— Так. Стоп! — Милли от волнения поднялась с кресла и заходила по комнате. — Вы знаете моего папу, мою маму и хотите всех нас убить. Вопросов здесь куча, но это всё не главное. Основное, что я никак не могу понять все эти месяцы, почему вы так настойчиво желаете смерти всем нам? Что такого произошло?

— По большому счету ты и твои братья ни при чем. Я с детьми обычно не воюю. Но я всегда отдаю долги. И раз мне не удалось добраться до твоих родителей, я решил забрать твою жизнь. Поэтому и заманивал тебя на Септимус.

— Да вы опять всё не то говорите! — громко возразила Милли. Она разволновалась не на шутку. — Ещё раз спрошу: что именно произошло? За что вы отдаёте долги? Что сделали мои мама и папа? Ведь они исключительно хорошие люди!

— Хорошие люди, говоришь?! А это тогда что? — лорд резко повернулся к ней лицом и указал круговым движением на свои жуткие шрамы. — Видишь эти ожоги? Хорошо видишь? Так вот. Это всё благодаря твоей маме!

— Не может этого быть. — вдруг спокойно ответила Милли. Она подошла к Крафту, остановилась и посмотрела на него в упор. — Я вам говорила. И ещё раз под сывороткой скажу. Моя мама никогда никому зла не причиняла. Папа — да. Но не мама. Если что-то произошло, то это наверняка недоразумение.

— Какое ещё недоразумение?! — а вот лорд успокаиваться не хотел. — Ты слышала о взрыве на шахте, из-за которого я пострадал? Так его устроила твоя мама! — лорд тяжело дышал, весь покраснел. Видно, воспоминания о том дне не просто давались.

— Взрыв на шахте? Если она такое и устроила, то наверняка у неё была причина. Но с чего вы решили, что она вас хотела покалечить?

— С того, что я весь обгорел и чуть не погиб!

— Но ведь это могло выйти случайно! Или мама вас прям в горящую шахту спихнула? Нет? Так почему утверждаете то, в чем не уверенны? Если предположить, что это действительно мама что-то там взорвала, то она не могла не позаботиться о безопасности людей. Иначе это бы не моя мама была. Вы вообще точно именно мою мать знали? А если точно, то должны были и как личность её изучить. Вредить кому-то, тем более покушаться на жизнь — не в её духе. Вот ответьте мне, сколько человек ещё пострадало при взрыве?

— Никого, — нехотя ответил лорд, — только я.

— Вот видите! А сразу обвиняете! — Милли снова заходила по комнате. — Хотя знаете что? Я вот сейчас вспомнила одну мамину фразу. Она времени от времени её повторяла. "Я ни о чем в своей жизни не жалею, кроме как о дорожке из Т-50 к мешкам со взрывчаткой." Она никогда не объясняла, что это значит. Я ещё гадала, при чем здесь порошок Т-50? Ведь это взрывоопасное вещество давно не используется. Порошок слишком незаметен. Похож на обычную пыль. Чуть за ним не досмотрел — и бабах! Так получается, это мама вас имела в виду? Вы же на мешках со взрывчаткой подорвались, верно?

Лорд не ответил. Снова отвернулся к окну. Опять закурил.

— И зачем я только затеял эту игру с сывороткой! — в сердцах наконец проговорил он.

— Затем, что вам, как и мне, нужна правда. Только эта правда вам не нравится. Куда приятнее найти виноватого в своих бедах, ненавидеть его, желать изничтожить, чем просто признать факт, что произошла случайность. И если человек и виноват, то косвенно. Такой расклад вам не по душе. Ненавидеть кого-то намного приятней. Тем более, вы столько лет лелеяли и подпитывали эту ненависть.

— Что ты понимаешь! — тихо проговорил он.

— Так объясните!

— Нет! — лорд снова повернулся к ней лицом. — Твоя очередь отвечать.

— Ладно. Что хотите знать?

— Я обещал не спрашивать про местонахождение твоё мамы, но не отца. Я хочу знать, где твой отец? Где сейчас Алекс?

— Вы что, не знаете? — искренне удивилась Милли. — Мой папа погиб почти шесть лет назад. Убит при выполнении опасного задания. Имеет орден "За защиту Империи ll степени". И почему вы его Алексом назвали? Моего отца звали Александром. Александр Торис.

