Милли, шатаясь ещё сильнее, чем раньше, но по-прежнему крепко держа бутылку, добралась до стола и продолжила разбирать дела. Всё в принципе однотипно. Описание врага Крафта, способ выслеживания, приведение приговора в исполнение. Однако три последних папки заинтересовали больше других.

Первое дело — леди Элизабет Таллин. То ли жена, то ли невеста Крафта. Не понятно. Вроде свадьба была, но не завершилась. В общем, дама сбежала. Но папа её нашёл и… О! Да у Элизабет ребёнок был! Неужели папа и его? Но нет. Про ребёнка ни строчки. Только леди Элизабет. Вроде бы дело и дело, ничего особенного, но! Мисс Таллин похожа внешне на её мать, на Элис.

Так… А вот это уже интересно! Второе дело — Элиссанта Марьяни. Её мать. Замечательно! Забегая вперёд Милли прочитала, как папа подробно описал убийство Элис, как выслеживал, как от тела избавлялся. Всё в подробностях. Выходит, отец дело подделал?

А вот и третья папка. И оформлена она не папой. Это не его почерк. Описание аварии. Автомобильная катастрофа со смертельным исходом. Машина в хлам. Водитель погиб на месте. За рулём был Алекс Тор.

Всё ясно.

Милли закрыла последнюю папку и ещё хлебнула коньяку. От выпитого спиртного всё плыло перед глазами. Но девушка сделала над собой усилие, сосредоточилась, насколько это возможно, и снова вернулась к предпоследней папке. Нужна ещё одна деталь. Ей хотелось понять, что произошло между мамой и Крафтом.

Информации содержалось не много. Но то, что она прочитала… Элис заменяла Элизабет Таллин. Играла роль жены Крафта. По факту же являлась рабыней великого лорда. Потом сбежала, взорвав одну из шахт.

Милли не смогла более читать. Закрыла папку и отшвырнула от себя бумаги. Жёлтые листки разлетелись по гладкой столешнице, часть упала на пол.

Рабство! Так вот что случилось с мамой! Мать никогда ничего не рассказывала о своём прошлом. Теперь понятно, почему. Воспоминания слишком тяжёлые, чтобы к ним возвращаться.

Голова у Милли гудела и кружилась. Спиртное завоевало её сознание и уже не сдавало свои позиции. Разум отключился окончательно. Девушка сложила руки на столе и, обессиленная, уронила на них голову. Милли больше не в состоянии думать и двигаться. Тяжёлое забытье накрыло её.

Через некоторое время Миланья почувствовала кого-то рядом. Этот кто-то взял её безвольное тело на руки и куда-то понёс. В следующий раз сознание ненадолго пробудилось уже в комнате. Человек положил обессиленное тело Миланьи на кровать и заботливо накрыл одеялом.

— А ведь ты могла быть моей дочерью! — ясно услышала она голос Крафта.

Милли сделала над собой усилие и открыла глаза. Однако никого уже рядом не было.

Глава 5

На следующий день Миланья проснулась поздно. Накануне спиртного выпито не мало, и оно в конце концов подействовало как снотворное. К своей радости девушка обнаружила, что голова у неё совсем не болит. Видать, коньяк высшего качества. Проходит без похмелья.

Милли осмотрелась. Мягкая перина, большая кровать. Вокруг мебель и стены в светлых тонах. Это спальня мамы, что, в принципе, ожидаемо.

Девушка поднялась с постели, освободилась от вчерашнего вечернего наряда — её никто не переодевал и она так и спала в черном платье. Накинула халат, который откопала в шкафу. Затем долгожданный душ, освежающий и бодрящий. Приведя себя в порядок, Милли ещё раз заглянула в шкаф, в надежде подыскать подходящий костюм. Увы, несмотря на то, что вещи прекрасно выглядели, выполнены из дорогих и качественных материалов, ни один наряд мамы ей не понравился. Во-первых, на вешалках висели только платья. Во-вторых, слишком длинные и объёмные. Вероятно, такова мода Септимуса. Однако носить такое Милли совсем не хотелось.

Пришлось звать слуг и требовать назад свой костюм для охоты, в котором она пришла вчера. Ей принесли её одежду в чистом и выглаженном виде. Что ж. Приятно, когда за тебя работают.

