Паранойя радостно взбрыкнула, потирая руки от чувства осознания собственной правоты.

Нужно смотреть на вещи здраво — на героя любовника я не тяну. Возможно, баронесса любит смазливых мальчиков, но и тут мимо. Смазливость — это не про меня. У меня средняя внешность, низкое положение в обществе и весьма скромные капиталы. Про которые мало кто знает. Так с чего бы это молодой и весьма привлекательной вдове интересоваться мной до такой степени, что бы практически навязывать свое общество? Поклонников у баронессы полно. Пальцем щелкнет — очередь выстроиться. Причем все сплошь из знатных или весьма обеспеченных фамилий.

С другой стороны, если я внезапно исчезну на «чаепитие» у баронессы, то ей сложно будет оправдаться. Или не сложно? Неизвестно, кто у нее ходит в покровителях.

В любом случае, что-то тут не то. Правильно я решил держаться от баронессы как можно дальше. До турнира пять дней — хватит выискивать приключения на свою задницу.

Вернув приглашение в конверт, возвращаю его лакею.

— Передай Ее Милости мои самые глубочайшие извинения, но я слишком занят подготовкой к турниру.

Повод достойный и железный, в полном смысле этого слова. К такому не придраться.

Лакей, или кто он там, скорчил такую рожу, словно я лично ему в душу плюнул, а не весьма вежливо отказал его хозяйке.

— Ее Милость будет очень расстроена. — Слово «очень» лакей выделил особо. Но если он хотел меня переубедить, то просчитался, только подкрепив подозрения. К демонам баронессу! Лучше к охранителям, но те, похоже, совсем ворон не ловят. Либо все опять же возвращается к фигуре таинственного покровителя красавицы.

А таковой должен быть — слишком вольготно она себя чувствует.

Новенький мануфакторум почтенного Загима располагался на востоке. Ряд массивных зданий, словно строй солдат, выстроился вдоль реки, сразу за городскими стенами. Человеком я тут был уже примелькавшимся, а потому пост охраны возле ворот без вопросов пропустил меня на территорию.

Не скрою, чем ближе становились ремонтные боксы, тем труднее мне было сдержать радостное возбуждение. Вся команда уже получила назад своих лошадок, пребывая в состоянии близком к экстазу. Сегодня моя очередь. Наконец-то!

Второй за сегодня недобрый звоночек прозвенел на подходе, когда я увидел скучающую парочку «близнецов». Телохранители Ланиллы подпирали кирпичную стену одного из складов, внимательно наблюдая за какой-то возней в открытом ремонтном боксе, где и должен был находиться мой «Егерь».

Раз они здесь, то и объект их самого пристального внимания сейчас…

О нет!

К счастью, высокая стена другого склада скрывала от меня ремонтную площадку, давая время морально подготовиться. Но от былого хорошего настроения не осталось и следа.

Картина, открывшаяся моему взору, была страшной. Распятый на «муле» «Егерь» лишился всех манипуляторов. Поначалу я его даже не узнал, а узнав, не поверил своим глазам. Большая часть брони была снята, а задняя часть корпуса отсутствовала, обнажив изрезанную вереницей укрепляющих рун стальную раму силового набора. Массивная паро-магическая машина, занимавшая добрую половину корпуса, куда-то исчезла. В том месте, где она находилась, зияла дыра.

Да даже над запертым в манеже кузнечиком так не издевались!

Верховодила пытками естественно Ланилла, азартно копошась во внутренностях изуродованного голема.

— Гарн! — заметив меня, девушка бросила разводной ключ какому-то мастеровому, возившемуся рядом с ней в том, что осталось от меха и ловко сползла по свисающей сверху цепи на землю. Глаза ее блестели лихорадочным азартом и жаждой действия. — Хорошо, что ты пришел.

— Чего же хорошего? — я с тоской посмотрел на раскуроченную машину. Сегодня я его точно не заберу. Да и завтра, пожалуй, тоже. Они его обратно собрать-то сумеют?

Проклятье! Из запасных машин только два «Красных дракона». А я не особо люблю «ящериц».

— Как, что хорошего⁈ — возмутилась Ланилла, уперев руки в бока. — Я тут стараюсь, понимаешь, голема его усовершенствую…

— Усовершенствуешь? Это теперь так называется?

