Я открыла глаза.

— К черту все это. Пошла ты, Вселенная.

Бессмысленность моей жизни стала последней каплей. Я должна была как-то компенсировать это. Она не могла быть бессмысленной. Если бы я была призраком, я могла бы делать все, что захочу, и никто не смог бы меня остановить, не так ли? Но что я всегда хотела сделать, чего не пробовала при жизни?

Путешествовать. Хотелось увидеть побольше сельской местности. Хотелось бродить по холмам и любоваться пейзажами, как это делали художники на своих картинах.

Я села и улыбнулась. Потом откинула голову назад и рассмеялась так, что никто не услышал. Мои руки разлетелись в стороны.

— Осторожно, мир, я иду к тебе.

И так начались приключения.

2

МАРЛИ

Мне потребовалось несколько часов, чтобы придумать, как я буду путешествовать по стране, учитывая, что я призрак. К тому времени, когда над горизонтом начинался рассвет, я добралась до Эдинбургского вокзала Уэверли, изучила расписание поездов и решила, что сяду в первый же поезд на север.

Здесь для меня ничего не осталось. Я не хотела видеть ничьей реакции на свою смерть. Смотреть, как один человек оплакивает меня, когда всем остальным было бы все равно. Это заставило бы меня почувствовать себя еще более одинокой, чем я уже была. Кто вообще хочет видеть свои собственные похороны? Это было бы нелепо. Назовите это самосохранением, но я не собиралась знать, что произошло. Может быть, мне следовало бы больше беспокоиться, но что-то отталкивало меня от этого, не давало действовать в соответствии с желанием узнать, как я умерла. Вместо этого я уперлась в потребность исследовать. Потребность отправиться на север и увидеть больше Шотландии. Увидеть горы и суровый ландшафт, который я видела только на фотографиях.

Забавно, что я прожила здесь десять лет и никогда не думала о том, чтобы покинуть город. Здесь было безопасно. По крайней мере, я так думала, пока не умерла. Может быть, эта безопасность была иллюзией. Может быть, я обманывала себя, думая, что счастлива, что живу тихой, спокойной жизнью. Никогда не выходя за рамки. Я собиралась сделать то, что никогда не могла сделать при жизни. И это было правильно. Я не могла сказать, почему. Когда я ступила на подножку ожидающего поезда, внутри меня что-то успокоилось. Как будто я должна была это сделать. Это не остановило чувство пустоты и одиночества, разбухающее внутри, но успокоило меня.

Я побродила по вагонам, нашла тихое место и села у окна. Это был мой счастливый день. Поезд отъехал от станции, и никто не подсел ко мне. Я смотрела, как город исчезает за городом, прикладывая руку к стеклу, как будто могла потрогать траву и деревья. Мне приходилось концентрироваться, чтобы дотронуться до предметов, иначе я проскальзывала сквозь них. Не уверена, что мне хотелось узнать, что произойдет, если моя рука окажется на внешней стороне поезда. Скорее всего, ничего, но я не стала рисковать.

Прошли часы, пока мы не добрались до Питлохри, городка к югу от национального парка Кэрнгормс. Там я провела несколько дней и ночей, исследуя озера Тэй, Туммел и Раннох. Я поднялась на гору Шихаллион. Ну, я говорю взобралась, я поднялась на гору за меньшее время, чем требуется человеку для того, чтобы подняться пешком. Виды открывались невероятные. На вершине горы я снова почувствовала внутри себя беспокойство. Оно побуждало меня идти дальше. Оно говорило мне, что я не могу стоять на месте. Я не понимала этого, но, тем не менее, последовала за ним.

Я села на другой поезд из Питлохри в Далвинни и продолжила свое путешествие. Следующей горой был Бен Альдер. Но даже там меня не покидало ощущение, что чего-то не хватает. Это расстраивало, так как мне нравилось видеть все больше пейзажей и их суровую красоту. Поэтому я продолжила путь до самого Авиемора. Там было больше озер и гор, которые можно было исследовать. И шумный туристический городок. По мере исследования я все больше успокаивалась. Как будто я была на правильном пути. Но в это время я чувствовала себя наиболее одинокой.

