Подавленный вздох, который она издала, заставил меня ухмыльнуться.

— Если ты не подчинишься, я заставлю тебя встать на колени и просить прощения. Я заставлю тебя молиться, но это не будет освобождением от греха. Нет, ты будешь молиться об унижении, Марли, потому что я заставлю тебя проливать кровь за меня, за твоего бога.

Все ее тело содрогнулось. Я не мог понять, от страха или от желания. Может быть, и то, и другое. Было бы лучше, если бы это было так.

— Киаран, — простонала она.

— Ложись на эту чертову кровать. Я больше не буду повторять.

Моя рука опустилась с ее шеи. Она зашевелилась, переползла на кровать и предстала передо мной, выставив зад и положив голову на одеяло. От ее вида у меня пересохло во рту. Я подошел к ней сзади и развел руки на ее бедрах.

— Такая послушная девочка для своего бога, — пробормотал я, наклоняясь над ней и проводя языком по ее позвоночнику.

Марли вздрогнула, когда я подул на след слюны, который я оставил после себя. Я выпрямился и погрузил пальцы между ее губами. Ее возбуждение покрыло их за несколько секунд. Я размазал ее по спине, а затем шлепнул ее. Она вздрогнула, но не просила меня остановиться.

— Эта киска мокрая для меня? Для твоего бога?

— Да, Киаран.

Я снова смазал пальцы, вытер их о другую половинку ее попки и провел по ней рукой. Затем я выпустил слюну изо рта, чтобы она попала на ее кожу. Она вздрогнула и застонала, когда я еще раз шлепнул ее. Я опустился на колени и ввел в ее киску три пальца. Взявшись свободной рукой за ее бедро, я лизнул тыльную сторону. Мой рот сомкнулся на внутренней стороне ее бедра, зубы впились в кожу. Ее крик боли заставил меня сильнее трахать ее пальцами.

— Моя, — прошептал я, прижимаясь поцелуем к месту укуса. — Каждый дюйм. Каждый гребаный атом. Каждая молекула. Ты принадлежишь богу, и он никогда тебя не отпустит.

— Я твоя… твоя, клянусь.

Я продолжал трахать ее пальцами и смотрел, как она железной хваткой вцепилась в покрывало.

— Скажи мне, чего ты хочешь, моя маленькая ученица. Скажи своему богу, чего ты жаждешь.

— Тебя.

— Что ты хочешь от меня?

— Киаран, пожалуйста.

— Употребляй слова. Будь конкретной.

Я вытащил пальцы из ее киски и провел ими по ее заду, ставя клеймо на ее возбуждении.

— Трахни меня.

Поднявшись во весь рост, я расстегнул рубашку и стянул ее, позволив ей упасть на пол.

— Как ты хочешь, чтобы я тебя трахнул?

— Без пощады. Уничтожь меня. Выведи меня из себя и сделай так, чтобы я могла думать только о тебе.

Она убрала волосы с лица и снова посмотрела на меня. Ее глаза блуждали по моей обнаженной груди, в их карих глубинах горело явное желание.

— Я буду умолять тебя о члене, если понадобится. Я буду умолять тебя насадить меня на него, а ты обхватишь рукой мое горло и будешь душить меня до тех пор, пока я не смогу дышать. Ты можешь задушить меня и своим членом, засунуть его мне в горло и заставить меня драть тебя, пока ты трахаешь мое лицо, пока я не потеряю сознание. Возьми мою задницу, если ты этого хочешь. Я дам тебе ее. Только, пожалуйста, трахни меня.

Снимая ботинки, я ухмыльнулся ее словам. Какая же она была грязная шлюшка, готовая дать мне все, что угодно. Я скинул с себя остатки одежды, а затем обхватил рукой свой член и стал его поглаживать.

— Ты хочешь этого?

— Да…Пожалуйста.

— Ты думаешь, что заслужила это? Я шлепнул ее по заднице свободной рукой. — Ты была послушной девочкой для своего бога? Последовали новые шлепки, с каждым из которых ее кожа становилась все краснее. — Ты сдаешься?

— Да. Я вся твоя. Пожалуйста, дай мне свой член, Киаран. Я хочу моего бога. Он мне нужен.

— Тогда раздвинь ноги. Покажи мне, как ты хочешь его.

Она раздвинула себя, показывая мне свои дырочки. Те, которые она хотела, чтобы я трахнул. Я подошел ближе и провел членом по обеим, смачивая кончик ее возбужденной киской.

