевист Клаудио Санчес-Альборнос21, который собрал впечатляющий корпус свидетельств, подтверждающих ее: это и сведения хроник, и данные топонимики, и факты из истории социальных и политических институтов. Однако не менее авторитетные исследователи не соглашались с гипотезой запустения долины Дуэро. Самым известным ее противником был Рамон Менендес Пидаль22, который считал, что латинское слово populare следует понимать не как «заселять вновь», а как «занимать территорию, управлять». Но самые существенные данные, опровергающие «теорию запустения», были получены археологами, которые в ходе раскопок не обнаруживали существенных перерывов в существовании поселений на этой территории. В настоящее время утвердилось представление об этой территории как о «ничейной земле», которая, вне зависимости от плотности населения, не была частью какого-либо политического образования – ни аль-Андалуса, ни Астуро-Леонского королевства.

Несомненно, что в эти области шел активный приток населения из горных районов Кантабрии, к которому в IX в. присоединились мосарабы, переселявшиеся сюда из аль-Андалуса. Первоначально эта миграция происходила стихийно. Ее главными героями были крестьяне, которые самостоятельно либо организуемые клириком или представителем благородного рода занимали новую территорию и начинали ее сельскохозяйственное освоение. Такой тип переселения и присвоения земли называется в источниках пресура (presura). Позднее, со второй половины IX в., астурийские короли стали вмешиваться в этот процесс, и с этого момента появляется представление о «заселении земель» как важном королевском деянии.

Такая колонизация имела, несомненно, важные социальные и экономические последствия. Во-первых, происходила массовая распашка земель и увеличивалось разнообразие возделываемых культур, наиболее важными из которых оставались зерновые и виноград. В скотоводстве в этот период основная роль принадлежит коневодству из-за постоянного присутствия военного фактора, но постепенно растет значение овцеводства и складывается особая организация перегонного выпаса между предгорьями Кантабрийской гряды и долиной Дуэро. Сельский мир в это время безоговорочно господствует. Ремесло, торговля, и связанная с этими занятиями городская жизнь существуют в очень ограниченных масштабах, на периферии социального развития. В Х в. наиболее важными городскими центрами были Бургос, Леон и Самора. Денежный оборот был совсем незначительным и в товарообороте обмен преобладал над куплей-продажей. Первые признаки активизации экономических отношений наблюдаются в Х в., что отразилось в мерах по организации и управлению рынками.

Серьезные научные дискуссии вызывает проблема характеристики общества, которое складывалось в долине Дуэро в процессе колонизации. К. Санчес-Альборнос считал, что главной чертой формировавшейся общности было преобладание мелких землевладельцев и крестьян, лично свободного населения, с очень незначительной долей отношений зависимости. Это было следствием того, что на огромные пространства с пригодной для обработки землей приходило очень небольшое число поселенцев. Другие авторы подчеркивали роль сельских общин в истории этого региона. И конечно, не следует забывать об участии в колонизации аристократии и клира, которые нередко подчиняли себе сообщества земледельцев. Кроме того, сами общины не были однородны, процесс социальной стратификации всегда приводил к доминированию сильных над слабыми. Поэтому возникали слои крестьянства, находившиеся в зависимости от власть имущих. К ним относились такие группы, как хуниорес (juniores), кольясос (collazos), касатос (casatos)23. Господствующая страта делилась на две группы: крупных землевладельцев-аристократов – магнатов и менее родовитых и состоятельных инфансонов. Неблагородная часть населения была очень социально неоднородна и включала крестьян, как свободных собственников мелких наделов, так и лично зависимых, находившихся на самой нижней ступени социальной иерархии, практически на положении рабов. Из среды неблагородных постепенно выделяется особая группа кабальеро вильяно (caballero villano) – так стали называть людей простого происхождения, которым удалось приобрести коня, что приближало их к сословию знати.

Та часть Пиренейского полуострова, где сложилось королевство Памплона, была населена племенами, сохранявшими прочный родо-племенной уклад в социальных отношениях. В первую очередь это были васконы (или баски, как их стали называть в дальнейшем), которые жили в основном за счет скотоводства; в политическом отношении они остались независимыми. Во второй половине VIII в. на эти земли стало распространяться влияние франков с севера и мусульман с юга. В 778 г. баски в горах Наварры напали на каролингскую армию, которая возвращалась во Францию из похода на Сарагосу, организованного для защиты правителей этой пограничной марки аль-Андалуса из рода Бану Каси, происходившего из мулади24.

О ранней истории королевства Памплона известно очень мало. Есть сведения, что в начале IX в. некий Иньиго Иньигес по прозвищу Ариста, которого считали также предводителем басков, стал первым монархом на этих землях. Ему наследовал Гарсия Иньигес (851–888), а затем Фортун Гарсес (888–905), покровительствовавшие паломничествам в Компостелу, маршрут которых прошел через Памплону.

В следующем столетии династию Ариста сменила династия Химена. Ее родоначальник Санчо Гарсес I (905–925) расширил территорию королевства, присоединив несколько равнинных областей в верховьях Эбро: он завоевал часть Риохи с небольшим городком Нахера (914) и немного позже Вигеру (923). В 920 г. он потерпел поражение в сражении в Вальдехункере с войсками Абд ар-Рахмана III. Санчо Гарсесу I наследовал Гарсия Санчес I (925–970), который заключил брак с наследницей графства Арагон Андрегото Галиндес. Следствием этого союза стало объединение Наварры и Арагона, которое сохранялось почти столетие. При последних правителях Х в. Санчо Гарсесе II (970–994) и Гарсии Санчесе II (994–1000) королевство пережило несколько опустошительных вторжений армии Альманзора.