— Фу, какая ты скучная! — скривилась она в ответ. — Ну, правда, Ир. Мы же один раз живем, и этой жизни надо радоваться. А ты нудишь, как старая бабка. Все не так.

— Показалось, или я в самом деле слышу глаголы истины? — неожиданно раздалось от дверей, и я закатила глаза: конечно, ну разве мог он не появиться?! И снова, как уже не впервые при встрече с ним поняла, что закипаю. — Это что у нас здесь за фея с такими потрясающими откровениями?

Его взгляд окатил меня с головы до ног, а потом улыбка стала шире, когда мужчина обернулся к Дине.

И теперь уже показалось мне. Что в глубине серых глаз мелькнуло такое знакомое, такое откровенное приглашение. Я скрестила руки, обхватывая плечи, потому что внутри как-то резко полыхнуло болью. И трепыхнулась обида: он только вчера флиртовал со мной, а сейчас пялился на мою подругу. Да так, что я почувствовала себя лишней.

— Скорее, ведьмочка, а не фея, — Дина отчего-то прямо засияла, поднимаясь навстречу этому нахалу. — Рада познакомиться, Иван. Много слышала о вас. Я — Дина.

— М-м-м? — мурлыкнул он и, вместо того чтобы пожать протянутую руку, склонился к ней с поцелуем. — Интересно, от кого? Неужели Ирина Владимировна поделилась впечатлениями? Вы же мне расскажете? А то от нее ничего не могу добиться.

Боль в груди стала острее. Теперь мне хотелось стукнуть не только Климова, но и подругу. Зачем она так на него смотрела? Сама ведь только призналась, что ей понравился Тимохин. Неужели тоже пала жертвой чар этого мартовского кота? Нет, она не могла! Только не она!

— Пойдемте, посекретничаем? — не выпуская ее пальцев из своей лапищи, он направился к двери. Предательница Динка и не думала возражать, с готовностью двинулась следом, нелепо хихикая в ответ на его заявление. А мужчина уже у самого выхода повернулся ко мне.

— Вы же не против, Ирина Владимировна?

Я еще никогда не была так против, как сейчас, но не признаваться же в этом! Разве можно сказать, что внутри все клокотало, и хотелось разреветься, как маленькой девочке? Сроду не считала нужным выказывать слабости, еще и перед мужчинами. И теперь тоже не собиралась.

У меня хватило сил пожать плечами и отвести взгляд за окно, как будто начавшийся там дождь интересовал значительно больше всего прочего.

— Делайте, что хотите, Иван Сергеич. И с кем хотите. С каких это пор вам мое разрешение понадобилось?

Сказала больше для Дины, чем для него, с остатками надежды на то, что подруга опомнится. Конечно, она предупреждала, что готова заняться Климовым, раз этого не хочу сделать я. Но мне-то казалось, что шутила! А теперь лучшая подруга даже не обернулась на мое заявление!

Когда за ними закрылась дверь, потребовалось немало усилий, чтобы не смести со стола все его содержимое. Как я могла допустить, чтобы это все настолько меня зацепило? В какой момент утратила контроль над ситуацией? Ничего ведь не изменилось, мне по-прежнему не нужны были отношения, особенно с таким типом, как Климов. Никаких взаимодействий, кроме как по работе. Почему же не оставляло чувство, что упускаю нечто важное? Почему все острее становилась боль?

В ординаторскую влетела Тамара, тут же гневно засверкав глазами.

— А с кем это Ваня сейчас ушел?!

— С моей подругой, которая ненадолго зашла в гости, — глядя на балансирующую на грани истерики женщину, я слегка пришла в себя. Не хватало еще уподобиться этой неадекватной особе! Ни один мужчина не стоил того, чтобы терять голову.

— И ты отпустила? — в глазах Силиной заблестели слезы вперемешку с ужасом.

— А надо было удержать? Кого из них? Том, тебе не надоело бегать за мужиком? Должно же быть наоборот, а ты только унижаешься. Зачем?

— Я не унижаюсь! — она замотала головой. — У нас с Ваней все очень хорошо… начинает складываться. Просто нужно время.

Да уж, хорошо… Ее же в буквальном смысле трясло от страха, когда в поле видимости Климова появлялась какая-то привлекательная девица. И похоже, это оказалось заразно, иначе чем еще объяснить мое состояние?

— Судя по тому, что жениться он не торопится, времени у тебя предостаточно.