— Такая отчаянная маленькая ученица. Ты неистово хочешь меня. Хочешь член своего бога. Я чувствую, как твоя пизда умоляет о нем.

Она вздрогнула и еще больше выгнула спину, оказавшись под идеальным углом ко мне. Я обхватил ее за бедра, чтобы поддержать, и выровнял свой член в сторону ее киски.

— Раз уж ты была такой послушной девочкой, я дам тебе то, что нужно. Наполню тебя членом, пока ты не сможешь больше терпеть. А потом я буду трахать твою сладкий ротик, пока ты не задохнешься. Я хочу, чтобы ты была грязная, со слюной на подбородке и слезами на щеках.

И раз уж ты так мило предложила, я трахну тебя здесь, — я провел большим пальцем по ее второй дырочке. — Заставлю тебя снова плакать от того, как сильно я тебя выпорю, и раскрашу твои внутренности моей спермой. Это то, чего, как ты сказала, ты хочешь, Марли, чтобы твой бог погубил тебя.

Ее хныканье было единственным ответом, который я получил. Единственный ответ, который мне был нужен. Это была ее капитуляция. Она помахала белым флагом и сдалась. Я ждал этого целый год. Чтобы она была подо мной, готовая и желающая принять все, что с ней случится. И я наслаждался каждым мгновением, потому что в этом мире не было ничего, чего бы я хотел больше, чем Марли.

Я наклонился к ней и сжал в одной руке ее волосы.

— Твоя капитуляция принята к сведению, — прошептал я ей на ухо. — Но ты отдала мне себя. Я отдам себя тебе.

На последнем слове я толкнулся вперед, вошел в нее одним жестоким толчком, и я понял, что ничто уже не будет прежним.

22

КИАРАН

Впервые в жизни я чувствовал уверенность в том, что все правильно, когда входил в Марли. Вселенная сама выстроилась таким образом, чтобы свести нас вместе довольно нетрадиционным способом. Мне было все равно, как это произошло, главное, что это произошло. Что она здесь. И она была моей.

Марли отпустила свою голову. Одна ее рука прижалась к моему бедру, а другая на одеяло.

— Черт, задыхалась она, сжимая их между пальцами.

— Не слишком ли много для тебя, моя дикая девочка? Ты не можешь этого вынести? Не волнуйся. Я сделаю это независимо от того, готова ты или нет.

Она вздрогнула и сильнее прижалась к моему бедру. Я проигнорировал это и вогнал в нее последние пару сантиметров.

— Киаран!

— Кричи сколько хочешь. Никто не спасет тебя.

— О боже.

— Да, верно, я твой бог. Не забывай об этом.

Болезненное чувство удовлетворения пронеслось во мне от того, как она напряглась, прижимаясь ко мне. Моя рука сжалась вокруг ее волос. Я откинул ее голову назад, заставляя ее смотреть на изголовье кровати перед нами.

— Тебе нравится, когда тебе больно. Вот почему ты хочешь, чтобы тебя душили. Находясь рядом со смертью, ты понимаешь, что жива. Ты сталкивалась с этим во сне, теперь ты будешь жить по-настоящему. С этими словами я толкнул ее вперед, освобождая себе место позади нее на кровати. Я держал свое тело, изогнувшись над ее, желая почувствовать, как она прижимается ко мне, пытаясь набрать кислород в легкие. Моя рука скользнула от ее бедра к шее. Я обхватил ее спереди, а другой кулак зарылся в ее волосах.

Мои удары были неглубокими, когда я трахал ее. Это не делало их менее жестокими. Она стонала в ответ, прижимаясь ко мне. Я сжал ее горло, стараясь не задушить ее.

— Твоя капитуляция так чертовски приятна, — прошептал я. — Я так горжусь тобой, моя маленькая ученица.

Она подавила вздох, и ее руки крепко сжали простыни. Я прижался поцелуями к ее щеке, уверяя ее, что она была хорошей девочкой. Что она так хорошо это переносит. Я продолжал крепко сжимать ее горло, и от того, как я ее душил, у нее начиналось головокружение. Ее дыхание стало затрудненным. Ее грудь поднималась и опускалась, давая мне понять, что она близка к потере сознания. Я не хотел, чтобы до этого дошло.

Когда я убедился, что с нее достаточно, я отпустил ее горло. Она задыхалась и кашляла. Придя в себя, она положила голову на одеяло. Я убрал волосы с ее лица, где они прилипли к залитой слезами щеке.