— Вот и все, — передразнила ее Варвара. — Все бы было хорошо, если б тебя не били по физиономии. А то все такие хорошие, талантливые, а у тебя вся щека синяя.
— Ох! — Маняша покосилась в зеркало и всхлипнула.
Варвара, почувствовав необычайное облегчение от того, что ничего особенно страшного не произошло, сгребла ее в объятия.
— Ты еще и парила свои раны, дурочка! К синякам же холодное нужно прикладывать. Мало того, что в лицее все знают о твоем пьянстве, теперь еще начнут поговаривать… Ох, Машка, Сохов в сравнении с тобой просто ангелом покажется.
— Я его придушу!
— Вот этого не нужно. Пусть за тебя уж кто-нибудь другой рожу подставляет, ладно?
— Мам, — позвал Сашка, — тут тебя к телефону!
— Самое время, — Варвара оторвалась от дочери и пошлепала в гостиную к аппарату.
Волнение отпустило, и теперь на нее накатила свинцовая усталость.
— Алло, — тихо проронила она.
— И что же это такое? — весело возмутился Иван. — Я ждал тебя, ждал…
— Понимаешь…
— И понимать не хочу, я у твоего подъезда, выходи.
— Вань! Вань! Не вешай трубку. Я не выйду.
После паузы он осторожно осведомился:
— Почему?
— У меня дома случилась беда. Маняша подралась с одним негодяем, теперь сидит вся в синяках. Думаю, что мне нужно побыть с ней.
— Но ведь все уже позади. Синяки ты ей своим присутствием не вылечишь, — удивился он.
— Нет, Вань. Я не могу ее оставить.
— Господи, Варька! — он начал злиться. — Ну, к чему все эти сложности? Чем ты ей поможешь?
— Да как тебе объяснить, она же хнычет. У нее плохое настроение…
— Давай я тоже буду хныкать. Я умею.
— Как Маняша — не умеешь! — отрезала Варвара. — Позвони мне завтра.
— Не надейся, что не позвоню, — хмыкнул он. — Передай ей мои соболезнования. Вообще-то странно, что она у тебя в таком возрасте с кем-то дерется.
— Это наследственное, — Варвара улыбнулась. — Я дралась, будучи и более взрослой.
— Судя по всему, девушка она у тебя отчаянная. Хотя, может, это и к лучшему. Ведь время сейчас…
«Время тут ни при чем, — с грустью подумала Варвара, положив трубку, — просто она дочь отчаянного отца. Она твоя дочь, идиот!»
Почему ей стало так тоскливо? С Маняшей вроде бы все утряслось. Ну подралась, мало ли что бывает? И Иван не обиделся… Нет, Иван должен был поступить не так. А как? Как он должен отреагировать на то, что какая-то девчонка сидит вся в синяках и плачет? Звонить в неотложку? Он сделал все, что мог, выразил соболезнования и не стал докучать уговорами встретиться в столь тяжелый для семьи момент. И все-таки Варвару не покидало ощущение, что с Иваном что-то пошло не так. Когда же ему рассказать правду о Маняше? Стоит ли рассказывать? Стоит, конечно, только зачем? Нужна ли ему эта правда и что он с ней будет делать?
Она схватилась за голову и сидела так долго, раскачиваясь из стороны в сторону. В мозгу вспыхивали странные мысли. Например, почему все ее попытки наладить личное счастье с Иваном оборачиваются несчастьями в ее семье и заставляют ее неизменно мучиться от угрызений совести. Начиная с недавнего их свидания, когда она полетела к нему, бросив затопленный дом на детей и малознакомого мужика по имени Максим, потом его цветы — в тот вечер Маняша оказалась в КПЗ, теперь вот драка. И вообще, как только она подумает о нем, тут же происходит нечто из ряда вон выходящее. Что это: совпадения или знаки судьбы? Может, имеет смысл держаться от Вани подальше? Да и ее интерес к Клубу обусловлен лишь желанием спасти его от какой-то неведомой опасности. Природу этой опасности она так и не выяснила, зато совершенно потеряла контроль над собственными детьми. С Сашкой уже месяца полтора не учила уроки, Маняша гуляет сама по себе, она даже толком не знает с кем и где. Чем это может кончиться? Сначала пьянка, потом драка, а потом? Что же ей делать? Плюнуть на Ивана? А если в этом Клубе все действительно серьезно?
— Мам! — крикнул Сашка и толкнул ее в плечо. — Мама!
— Ну, чего ты кричишь?!
— Да потому, что я зову тебя, зову, а ты молчишь. В дверь звонят, открыть?