Я избегала города. Нахождение рядом с живыми угнетало меня. Они не могли меня видеть. И мне было чертовски скучно разговаривать с самой собой. Я никогда не чувствовала такого одиночества, когда была жива. Тогда у меня была Катриона. От мыслей о ней у меня только щемило в груди, поэтому я не думала о ней. Все, что касалось моей жизни, я держала в запертом ящике. Я уже смирилась с фактами. Я была мертва и не собиралась возвращаться. Не было смысла оплакивать конец своей жизни. У меня была новая.

Может быть, когда-нибудь я действительно буду горевать по ней, но не сейчас. Не сегодня. Не завтра. Не на следующей неделе. Просто когда-нибудь.

Я не считала дни, поэтому не могла сказать, сколько времени прошло с тех пор, как я умерла, или когда я покинула Эдинбург. Время для меня не имело смысла, так как я бодрствовала каждый час. Я не уставала. Я не спала. Я просто был там, плыла по течению без цели.

Так я оказалась на металлических воротах, наблюдая за полем, где паслись коровы. Это было спокойное и живописное место. Солнце стояло высоко в небе, и я поняла, что сейчас около полудня. Я откинула голову назад, и мне захотелось, чтобы на меня по-прежнему падали солнечные лучи. Хотя было приятно не чувствовать ни холода, ни ветра, ни дождя, но хотелось бы ощутить тепло.

— Эй!

Я опустила голову и осмотрела поле, гадая, откуда доносится шум. Вдалеке, за коровами, виднелись очертания человека. По мере приближения я вглядывалась в его черты и довольно быстро поняла, что это мужчина. Волосы у него были каштановые с рыжими подпалинами и завязаны в пучок. У него была борода и черные очки в широкой оправе. На нем была сине-зеленая клетчатая рубашка с расстегнутыми пуговицами и закатанными рукавами. Под ней была черная футболка, а на ногах — темные джинсы. Темно-коричневые ботинки завершали его образ.

— Эй, ты!

Я уставилась на него, потом огляделась, соображая, с кем это он разговаривает. Кроме меня и коров никого не было.

— Ты со мной разговариваешь? — спросил я, не ожидая ответа.

Он нахмурился и ткнул пальцем в мою сторону, продолжая идти в мою сторону.

— Да, я с тобой разговариваю.

Из-за того, что он мог меня видеть, я отпустила ворота. Это было ошибкой, так как я очень неустойчиво балансировала на них. Мое тело скользнуло назад, прежде чем я успела остановить его. С громким воплем я упала на землю по другую сторону ворот от него. Конечно, удариться о землю внизу было не больно, так как я уже не была жива, но я этого не ожидала.

— Черт…

Его голос долетел до моих ушей. Я задумалась, действительно ли это происходит. Видел ли он меня на самом деле? Он не мог. Никто не мог меня видеть. Я была призраком. Плавающее существо, которое не существовало на одной плоскости с живыми.

Я подняла глаза и увидела, как он перепрыгивает через ворота. Он с грохотом приземлился рядом со мной. Когда я упала на пол, удара не было. Неужели он заметил, что мое тело не издало ни звука?

— Извини, я тебя напугал. Давай я помогу тебе подняться.

Прежде чем я успела сказать, что в этом нет необходимости, мужчина потянулся вниз, чтобы вцепиться в меня. Его рука прошла прямо через мою руку. Я вздрогнула от странного ощущения, когда его рука скользила по моему телу, чего я не чувствовала ни с кем другим.

— Какого черта?

Он попробовал еще раз, и произошло то же самое. Затем он отпрянул назад и уставился на меня широкими немигающими глазами из-за очков. Как будто он увидел привидение. А если учесть, что так оно и было, то это стало глазурью на торте дерьма, которым была эта встреча. Первый человек, который мог меня видеть, попытался дотронуться до меня и теперь был явно в шоке. У меня даже не было времени сформулировать план, что сказать или как объяснить все это. То, что он мог говорить со мной, повергло меня в шок.

— Как такое возможно? Что, черт возьми, происходит?

Не в силах оставаться на земле, я встала и обхватила себя руками, чувствуя себя очень неловко. Он не двигался и не говорил мне ни слова. Он продолжал смотреть. Чем дольше он это делал, тем больше выражение его лица менялось от шока к замешательству, а затем оно потемнело и стало хмурым.