— Да! Усовершенствую! — Ланилла воинственно вздернула нос. — Я все рассчитала. Между прочим, трое суток только этим и занималась. Паровик поменяем на новый, от нашей линейки големов. У твоего от двойного расширения только название. А новый и мощнее, и легче, и меньше на четверть. Да и ихора жрет весьма умеренно, не требуется с собой цистерну таскать. Желательно железнодорожную. Про паропроводы умолчу. Их в твоем «Егере» прокладывал какой-то извращенец, любивший все длинное и толстое. Мы их не только поменяли, но и продублировали, словно на рыцаре. К тому же теперь они стандартного диаметра для оруженосцев, а не этот непонятный гибрид, который нужно делать на заказ.

— Я думал, там обычные для рыцаря семерки.

— Мы тоже так думали, пока менять не стали. Внешне семерки, а по факту шесть и пять. Где ты такие стандарты видел? Извращение, оно и есть извращение. Как там в сказке? Не котенок, не лягушка, а неведома тварюшка.

— Зверушка, — машинально поправил я Ланиллу, задумчиво поглядывая на «Егеря».

Ладно, вступать в бой прямо из ремонтных мастерских мне не привыкать. Но турнир не просто на носу, а считай, уже начался. Жеребьевку закончили. Трибуны готовы. Эти несколько дней нужны, чтобы люди успели побольше ставок сделать. А в целом можно хоть завтра начинать. А у меня вместо боевой машины полуразобранный скелет.

Именно это я и сообщил Ланилле, стараясь не сорваться на ругательства.

Мало ее пороли в детстве. Ох, мало! Так и тянет перегнуть через колено и всыпать.

— Да ладно тебе, тут делов-то на пару часов, — отмахнулась Ланилла, но на всякий случай сделала шаг назад. Явно угадала, о чем я сейчас думаю.

Я скептически посмотрел на выпотрошенного, словно рыба на столе повара, «Егеря». Ланилла проследила за моим взглядом. На ее щеках появился легкий румянец. Возможно, ей даже стыдно, но это неточно.

— Ладно, насчет пары часов, я поторопилась, — нехотя признала она. — Завтра все будет… К турниру все точно будет!

— А я к турниру буду готов? Возможно, ты улучшишь «Егеря». Но мне потребуется время, чтобы привыкнуть к обновленной машине. А этого времени у меня нет, — попенял я девушке.

Пороть ее надо… было в детстве. А теперь поздно. Что выросло, то выросло.

— Упс, — выдохнула она, бросив на меня щенячий взгляд. — Я же как лучше хотела!

— А получилась как всегда. В следующий раз головой думай, — вздохнул я, отвесив ей в лоб легкий щелбан. Мне и хотелось разозлиться на ее выходку, но почему-то не получалось.

— Увлеклась, да? — Ланилла потерла лоб, провела пальцами по лицу, оставив на щеке темный след машинного масла. — До турнира еще пять дней. Мы завтра все закончим, обещаю! — клятвенно заверила она.

Вздохнув, протягиваю ей чистый носовой платок.

— Лицо вытри. Ты о себе позаботиться не можешь, что уж говорить о големе.

— Могу! И о машине могу. Завтра к вечеру все будет готово. Если останешься неудовлетворен результатом — разрешу меня отшлепать. — Ланилла поняла, что я больше не злюсь. И к ней вернулось игривое настроение. — Или мы придумаем что-то еще в качестве наказания.

— Нет уж, если я останусь недоволен результатом, то буду тебя просто игнорировать.

— А если доволен?

— Вот тогда… ничего не будет.

— Какой ты скучный! — притворно-обиженно надулась она.

— Зато ты не скучаешь… — Расстегнув пуговицы, я стянул с себя китель. — Показывай, что ты там изменила.

Сигнальная ракета вновь взмыла в небеса, зазывая к себе. Именно там, к северу, за длинной кишкой оврага расположена ключевая точка, которую следует занять для победы. Но опытные турнирные бойцы никогда не спешат на этот зов.

Тут важен точный расчет. С одной стороны, нельзя задерживаться, ведь если твой противник займет небольшой пятачок и продержится в нем достаточно долго, то его признают победителем. Но и переть буром не стоит. Пока ты будешь наслаждаться короткой минутой славы «императора горы», противник тебя обойдет и атакует из слепой зоны.