Но чувствую, что Небо мне не радо.

Винить в грехах мне нужно лишь себя!

Молчал, когда святая кровь явилась

Передо мною, как Господня милость –

Ни спал, ни бдел на грани бытия»!

Так убивался рыцарь ночь и утро.

Но пенье птиц услышал Ланселот.

Сквозь кроны солнце ласково и мудро

В лесную чащу свет небесный льёт.

Утешился немного храбрый рыцарь.

Оставшись без меча и без коня,

Он понял: «Подвиг сей не для меня!

Осталось только Господу молиться».

И в лес густой на гору он взошёл

Там хижину отшельника стояла.

К смирению всем видом призывала.

К святому рыцарь тихо подошёл.

Готовился святой служить обедню.

И на колени Ланселот упал.

Припомнил всё, что было с ним намедни.

И о прощении грехов воззвал.

Он Господа просил о милосердье,

Шептал, что искупить готов грехи,

Молил избавить душу от тоски,

Что хуже поражения и смерти.

А после службы старца попросил,

Чтоб тот ему вниманье уделил,

И выслушал рассказ его: «Поверьте,

О жизни я хочу вам рассказать!

Важна мне очень толика вниманья!

Быть может, мне поможете понять,

Всё то, что вне земного пониманья»!

«С охотою, – отшельник отвечал,–

А вы не рыцарь короля Артура»?

«О, да, – сэр Ланселот ответил хмуро.

И о себе немного рассказал.–

Сэр Ланселот Озёрный перед вами,

Известный в прошлом, знаете вы сами,

Делами, что в избытке совершал.

И прежде обо мне всегда и всюду

Все говорили добрые слова.

О подвигах моих, известных люду,

Неслась по свету добрая молва.

А ныне я несчастней всех на свете.

Удача ныне изменила мне.

И самый жалкий я во всей стране,

И должен за грехи свои ответить»!

Отшельник подивился и спросил:

«С чего бы белый свет вам стал не мил?

Ведь, как никто другой, хочу заметить,

Вы Господа должны благодарить!

Вам славы дал Господь намного больше,

Чем очень многим рыцарям земли

Но вы хотели быть святей и тоньше:

И вы Его осмелились взыскать, 1

Когда на вас грех смертный непрощённый!

И вы, в чужую женщину влюблённый,

Надеялись на Божью благодать?!

О, нет! Вам не дано Его увидеть.

Ваш смертный взор Его не может видеть.

Лишь перед тем, как смерти вас предать!

Но мир не знает рыцаря второго,

Который должен Господа хвалить,

Который благодарственное слово

И днём и ночью должен возносить,

Как вы, который получил от Бога

Красу и мощь, и благородный нрав,

И полноту всех королевских прав,

Прямую к ратным подвигам дорогу!

И потому, из смертных больше всех

Благодарить за жизненный       успех

Должны вы Господа! За ту подмогу,

Что вам Господь во всех делах давал.

Никто вы без Его благоволенья!

Когда б благоволить вам перестал,

Исчезла б ваша доблесть без сомненья»

Сэр Ланселот заплакал и сказал:

«Да, истинно всё то, что вы сказали».

«Сэр, я хочу, чтоб вы мне рассказали

Про все свои грехи. Чтоб все их знал,–

Промолвил старец с грустною улыбкой,–

Тогда и я не сделаю ошибки».

Сэр Ланселот немного помолчал,

Потом промолвил: «Очень неприятно

Мне прошлое сейчас припоминать.

Что сделано, ушло уж безвозвратно.

Но, главное, о чём должны вы знать –

Моя любовь, без края и без меры,

Которая в душе оставив след,

Живёт во мне четырнадцать уж лет

К прекрасной королеве Гвиневере!

Ей посвящал я подвиги мои,

Я для неё выигрывал бои,

Где в правоте был вовсе не уверен!

Во имя Господа я никогда

С врагом не бился. Сам в себе уверен,

Я посвящал бои свои всегда

Любимой королеве Гвиневере!

За славу Бога не благодарил,

Но славы заслужить себе желая,

Лишь на любовь прекрасной уповая,

Своих врагов без промаха разил»!

Затем сказал, не поднимая глаз:

«Сэр, наставления прошу у вас.

Как сделать так, чтоб Бог меня простил»?

«Я дам вам наставленье, добрый рыцарь,–

Сказал отшельник,– Только, если вы

Тотчас мне поклянётесь распроститься

С прекрасной королевою. Увы,

Мне рыцарскою честью поручитесь

Общенье с королевой сократить,

Насколько можно, встречи прекратить.

Как можно от неё вы отдалитесь».

Ему поклялся в этом Ланселот.

«Глядите, сэр, чтобы за годом год

Всё было так, как ныне говорите!

Чтоб были ваши сердце и язык

В согласии. И я тогда ручаюсь,

Что слава ваша, к коей мир привык,

Удвоится. Я это обещаю»!

«Святой отец, – сэр Ланселот сказал, –

А что за голос в полусне я слышал?

И те слова, что чудесами дышат?

Он говорил, но я не понимал».

«Не удивляйтесь,– старец отвечает–

Бог любит вас и с вами говорит.

Слова свои Он вам познать велит.

Я объясню, что это означает.

Известно: камень по природе твёрд,

Хотя бывают и помягче камни.

Ты должен это помнить, Ланселот,

Как должен это помнить рыцарь каждый.

К тебе был очень милостив Господь –

Ты ж от грехов своих не отступался,

Как прежде им охотно предавался,

Греховную ты ими тешил плоть.

Ты потому, любого камня твёрже!

И размягчить огнём, водой, похоже,

Тебя за много лет не удалось!

Вот потому-то жар Святого Духа

Сквозь каменную душу не проник!

Душа, что камень! К зову Духа глуха

Источник светлый не пробил гранит!

Но погляди, во всём подлунном мире

Не сыщешь рыцаря, которому Господь

Дал вежество и царственную плоть,

Отвагу в битве и раздолье в пире,

Способность различать добро и зло!

Так никому на свете не везло

В смертельной схватке, в дружеском турнире!

Но вот теперь Господь не пожелал

Тебя прощать, покуда не познаешь

Ты Господа, Который пострадал

За всех и за тебя. Теперь узнаешь,

Что горьким деревом тебя назвал

Тот вещий голос по простой причине:

Где грех, там нету сладости в помине.

И Он тебе предметно показал,

Что ты гнилому дереву подобен,

Хотя понять был это не способен,

Пока грешил, но всюду побеждал.

Сказал я почему ты твёрд, как камень

И горек, как древесная труха.

Теперь тебе открою на прощанье,

Как говорилось о твоих грехах,

Что гол и наг ты словно лист блестящий

Смоковницы, стоящей на ветру.

Случилось так, что как-то поутру

Господь наш говорил о предстоящем.

Град Иерусалим Ему внимал,

Но ни один пристанища не дал.

И вышел Иисус под зной палящий.

В пути Он на смоковницу набрёл

С густой листвой, но без плодов на ветках.

Совсем никчемной Он её нашёл,

И проклял дерево, бесплодное на редкость.

Смоковница та – Иерусалим.

С листвой, но без плодов! Тебя, мой рыцарь,

Когда Святой Грааль туда явился,

Господь узрел, лежащим рядом с ним,

Без добрых мыслей и благих стремлений,

Лишь в похоти тревожных побужденьях,

Наполненным сомнением твоим».

«Воистину, всё то, что вы сказали,

Святая правда, – молвил Ланселот.–

Вы правую дорогу указали.

Тот побеждает, кто по ней идёт!

И, милостию Божьей я отныне

От всех своих пороков откажусь.