Дорогой Учитель, я в отчаянии. Я не знаю, как мне жить дальше. Я не хочу жить. По моей вине погибли люди, много людей…

Мои тревоги были не напрасны. Я беспокоилась, поэтому однажды, где-то в середине августа, поднялась на свою любимую северо-восточную башню. Сосредоточилась — мой Дар ещё слишком слаб — и посмотрела. Увидела чужое войско возле стен замка, сгоревшую деревню, битву, которая, кажется, окончилась победой для нас, королевское войско во дворе. Но видела я неясно, не точно. Рассказала о своем видении Управляющему и Командиру. Они послали известия Королю и Главнокомандующему, сообщили в деревню. Там уже заканчивалась уборка хлебов. Наскоро собрали овощи и фрукты, даже немного недоспелые. Пожитки сложили на телегах и отправились в соседнюю деревню за лесом, тоже владение графа. Туда же погнали и скот.

1 сентября к замку подошёл отряд. От него отделилось несколько человек и с белым флагом направились к воротам. Им открыли боковую калитку, они вошли, стали перед Управляющим и Командиром. Я тоже была там. Вдруг они повернулись ко мне и рухнули на колени. Та ещё картинка — пятеро здоровых мужиков на коленях перед девчонкой! Они сказали, что они посланники короля Джафара, что всё королевство благодарит меня за то, что я научила их, как спастись от эпидемии, что в их стране меня почитают как героиню и богиню, что король Джафар просит стать его женой. Я растерялась. Я сказала им, что очень благодарна, но я не люблю короля Джафара, что мой Дар слаб и в чужой стране он умрет, что в чужой стране умру и я. В обители нас предупреждали, что особенность Дара такова, что мы можем жить только в своей стране, на своей земле. В другой стране наш Дар не только умрет, но и будет убивать своего носителя, то есть меня. Вот такие мы Дароносицы! Я объясняла это посланникам, но они не хотели слушать. Потом один сказал: «Мы не можем уехать без Вас. Король Джафар нас всех убьет. А какую мы Вас привезём — живую или мертвую — неважно. Мы построим большой красивый мавзолей и будем поклоняться Вам как богине». Командир гарнизона отказался им меня выдать, и они ушли.

Началась осада. Продуктов было достаточно, но нашёлся предатель и отравил колодец с водой, наш единственный источник. Благо уже наступала осень, пошли дожди, мы бережно собирали воду в бочки, ведра, тазы, во что угодно. Каждая капля была на счету. Дождевая вода чистая и безвкусная. Мы добавляли вино и для улучшения вкуса, и для того, чтобы обеззаразить.

Прошло несколько дней. Командир начал беспокоится. Силами своего гарнизона с таким большим отрядом не справиться, а помощи нет. На учениях, которые здесь проходили раньше, отряды из соседних гарнизонов подходили через несколько дней, столичный — самое позднее через неделю. Вот уже прошёл месяц, начался другой… Я почти всё время стояла в своей любимой башне, смотрела на дорогу и ждала. По одну сторону дороги — сгоревшая деревня, по другую — лагерь врагов. Я стала просить Командира, чтобы они отдали меня. Он категорически отказал. Я вновь поднималась в башню и снова ждала. Кого я ждала? Короля на белом коне или ЧЧ на черном? На дороге было пусто…

К отряду Джафара пришло подкрепление и стало ясно, что штурм неминуем. Я плакала всю ночь. Утром просила всех собраться. Когда все собрались, я молила, я на коленях стояла, я плакала, я просила, я говорила: «Вы такие молодые. Зачем Вам умирать из-за меня?». Из строя вышел один воин, поднял меня с колен и сказал: «Эвелина, у каждого человека есть свой Долг. Ты свой Долг выполнила. Мы ценим это и благодарны за твои слова. У нас тоже есть Долг — защищать замок, нашу страну и защищать тебя. Иди в цитадель и будь там во время штурма». Все одобрительно кивали. Я не пошла в цитадель. Я пошла к себе, обрезала косы, чтобы не мешали, в сумку на длинном ремне положила баночки с мазями и настойками для обработки ран. С женой Управляющего мы изрезали все простыни, которые нашли, для перевязки. Я не могу сражаться мечом, я не могу даже натянуть тетиву лука, но в этой битве я не буду бесполезна!

