— Вообще-то я устроила все это ради тебя. Но, похоже, меня раскрыли. В общем, долго рассказывать…

— Активистка, комсомолка, — язвительно хохотнул он.

— Да уж. Нужно было учитывать, с кем связалась. Если женщины организовали такое предприятие, как этот Клуб, следовало предполагать, что мои самодеятельные порывы они в миг просчитают…

— Клуб?

— Потом, — она потрогала оковы и тут же поняла, что совершенно бесперспективно пытаться освободить узника.

— И что теперь? — просипел он.

— Нужно признать, что у нас не самое блестящее будущее. Если они дали тебе возможность увидеть меня, то и для тебя — дело дрянь. Но самое поганое, что я подставила Максима.

— А мне казалось, что самое поганое то, что я тут прикован. О каком-то Максиме я даже не подумал, — проворчал он.

— Да как тебе не стыдно? Этот человек кинулся к тебе на помощь, совершенно тебя не зная!

— Ну и черт с ним! Я в туалет хочу, — капризно заявил Иван.

— Как ребенок…

Он загремел цепями, потом жалобно попросил:

— Варь, почеши мне ухо. Тяжелые, черти!

Она аккуратно исполнила его желание. Может быть, и последнее. Судя по его разбитому состоянию.

— Наверное, я должен извиниться…

— Да будет тебе, — она села рядом, прислонясь спиной к стене.

— Нет, послушай, я когда тебя встретил, мне показалось, что я вернулся в молодость. Правда, это было странно, но я… ты… а потом я понял, что большая часть жизни уже за плечами. Когда ты не смогла выйти из-за Машки, помнишь. Я подумал, господи боже, какая молодость? У нее взрослые дети, у меня. У нас же Машке уже пятнадцать лет.

— У нас?! — она вздрогнула. — Как ты догадался?

— Да, в общем, несложно было… тем более что это Машка меня нашла. После хоккея она мне позвонила, мы встретились. Не знаю, как нашла она мою фотографию, помнишь, ту, еще с института. Она мне показывала. А на матче она меня сразу же узнала.

— Кошмар! — Варвара почувствовала, как ее пробирает озноб.

«Ничего себе доченька. Не сказать, что все знает про отца!»

— И ты тоже хорош. — Она подскочила на ноги, пошла, держась рукой за шершавую стену. — Мог бы хоть намекнуть, что Маняша все знает!

— Да что бы это изменило?

— Да все! Я должна отсюда выбраться.

— Варя! — слабо позвали из темноты.

— Максим? — она ускорила шаги.

— Не уходи от меня, — простонал Иван за спиной.

— Да что, мне разорваться? — проворчала она и побежала.

Максим был прикован точно так же — за руки, только к противоположной стене. Но выглядел он лучше: его не били.

— Ну ты представляешь, нас раскрыли, — с ходу сообщила она.

— Да я слышал уже.

— Как ты?

— Наверное, лучше, чем твой Иван, — он усмехнулся, — я, знаешь ли, предполагал нечто в этом роде, так что тебе придется произвести совершенно бесстыдный акт, то есть залезть мне в штаны.

— Прямо сейчас?

— Пожалуйста, я там спрятал одну штуковину.

— Я знаю… — она почувствовала, что краснеет.

— Ну, кроме того, еще и отмычку, — усмехнулся Максим.

Она расстегнула ширинку на его брюках и, стараясь не смотреть на него, принялась шарить рукой.

— Левее, еще, ой, осторожнее… — направлял он.

— Эй, — донеслось из темноты, — чем вы там занимаетесь?

— Женщины, — довольно ухмыльнулся Максим. — Я знал, что в штаны не полезут.

— Эти могли бы, — ворчливо отозвалась Варвара. — Вот.

Она достала железяку, которую он назвал отмычкой, и протянула ему.

Он вывернулся, соединил руки и принялся ковырять ею в отверстии для ключа.

— Эй! Я сейчас сдохну, вы что там, совсем про меня забыли?!

— Сейчас, сейчас, — отозвалась Варвара.

— Все! — Максим отлепился от стены и тяжело поднялся на ноги.

Его все еще штормило.

— Пойдем, откупорим твоего друга.

— Максим. — Она взяла его за руку и притянула к себе. — Это чтоб ты знал.

Его губы были сухими и жесткими.

— Ребята, — проныл Иван. — Я все еще тут.