Я впервые говорила с ней так резко и откровенно, но по-другому уже не могла. Пора было все это прекращать. И ее излияния, и собственные неуместные переживания.

Женщина явно вознамерилась возражать и дальше, что-то мне доказывая, но больше слушать я не собиралась. В который уже раз в подобных ситуациях отправилась в холл, надеясь, что там удастся собраться с мыслями и дописать, наконец, истории болезни. А потом домой — и плевать, чем там занимается лучшая подруга и этот…

Но мечтам о спокойной работе сбыться не удалось. Как всегда появившись в самый неподходящий момент, Климов сграбастал меня в объятья.

К подобным выходкам я привыкла: руки он распускал часто, но и вырваться обычно было нетрудно.

— Что-то вы быстро с Диной закончили. Стареете, Иван Сергеич, силы уже не те, да?

— Да ты ревнуешь, Ириш! — широкие ладони облапили меня сильнее, притискивая к сильному телу.

— Не надейся! — я дернулась, делая очередную попытку вырваться. Только ничего не вышло: он держал слишком крепко, да и сопротивляться на самом деле не хотелось. Вдруг поняла, что мечтаю совсем о другом: прильнуть к его груди, уткнуться носом чуть пониже ключиц и выслушать признание о том, что Динка ему совсем не понравилась. И все остальные — тоже. — За подругу переживаю, разобьешь ей сердце, а мне потом слезы утирать и подушкой работать. Как-то нет такого желания.

— А какое желание у тебя есть? — он щекотнул дыханием шею, рассылая по коже россыпь мурашек, опять лишая адекватности. Низ живота противно заныл. Это еще и для здоровья вредно: испытывать такое сильную физическую потребность в другом человеке.

— Тебя не касаются мои желания! — выдала то, что должна была сказать, а непослушные руки потянулись к его вискам. В коротких волосах не зарыться, но как же приятно просто прикасаться… Чувствовать легкое покалывание в пальцах, вдыхать запах. Так близко. Так сладко…

— Согласен, вообще не касаются! — настырные руки умудрились расстегнуть пуговицы на халате, и теперь вырисовывали что-то уже на обнаженной коже. — Поехали ко мне?

— Это еще зачем? — все-таки высвободилась из цепкой и дурманящей хватки.

— Я, как истинный джентльмен, приглашаю тебя на кофе. Здесь же ты пить не хочешь.

— Какой кофе, Климов? После смены выспаться надо.

— Так мы и не будем его пить, — ухмыльнулся он. — Но должен же я как-то заманить тебя в свою берлогу.

— А, так это был тонкий дипломатический ход? Я-то думала, ты всегда правду-матку в лицо рубишь.

— Тебе правда нужна? — он сощурился и опять улыбнулся своей коронной улыбкой нализавшегося сметаны кота. — Ладно. Хочу тебя. Просто безумно. Такой стояк, что аж больно. Как вижу — ни о чем другом думать не могу. Поехали, Ир. Ты же сама хочешь того же самого, я знаю. Вижу. Хватит уже упираться и бегать от меня.

Да, я хотела того же самого. Не меньше, а может, и больше, чем он. Желание обострялось обидами, злостью на всех его баб, в итоге выливаясь в гремучую смесь. Даже стало как будто все равно, что об этом может узнать Тамара и устроить очередную истерику. В конце концов, нельзя же жить только угодами ей.

Тем более, Иван не предлагал никаких отношений. Он только о сексе говорил, о физическом притяжении между нами, которое скрывать становилось все сложнее. Довольно ясно давал понять, что не претендует и не рассчитывает ни на что другое.

Может, я и впрямь зря упиралась? Мы же взрослые и вроде бы адекватные люди. С нормальными физическими потребностями. И, скорее всего, после их удовлетворения все должно было пойти на спад. Я же не влюблена в него, да и он наверняка озабочен только сексом. Почему бы не оторваться вдвоем?

Мужчина по-прежнему стоял слишком близко. И смотрел так, что мои собственные ноги делались ватными. Не прикасался после того, как вырвалась из его рук, но даже не пытался скрыть вожделение в потемневших глазах. Его было не спутать ни с чем, не расценить как-то иначе. Дай я хоть какой-то знак, наверняка в ту же секунду оказалась бы прижатой к стене. И плевать, что нас в любую минуту могли здесь застукать.