— Ты хочешь, чтобы я тебя ненавидел?

— Конечно, нет!

Мои пальцы чесались от желания протянуть руку и дотронуться до нее, но я крепко держал при себе.

— Тогда чего же ты хочешь?

— Чего я хочу?

— Да.

Выражение ее лица из раздраженного превратилось в растерянное. Она отвела взгляд. Мой вопрос поставил ее в тупик, но я мог подождать, пока она сформулирует ответ. Это заняло у нее некоторое время. Все ее мысли отражались на лице. Она не могла спрятаться от меня. Когда она снова подняла на меня глаза, выражение ее лица было решительным.

— Тебя. Я хочу тебя.

— Как ты хочешь меня?

— Я хочу, чтобы ты простил меня за то, что я сделала, потому что я уже простила тебя за то, что ты убил меня, и я хочу, чтобы ты остался со мной.

— Что-нибудь еще?

— Иисус Христос, Киаран. Она вскинула руки вверх. — Я хочу, чтобы ты был моим. Ты обещал мне это. Ты обещал.

Ее лицо сморщилось, и она слегка всхлипнула.

— Я сделала это, чтобы у нас была вечность.

В тот момент, когда по ее щеке скатилась слеза, я поднял руку и вытер ее большим пальцем, а затем прижал к ее лицу.

— Я не нарушаю своих обещаний.

Ее нижняя губа дрогнула.

— Нет?

Я наклонился и прижался лбом к ее лбу.

— Нет, Марли, я не сержусь на тебя. Я никуда не ухожу. Только ты и я, помнишь? Если только ты не хочешь быть моей.

— Я хочу этого. Я так этого хочу.

— Тогда перестань плакать и поцелуй меня.

Она обхватила меня за шею и прижалась губами к моим. Я поцеловал ее, обхватив свободной рукой ее спину и прижав ее тело к своему. Другая рука скользнула от ее лица к горлу. Именно там ей и было место. Вокруг ее шеи.

Мне было все равно. Если мне придется стать призраком, чтобы заполучить Марли, то так тому и быть. Моя жизнь принадлежала ей. Она могла получить ее. Иметь все. У нас все будет хорошо, пока мы есть друг у друга. Отпустив меня, она снова прижалась лбом к моему. Марли издала легкий вздох удовлетворения, переместив руки с моей шеи на лицо. Она провела пальцами по моей бороде. Я вздрогнул от ее прикосновения.

— Быть призраком не так уж плохо. Теперь будет еще лучше, когда у меня есть ты, с которым я могу это разделить.

— У тебя есть планы?

Она пожала плечами.

— Только если ты хочешь отправиться вместе со мной.

Я усмехнулся.

— Куда ты, туда и я.

— Это мои слова.

— Да, может быть, и так, но ты забываешь, что моя одержимость тобой была на первом месте. И я хочу сделать тебя счастливой, Марли. Ты заслужила это после всего.

Ее глаза снова наполнились слезами.

— Киаран…

Я провел большим пальцем по ее шее, не желая отпускать ее. Не хочу больше никогда быть свободным от нее. Пусть я теперь призрак, но я хотел быть связанным с Марли до конца наших загробных дней.

— Я тот, у кого есть незаконченные дела.

— Правда?

— Да. Если бы их не было, я бы не был здесь с тобой. Я убил тебя, а ты убил меня. Мы квиты, как ты сказала, но я не покончил с тобой. Я никогда не покончу с тобой. Я лгал себе, когда думал, что убить тебя — лучший выход. Для меня ты — все.

Я крепче прижался к ней, желая, чтобы она была уверена в моих чувствах.

— Ты моя дикая маленькая ученица, и я не могу жить без тебя. Даже после смерти.

Она издала чуть придушенный звук. Затем она снова поцеловала меня, выплеснув на меня все свои чувства, страхи и переживания. Я прижал ее к себе, каждым движением языка заверяя свою ученицу, что все в порядке. У нас все будет хорошо. Наши пути друг к другу, возможно, были не совсем обычными. Они сопровождались множеством неожиданных поворотов, но теперь мы могли слить наши пути в один. Мы можем отправиться в путь вместе.

— Ты готова к приключениям? — спросил я, отпуская ее.

— Прямо сейчас?

— Да, если только ты не хочешь подольше побыть с ним.

Я махнул рукой в сторону своего тела на кровати.