Пришлось прекратить поцелуи и пойти к нему.

Максим открыл его наручники довольно быстро. Ваня тут же отполз в сторону, пояснив, что ему, конечно, жутко неудобно, но он просто обязан это сделать. Через секунду вблизи зажурчало.

Дверь легонько скрипнула, и в подвале вспыхнул довольно яркий свет. Зрелище, открывшееся глазам в полном объеме, было неприятным: мокрые стены с оковами, темные пятна на полу. «Наверное, кровь», — решила Варвара.

В проеме двери показался женский силуэт. Дама вышла на свет.

— Ничего себе! — откровенно удивилась Раиса Ивановна, глядя на освободившихся мужчин, и, заметив порывистое движение Максима к выходу, предупредила его жестом: — Уверяю вас, на лестнице две автоматчицы с настоящими автоматами. Не стоит и пытаться.

— Просто гестапо какое-то, — проворчал Иван.

— А на вашем месте я бы вообще помолчала, — оборвала его начальница. — Вы жену бросили.

— Это ее версия, — упрямо заявил Иван. — И вообще, разногласия при разводе решают другими методами и в присутствии адвоката. Я не понимаю, чего это Шура выбрала такой варварский способ развестись.

— Да бросьте! — отмахнулась Раиса Ивановна. — В мужском мире развод совершается в рамках мужской морали. И адвокаты тоже мужчины.

— Если именно это имеет принципиальное значение, я найду ей адвоката-женщину, — отозвался Иван, которому явно полегчало и теперь он настроился на длительный диалог.

— Для вас уже ничего не имеет принципиального значения, — отрезала дама. — Вас все равно пристрелят.

— И нас тоже? — усмехнулся Максим.

— А что нам остается? Кто вас просил влезать в наши дела? Мы начали подозревать Варвару с первого же дня. Она слишком закрыта, она очень любопытна, ну а когда она в роли своего бывшего мужа Бориса представила вас, тут уж стало понятно, что у этой женщины камень за пазухой. Мы не стали ей мешать. Рано или поздно она докопалась бы до истины. В нашем случае лучше уж рано.

— Но как вы узнали?

— Лида, — крикнула Раиса Ивановна за спину.

Вместо Лиды в проеме двери появился Гоша. Не сам появился, его грубо впихнули. Он по инерции пробежал по ступенькам и рухнул на пол. По силе толчка Варвара поняла, что произвела его не хрупкая Лида, а мощная Лиля.

И раз уж эта громила где-то поблизости, то никакие автоматы не нужны — она голыми руками расправится с любым мужиком.

— Теперь можно я пойду домой? — Гоша был в своем репертуаре: потрясающе наивен. До идиотизма.

— Георгий, вас мне действительно жаль, — искренне посетовала Раиса Ивановна.

— А как мне себя жаль.

— Может быть, я покажусь самонадеянным, но и мне себя тоже немножечко жалко, — усмехнулся Иван.

— Да помолчите вы! — гаркнула на него дама. — Без вас мир станет чище.

— Уж не вам решать! — огрызнулся он.

— Варвара, ты гуляла с Моней? — поинтересовался с пола Гоша.

— Именно об этом я как раз и думаю, — невежливо ответила она.

— И я тоже. Бедный песик.

— Ты не давал мне спокойно жить, дай хоть помереть без тебя, — разозлилась Варвара и обратилась к Раисе Ивановне: — А что будет с моими детьми? Вам, брошенным женщинам, наверное, понятны мои терзания матери-одиночки?

— А почему вы не терзались, когда разогнались выручать своего разлюбезного? — вывернулась та.

Больше аргументов у Варвары не осталось. В этот момент на лестнице послышались шаги.

Раиса Ивановна оглянулась и с кем-то очень любезно поздоровалась. Через мгновение в проеме двери возник еще один женский силуэт. Когда дама вышла на свет, у Варвары во рту пересохло. Ее удивленным глазам предстала Катерина.

— Ну, разве я тебя не предупреждала? — с ходу упрекнула она.

Варвара была готова к такому повороту, но не настолько.

— А ты здесь что делаешь? — выдохнула она.

— А как ты думаешь? Нужно доверять подругам.

Тут ее кто-то толкнул в спину, и она полетела вниз по ступенькам. Максим вовремя подхватил ее, иначе она растянулась бы на полу, как Гоша.