Утром начался штурм. Я была на стене замка, бросала камни на тех, кто пытался взобраться, одного даже сшибла. Войска Джафара перекинули мост через ров и большим бревном-тараном стали разбивать ворота. На них дождем сыпались стрелы, многие падали в ров, но на их место приходили другие, и они долбили-долбили-долбили. Я спустилась со стены и начала перевязывать раненых. Ворота разбили, началось сражение во дворе. Раненых стало больше. Я перевязывала и своих, и чужих. Раненый вой — уже не вой, а больной. А больные все равны и нуждаются в помощи, даже если они враги. Вои короля Джафара не были врагами. У них не было ненависти к нашей стране, к нашему народу, но они получили Приказ, очень глупый приказ, и сражались, выполняя свой Долг. Один из них сказал: «Ты будешь прекрасной королевой, богиня» — и умер у меня на руках.

Вдруг стало очень больно. Я увидела, что мне в бок попала стрела. Я знала, что стрелы не надо вытаскивать, но растерялась, выдернула её, полилась кровь и больше ничего не помню…

Очнулась в какой-то комнате на кровати. Окно занавешано. Полумрак. У стола женщина в фартуке, видимо, сиделка. Она увидела, что я очнулась, поднялась, подала мне воды, что-то спросила. Я не могла ответить. Сознание того, что из-за меня погибло столько людей, убивало меня. Почему я не погибла? Зачем я жива? Мой Дар исчез. Я не знала, кто погиб, кто ранен, кто жив. Я плакала, я оплакивала их всех. Слезы всё время текли из глаз.

Пришёл ЧЧ, рука у него была на перевязи, что-то спросил у сиделки, она ему что-то ответила. Он подошёл к изголовью, вытер мои слёзы своим платком. Снова что-то сказал сиделке. Она принесла подушку. Поднял мою голову, поменял подушку, видимо, та была от слез мокрая. Сел на стул возле кровати, взял меня за руку. В его глазах я увидела слёзы. Сидел он долго. Ушёл. Я уснула. Проснулась, сиделка покормила меня какой-то кашей, дала пить. А я всё плакала, точнее слёзы текли из глаз без моей воли. Я не хотела плакать, а они всё текли и текли. Приходил доктор, осматривал. По нескольку раз в день приходил ЧЧ, садился, брал за руку и смотрел. Когда я смогла говорить, я спросила: «Где я?» — «Во дворце». — «Что со мной?» — «Ты была ранена, потеряла много крови, но сейчас самое страшное уже позади. Ты скоро поправишься» — «Что с Вашей рукой?» — «Небольшая рана» — «Много погибло?» — «Наших немного. Мы подоспели вовремя» — «Подоспели вовремя», — повторила я.

Они подоспели вовремя? Я вспомнила ребят из гарнизона, как мы их ждали, как надеялись. Они подоспели вовремя… Слезы с новой силой полились из глаз. Откуда они только берутся.

Через несколько дней поднялась с постели. Если жива — надо жить. Села к столу и пишу Вам, Учитель.

Идет ЧЧ, кончаю писать. До свидания.

(На этой странице некоторые слова размыты, видимо, слезами — Примечание составителя)

Боги, да пожалейте же вы её. Сколько же можно сыпать бед на эту маленькую, хрупкую, но такую мужественную девушку?!

С образованием Кабинета Министров восстановление страны шло гораздо быстрее. Легализованные Министры работали по своим направлениям, но уже официально отвечали за свою работу и всё получалось неплохо. Поэтому я не очень удивился, когда Король вызвал меня и сказал, что направляет меня в западное королевство на помощь в борьбе с эпидемией по просьбе короля Конлайна. Я знал, что западное королевство пострадало также сильно, как и южное, хотя они были предупреждены заранее. Поехал без особой охоты, но Долг — есть Долг. Часто наше благополучие зависит от благополучия соседей.

Наша миссия работала с раннего утра и допоздна, но у нас уже был опыт, поэтому каких-то неожиданностей не было. Но меня не покидало ощущение, что что-то не так, что король что-то недоговаривает. Однажды у крыльца дома, который нам выделили под миссию, я увидел воя из своего гарнизона. Он стоял и что-то объяснял королевскому вою, тот отрицательно качал головой. Я подошёл, спросил, в чем дело. Наш вой обрадовался и сказал, что имеет для меня важное известие. Мы прошли в мой кабинет и вой сообщил, что мой замок уже второй месяц осаждает войско Джафара и что Король приказал соседним гарнизонам не вмешиваться. «Мы всё время пытаемся пробиться к Вам, но нас не пускают» — добавил он.