— Нет. У меня есть все, что мне нужно, прямо здесь, с тобой.

Я обхватил ее лицо обеими руками.

— У меня тоже.

Марли улыбнулась мне. Затем она взяла меня за руку и повела вниз по лестнице. Мы вышли на улицу, когда солнце поднялось над горизонтом. Наступил новый день. Новое начало для нас двоих. Кто знал, что ждет нас в будущем. Наша загробная жизнь ждала нас, чтобы мы ухватились за нее обеими руками и проложили свой собственный путь.

Марли с улыбкой посмотрела на меня.

— Ты готов?

— Да, веди.

Настало время, и мы вместе пошли навстречу рассвету.

Жизнь начиналась по-настоящему.

19

КИАРАН

31 октября — Хэллоуин

Медленное тиканье часов вывело меня из состояния сна. Я потер лицо и вслепую потянулся к телефону. Пальцы обвились вокруг него, и я поднес его к лицу. Увидев время, я застонал, недоумевая, что, черт возьми, произошло. Было почти шесть вечера. Куда делась вторая половина дня?

Я сел и попытался сориентироваться в настоящем. Я вспомнил, что сел на диван, чтобы напечатать письмо клиенту. Отправил ли я его? Я поставил босые ноги на деревянные доски под собой и проверил свой ноутбук. Он стоял на журнальном столике, там же, где я его оставил. К счастью, я успел отправить письмо до того, как отключился. По какой-то причине на меня навалилась сонливость, и мне пришлось прилечь. Что-то было не так. Я спал всего несколько часов, но мне казалось, что прошло несколько дней.

Я еще раз провел руками по лицу, затем поднял очки и надел их. Встав, я подошел к окну своего дома, облокотился на раму и стал смотреть на улицу. Через дорогу на диване сидела женщина с таким же ошеломленным видом, как и я. Я поднял бинокль, который всегда лежал на подоконнике, чтобы рассмотреть ее поближе.

Ее темно-зеленые волосы были в беспорядке. В карих глазах была растерянность, а рот был искривлен, словно она пыталась что-то понять. Прошел целый год с тех пор, как я впервые увидел Марли в приемном покое больницы. Целый год я наблюдал за ней и мечтал, чтобы она обратила на меня внимание. Это желание оказалось тщетным. Вчерашний день доказал это, когда она посмотрела прямо сквозь меня. Мне надоело ждать. Сегодня все закончится. Это должно было случиться. Я не мог так больше жить. Моя одержимость ею стала нездоровой еще несколько месяцев назад, но теперь я наконец-то набрался смелости и решил что-то с этим сделать.

Я опустил бинокль и нахмурился. Сон, приснившийся мне, пока я был в отключке, давил на меня. Но это не было похоже на сон. Яркая природа этого сна делала это невозможным. Либо я действительно пережил его, либо схожу с ума, либо это было видение. Последний вариант был слишком глупым, чтобы его рассматривать, не так ли?

Перед тем как заснуть, я был готов осуществить свой план в отношении Марли. Теперь я ни в чем не был уверен. В этом не было никакого смысла, но этот сон, видение, что бы это ни было, все изменило.

Отвернувшись от окна, я зашагал по гостиной. Как я мог покончить с этим, если хоть что-то из того, в чем мы признались, было реальностью? Все, что я ей сказал, было правдой. Я никому не рассказывал о своих родителях, когда переехал из родного города, но ей я рассказал. Я позволил ей увидеть те части меня, которые никто другой никогда не видел. Но она не убежала. Она осталась. Но это был всего лишь сон. Как он мог быть реальным?

Я часто думал о том, чтобы открыть окружающим, кто я на самом деле, но не верил, что они меня поймут. Не то чтобы это было нормально — наблюдать за ней в течение года. Быть одержимым ею. Представлять, как это будет, если они тоже будет одержима тобой.

Я знаю, что я чувствую сейчас, благодаря этому сну.

Я не хотел, чтобы это был сон. Я хотел, чтобы это было реальностью.

Ноги сами понесли меня к окну. Марли вышла из гостиной. Мне стало интересно, что она делает, но потом я вспомнил, что сегодня годовщина смерти ее подруги. Сегодня вечером она должна была пойти в бар. Во сне я поймал ее, прямо перед тем, как убить ее. В этот раз все будет по-другому. Я должен был убедиться в этом.