— Расскажи мне о том дне.

И по какой-то непонятной причине я рассказал. Она была первым человеком, с которым я поделился событиями того ужасного дня.

— Мы пошли пить молочный коктейль или мороженое. Я не помню, что именно. Я помню, как он сказал мне, как сильно меня любит, но больше не может. Я не понимал, что он имел в виду. Он много лепетал, не понимая смысла, поэтому я перебивал его, задавая случайные вопросы. Я думал, что это его успокоит. Но это не помогло. Мы пошли к берегу под мостом. Он прижал меня к своей груди и зарыдал. Потом усадил на один из камней и сказал: «Кто-то скоро придёт за тобой. Что бы ты ни делал, не оборачивайся», — я взял у неё сигарету нетвёрдыми руками и поискал зажигалку в кармане своих брюк, которые лежали у бассейна. Я прикурил и сделал затяжку, прежде чем продолжить. — Так что я сидел и смотрел, как вода бьётся о камни подо мной. Я не знал, сколько времени прошло, когда услышал крики и вздохи. И на секунду я забыл, что он мне сказал. Я обернулся и увидел, что мой отец висит на мосту надо мной с верёвкой на шее. Он просто висел там, обмякший. После этого всё казалось как в тумане. Были сирены, мигающие огни…

Я сосредоточился на Саванне, отмечая её слезы, но и то, как она пыталась их скрыть. Она провела рукой по щекам, затем повернулась ко мне и сжала мою руку.

— Это ужасно. Никто не должен испытывать такого, особенно пятилетний ребёнок.

Я не мог говорить, поглощённый воспоминаниями о том дне. Но мгновение спустя я услышал, как вдалеке подъехала машина. Это были её родители.

Я вскочил и схватил полотенце.

— Чёрт!

Я поднял бутылку шампанского и покрутился, ища место, где её можно спрятать. Куст роз у забора оказался идеальным местом.

— Не уходи, — сказала Саванна.

— Твои родители здесь.

Я бросился вокруг бассейна, пытаясь скрыть свидетельство того, что я здесь.

— Мне всё равно, я разберусь с ними. Пожалуйста, останься.

Я поднял бровь.

— Сомневаюсь, что твоя мама отнесётся с пониманием, если застанет меня здесь полуголым.

— Кейден, — позвала она, когда я мчался к забору длиной почти в десять футов, натягивая брюки на бёдра.

* * *

Летом я присоединился к местной программе, где мы играли в футбол несколько раз в неделю. После игры я заходил в раздевалку, чтобы переодеться. Пот и запах липких ботинок пропитали воздух.

— Я слышал, что Саванна Элсвуд собирается на вечеринку. Интересно, смогу ли я попасть к ней? — спросил один из парней.

Моя голова метнулась в его сторону так быстро, что, клянусь, я напряг мышцы. Он был в команде Итана в школе Саванны, парень со светло-каштановыми волосами и острым лицом.

— Удачи ему! — сказал другой. — Итан пытался целую вечность, а он ещё даже не почувствовал.

Через секунду я прижал его к одному из шкафчиков — мои пальцы сжались вокруг воротника его рубашки.

— Прикоснись к ней, поговори с ней, даже посмотри в её сторону, и ты труп, — прошипел я сквозь стиснутые зубы.

Ярость застала меня врасплох.

— Стоп, Уайлдер. Я не знал, что она твоя девушка, — сказал он.

Она и не была. Но будь я проклят, если кто-то будет говорить о ней в таком тоне.

* * *

Музыка стучала в моих ушах и сотрясала деревянные полы. Она была настолько громкой, что мои барабанные перепонки готовы были лопнуть. Но, проталкиваясь сквозь толпу, я напомнил себе, зачем пришёл.

Ради неё. Я заметила Саванну у задней двери с Итаном. Он следил за каждым её словом. Он был слишком близко, сжимая красную чашку. Он предложил ей свой напиток, но она покачала головой. Затем она повернула голову, наши глаза встретились через всю комнату, и на её лице расцвела радостная улыбка.

Итан проследил за её взглядом и когда нашёл источник её отвлечённого внимания, зарычал. Он хотел её и, возможно, думал, что она у него есть, но он ошибался. Никто не обладал ею. Она не была той, кого можно просто взять и получить.

Саванна отстранилась от Итана и направилась ко мне.