— Погиб, значит? Жаль… Хоть он и предал меня, но всё равно жаль… Александр, говоришь? Забавно… Вроде не глупый парень, а на полноценный псевдоним ума не хватило.

— Какой ещё псевдоним?!

— Деточка, твои родители что, вообще ничего тебе не рассказывали?

— А что они должны были рассказать? Я уже совсем запуталась. Кто кого хотел убить — совершенно не понятно.

— Твой отец никакой не Александр. Он Алекс Тор. По началу служил у меня цепным псом. Но со временем стал мне другом. А затем связался с твоей мамой и предал меня. Считаешь своего отца героем? Жаль рушить мечты юной девочки. Но это совсем не так.

Крафт подошёл к большому сейфу, стоящему в углу у окна. Отпер массивную железную дверь. Порылся на полке и достал увесистую пачку с толстыми бумажными папками. Крафт бросил стопку на стол и закрыл дверь сейфа.

— Вот тебе чтение на ночь. — Лорд указал на папки. — Наслаждайся. А я пойду. У меня от всего этого голова разболелась. Игра окончена.

— Но я ещё так много хочу узнать!

— Завтра. Придёшь ко мне завтра и я отвечу на твои вопросы. Обещаю сказать правду и без всякой сыворотки.

И Крафт покинул кабинет, закрыв, но не заперев за собой дверь.

— Эй, так сейчас моя очередь спрашивать! Нельзя так бросать! Не честно! — крикнула Милли в след лорду, но он уже ушёл и ничего не слышал.

Девушка уже изрядно захмелела. Взгляд вернулся на стол и наваленную пачку бумаг. Милли очередной раз осушила свой бокал и села за стол на место босса.

По началу она просто бездумно перелистывала пожелтевшие бумажки из архивных папок. Но, прочитав несколько страниц, содержание резко поразило её подвыпивший мозг. Милли встала из-за стола, забрала с пола недопитую бутылку коньяка, включила свет поярче и вернулась в кресло босса.

Она пила и читала, читала и пила. Страницы одна за другой мелькали в её руках. Милли пробегала глазами тексты, всматривалась в фотографии, складывала пазлы в единую картинку.

Каждая папка являлась личным делом жертвы. Здесь были описаны все данные: краткая биография, физические характеристики, особые приметы, привычки. Далее шла информация о местах пребывания жертвы, о путях её выслеживания. И в конце подробное описание смерти. Как приговор был приведён в исполнение, при каких обстоятельствах, свидетелях, куда потом перемещено тело, захоронено или кремировано.

Папок лежало не мало. Здесь находились и политические противники лорда, и его финансовые конкуренты. Несколько дурачков — партнёров, посмевших кинуть Крафта на деньги. Имелись и дамы. В основном тоже мешавшие лорду в финансовом или политическом плане. Однако нашлась и романтика. Милли прочитала дело одной куртизанки. За что её Крафт приговорил — не понятно. Обслужила что-ли плохо? Так вроде, согласно данным, они общались с лордом довольно долго. Всё устраивало. А потом приговор. Почему? Ах, вот же! Куртизанка уехала. Посмела оставить великого лорда. Поэтому убили.

Милли допила бутылку. На трезвую голову она бы всё это чтиво не осилила. И не факт убийств её шокировал, а тот, кто составлял все эти дела в папках и потом приводил приговоры в исполнение. Это Алекс Тор. Её отец. Ошибки быть не могло: почерк папы Милли знала прекрасно.

Замечательно! Она дочь убийцы.

Миланья отшвырнула пустую бутылку куда-то в сторону. Снова поднялась из-за стола и шатающимися шагами дошла до бара. Нашла ещё один коньяк. Откупорила, отпила прямо из горла. Схватилась рукой за дверцу шкафа. Держаться на ногах и не падать становилось всё сложнее.

Так. Что она имеет? Её отец — наёмный убийца. Стоп. Нет! Её папа — герой. Он много лет служил в армии Империи. Это факт. Неоспоримый. И то, что он награждён посмертно — это тоже факт. Ещё какой факт! Выходит, да, папа дел натворил. Служил наёмником. Но потом перестал. Начал другую жизнь в Империи. И стал героем. Всё исправил. Ну, не всё, конечно. Для тех людей и их родных, которых папа убил, вряд ли можно что-то исправить. Но что поделать? Лить слезы по убитым Милли не собиралась. Ещё не хватало! Ну убил и убил. Корсика — не Империя. Здесь законы другие. Приходится крутиться.