«Наверное, Ванька, решил все-таки зайти!» — Варвара вскочила, понеслась в прихожую, на ходу поправляя прическу. У зеркала немного притормозила, зыркнула в него хищно — все в порядке, выглядит она, несмотря на пережитое, очень даже неплохо. Ведь как-никак в театр собиралась!
«И почему мне так важно, чтобы пришел именно Иван?!» — успела подумать она, прежде чем распахнуть дверь.
На пороге стоял Максим.
— Ну, где тут наша героиня? — без предисловий громко осведомился он.
Пока Варвара глотала разочарование, он легко перекинул огромный букет цветов из одной руки в другую и торжественным басом огласил прихожую:
— Мария, покажитесь своему почитателю!
— У нее вся рожа разукрашена, — доверительно сообщил ему Сашка.
— Александр, — строго обратился он к вредному отпрыску, — запомните раз и навсегда: у такой красивой девушки, как Маша, не рожа, а лицо. И чем бы оно там ни было разукрашено, оно все равно прекрасно. Маняша, ну где ты? Спорим, что такой роскошный букет тебе еще ни один кавалер не дарил.
— А я думала, цветы для меня, — улыбнулась Варвара.
— Вы тоже с кем-то дрались сегодня? — Максим просто источал радостную уверенность. И она вдруг поняла, что это именно то, чего им всем не хватало в этот вечер.
— Нет, сегодня я в отгуле, — подыграла она ему.
— В таком случае вы — без цветов. Маша!
Утирающая слезы Маняша все-таки выползла из своей комнаты и смущенно улыбнулась гостю.
Он патетически преподнес ей действительно роскошный букет и, охватив всех взглядом, сообщил:
— Приглашаю вас отужинать в ресторане, а потом сходить в кино на последний сеанс. «Кинотеатр под куполом» устроит?
— Нет, — повеселевшая было Маняша вновь впала в печаль, — я не пойду.
— Почему? — наивно удивился Максим.
— Что, вы не понимаете?! — ее здоровая щека покраснела.
— Слушай, два дня подряд, заполненные приключениями, — это хоть для кого слишком! — хохотнул он. — Пора возвращать тебя к цивильной жизни, пока ты не начала таскаться по помойкам.
— С такой ро… простите, с таким лицом ее там сочтут за свою, — усмехнулась Варвара.
Странно, но злой юмор пришелся дочери по душе. Она тоже улыбнулась и, глянув на Максима исподлобья, спросила:
— А ресторан темный?
— Самый темный из всех ресторанов. Обычно посетители даже не видят, что им подают, поэтому никогда не знают, чем только что отужинали.
— Галстуки цеплять? — обреченно прогундосил Сашка.
— А как же, все три разом. Все равно никто не увидит.
* * *
— Вся проблема в том, что ты — Лев! Лев по гороскопу.
— Чушь!
— Чушь? Чушь?! Только Львы контролируют все до мелочей. Львы и параноики!
— Хочешь намекнуть, что я не в своей тарелке?
— Не я это сказала. Ну, в самом деле, подумай сама, мы проводим наши операции уже больше двух лет. Заметь, проводим успешно.
— Был прокол.
— Вот именно об этом я и хочу поговорить. Наша клиентура разрастается как на дрожжах. Скоро в Москве и шагу нельзя будет ступить, чтобы не наткнуться либо на одну из наших верных помощниц, либо на нашу жертву. Ты участвуешь абсолютно во всем, поэтому тебя ведь каждая знает. А теперь еще и жертвы признают.
— Но он первый и, может быть, последний. Ведь не у всех такая память на лица, да к тому же не всем удается сдернуть повязку с глаз при завязанных руках. Надо же, видел меня не более минуты и сразу узнал! Удивительно.
— Не просто удивительно! Ты иногда бываешь слишком беспечна. Я уверена, что этот тип не остановится, он начнет копать дальше.
— А что его жена?
— Идиотка. Давит на жалость. Говорит, что не позволит ему ничего разведать о нас.
— Ей ведь и самой не поздоровится, если все всплывет. Я с ней все-таки еще раз поговорю. Нужно принять меры.
— Вот опять ты за свое. Мы должны перемениться в корне. В смысле, ты теперь должна стать только управленцем, мозговым центром, если хочешь. Или работай как прежде, но тогда забудь о светской жизни: о театрах, ресторанах и прочих людных местах, где ты теперь можешь натолкнуться на знакомую дуру, которая, увидев тебя, радостно развопится во все горло. Пойми, нас много, мы уже большая слаженная команда, которой можно доверять. Не стоит нас все время контролировать.