— Ты пришёл, — сказала она.

Это был первый раз, когда я увидел её после моего признания о самоубийстве отца. По правде говоря, я избегал её.

— Итак, ты и Итан, да?

Я ненавидел шёпот ревности, который застрял у меня в горле и мешал дышать. Она окинула меня скептическим взглядом, как будто я неразумно спросил об этом.

— Это не так.

Может быть, не для неё, но я видел, как он смотрел на неё, как все смотрят на неё с чистым обожанием, и мне это не нравилось.

— Перестань так на меня смотреть, — сказала она, успокаивая мои костяшки пальцев, которые у меня трещали.

— Как?

— Как будто ты ревнуешь меня к Итану.

Она понятия не имела, насколько правдивым было это заявление.

— А что, если это так? — возразил я.

— Ты не должен ревновать.

— Нет. Почему?

— Потому что… — начала она. — Он мне не интересен. Меня никто не интересует… — я поднял бровь, не ожидая такого ответа. — В любом случае, мне кажется, что ты избегаешь меня после нашего последнего разговора, — сказала она.

Джекс выбрал подходящий момент, чтобы подойти ко мне и похлопать меня по спине.

— Мы вернёмся, просто нужно позаботиться о некоторых вещах.

Я решил ухватиться за возможность пойти с Сэмом и Джексом, только чтобы избежать направления разговора Саванны. Я не хотел снова говорить о своём отце.

— Я пойду, — сказал я.

Саванна перевела взгляд с меня на Джекса.

— Ты идёшь? Ты только что приехал.

Я кивнул.

— Я вернусь через час или около того. Мне нужно выполнить кое-какие поручения.

— Выполнить кое-какие поручения, — повторила она, словно удивляясь, какие поручения я могу выполнять в это время ночи.

— Извини. Мы поговорим об этом позже, — пообещал я ей, и в этот момент я наклонился и прикоснулся губами к её щеке, застав врасплох.

Позже я жалел, что не запомнил больше о том моменте. Например, как она смотрела на меня или как от неё пахло в тот вечер. Клубника со сливками, я догадывался, но не мог вспомнить точно. Я знал только, что оставить её на вечеринке было самой большой ошибкой в моей жизни.

ГЛАВА 30. Связанный обидой

Саванна

Последние четыре года были ложью.

Слова Кейдена давили на мою грудь, как убийственный груз. Стадион и парковка сомкнулись, задушив меня. Я изо всех сил старалась дышать. Моё зрение было мутным, как будто я слишком долго держала глаза под водой открытыми.

— О чём ты говоришь? — спросила я, не в силах понять, что означают эти слова. — Что было ложью, Кейден? Я не понимаю…

На его лице появилось страдальческое выражение. Его яркие черты исказились в агонии, а между бровями пролегла глубокая борозда. Его губы сжались в резкую линию. Он избегал моего взгляда, хотя я больше всего на свете хотела, чтобы он посмотрел на меня. Чтобы он сказал, что я не должна волноваться и что всё будет хорошо.

Вместо этого он тяжело вздохнул, его плечи опустились, словно он боялся рассказать мне то, что знал.

— Твои родители, похоже, о многом тебе лгали. То есть, я подозревал, что они это делали до моего отъезда в Англию, но они полностью промыли тебе мозги.

Я покачала головой.

— Будь конкретней. Я не могу сейчас играть с тобой в игры разума. Они лгали о чём?

— Я не знаю, с чего начать.

Я ещё не видела, чтобы Кейден так терял слова, но у меня не хватало терпения, чтобы он их нашёл. Не сейчас, не тогда, когда он взвалил на меня это тяжёлое бремя.

— Ну, мне нужно, чтобы ты попытался…

Мои руки дрожали, но я спрятала их в карманы джинсов, готовясь к худшему. Кейден держал дистанцию между нами, и это беспокоило меня ещё больше. Отстраненность, пространство, которое он мне давал, предупреждали меня о том, что всё, что он знает, может причинить боль. Заставит меня задавать вопросы — об этом, о нас, обо всём, чем мы стали за такое короткое время.

— Ты помнишь, как мы были близки в детстве, — начал он. — Но это ещё не всё. Мы воссоединились в старших классах. За несколько месяцев до моего отъезда из города мы стали ближе, чем когда-либо. Ты была моим лучшим другом, пока всё не пошло прахом…