Настало время спускаться вниз. Милли медлила. Ничего из вчерашнего она не забыла, а значит сегодня всё совсем по-другому. Как бы ей не хотелось, избежать разговора с Крафтом не получится. И чем тянуть, лучше сразу всё прояснить. Сделав над собой усилие, Миланья пошла вниз.

— Госпожа, желаете обедать? — обратился к ней один из лакеев. — Прикажете подавать?

— Нет, мне нужен лорд Крафт.

— Но госпожа, к милорду нельзя! — замялся слуга, — Он сейчас…

— Я знаю, где он сейчас. Не беспокойтесь, лорд меня ждёт.

И Милли оставила озадаченного лакея и пошла в одну из гостиных. Она прекрасно знала, куда идти.

Дверь, которую несколько месяцев назад Милли разнесла выстрелом из пистолета, заменили. Девушка опустила ручку вниз, всё легко открылось.

Миланья вновь оказалась в запретной комнате с маминым портретом. Лорд сидел посередине помещения на простом обычном стуле лицом к холсту. В комнату проникал дневной свет, но атмосфера всё равно стояла гнетущая. Крафт в одиночестве любовался картиной.

— Вы так и не спали? — обратилась к нему девушка. Белки его глаз пронизывала красная сеточка.

— Нет. Всё думал над твоими словами, — ответил он, не отрывая взгляда от портрета. Он, казалось, ничуть не удивился приходу девушки.

— Какими именно? Вчера много чего говорилось.

— О том, что я пострадал случайно.

— А… Понятно. И к какому выводу пришли?

— Что, вероятно, ты права. — тяжело вздохнул лорд. — Она устроила пожар, чтобы отвлечь меня и бежать. Однако просчитать, когда именно я окажусь около мешков со взрывчаткой, невозможно.

— Ну вот видите! Всё не так, как вам казалось. И хватит себя мучить.

— Но почему она сбежала? Почему предала? — лорда явно терзали вопросы, плюс бессонная ночь добавляла напряжения, которое требовало выхода. — Нет, я могу понять Алекса. Он влюбился в неё и забыл всё на свете. — рассуждал дядя, — В неё все влюблялись. Ты, вероятно, это знаешь. Твоя мама — невероятная женщина! Она может очаровать любого. Твой отец влюбился и пропал. Но она? Почему предала она?

— Вы имеете в виду, почему мама сбежала? Вы что, правда не понимаете? Или просто смеётесь?

Милли подошла поближе к лорду. Он так и сидел, не отрывая глаз от портрета. Нет, он точно не смеётся. Сейчас грозный Крафт похож на обычного запутавшегося человека. Потерянного и… Несчастного? Неужели ей не кажется?

— Всё очевидно, — Милли решила не томить его паузами. — Мама сбежала, потому что хотела свободы. Она же в рабстве у вас находилась, не так ли?

— Формально — да. Но её никто здесь не обижал. Наоборот! Она жила со мной как принцесса! Я выполнял любое её желание! Ты же сама видела. Наряды, драгоценности, любой каприз! Чего ей не хватало?

— Свободы. Я же уже сказала. Разве вы не знаете, что далеко не каждая птица станет петь в неволе, пусть даже в золотой клетке? Вот и мама не смогла. И ещё. Вы маму постоянно Лизой называете. Но её имя — Элис. Разве так можно? Какой женщине понравится называться именем другой? Естественно она ушла! Я б на её месте тоже сбежала. Только я бы не просто шахту, я бы весь Септимус разнесла! — хвастливо заявила девушка, — Или по крайней мере всю вашу область! Так что вы ещё легко отделались!

Лорд опять вздохнул. Достал из кармана нож Миланьи, оставленный ею вчера в кабинете.

— На вот, — он протянул оружие девушке, — можешь меня прирезать, если хочешь.

Милли нож забрала. Но ей всё меньше и меньше нравился вид дядюшки. Лорд сидел полностью подавленным. Совсем разбитым. Казалось, любой ветерок способен сейчас его сломать.

— Милорд, вы чего? — Милли встала между ним и портретом и попыталась заглянуть дяде в глаза. — Я не собираюсь вас резать, хотя вы, конечно, и заслужили. Но вы нужны Эду. Как я могу вредить? Послушайте, Крафт, — девушке внезапно стало его жаль, — по-моему вы слишком запутались в этой истории с моей мамой. Да, много чего произошло. Однако жизнь продолжается. Все эти события случились столько лет назад! Разве можно жить прошлым? Перестаньте себя мучить! Отпустите!