— Да она тут с хозяином сидела ещё десять минут назад, вполне адекватная, — оправдывался Белый дух из группы по скребберам. — Мы за подступами следили.

Хозяин оказался загрызен совсем недавно, ещё тёплый. Женщина, лет тридцати, видимо, жена, лежала в спальне связанная и таращилась белёсыми глазищами, урча сквозь кляп. Больше никого в доме не было. Во дворе стоял видавший виды старый армейский джип, который часто используют UN, с какими-то сумками в багажнике. Хозяин готовился к самостоятельной эвакуации. Бак полон. Подготовился мужик. Спасибо.

Дальнейшая дорога теперь стала не столь выматывающей. За руль сел Кир. Для Лешего пришлось немного модернизировать салон, но в целом уместились все достаточно удобно, чтобы вести бой, не мешая друг другу. Я очень не хотел смотреть на кошмар, происходящий на улицах посёлка, но нужно было отражать атаки прытких мутантов. Возможно, я бы ещё попытался отбить хоть одного, пока ещё живого, молящего о помощи, но, к сожалению, мне была чётко видна серая паутина, оплетающая мозг. У кого-то уже, практически, целиком, у кого-то меньше. Все эти люди скоро сами пополнят ряды монстров, если не будут съедены. Печально осознавать правильную необходимость убийства. У детей, не достигших возраста обращения, тоже виднелось серое ядро в затылочной области размером с грецкий орех. И только единожды я заметил золотистое ядро у малыша, но сделать что-то было уже поздно. Ещё вчера тут было достаточно тихо. Большая часть перепуганного и ничего не понимающего населения сидела по домам. Случались вспышки жрача то тут, то там, но тотального пожирания не было. Эта ночь оказалась переломной. Мы, счастливчики, попали в самый час пик.

— Я не увидел пока ни одного иммунного, — сказал я, когда мы уже катили по спокойной дороге соседнего пустого кластера. — Неужели такой маленький процент иммунных среди обращённых?

— Маленький, но не настолько, как ты думаешь. — Леший почесал себе щёку массивными пальцами. — Мы же, считай, галопом пронеслись по улицам, вылетев из этого кошмара в считанные минуты. Что ты там мог увидеть, всего пару десятков из нескольких сотен? Было бы великим везением найти в первой десятке иммунного. Вот покатайся мы по посёлочку хотя бы с часик, то да, возможно, и нашли бы свежачка, может, даже и не одного. — Улыбнулся он во всю свою огромную бородатую физиономию.

— Леший, я вот всё спросить хотел, ты всегда был такого роста, или это Стикс так на тебя повлиял?

— Да-а, подрос трохи, верно. Но я вот таким цыплёнком, — кивнул в мою сторону — даже в детстве не был. — Посмеиваясь, забулькал густым басом. — Да, ладно тебе, не расстраивайся. Нагонишь ещё мышцу. А если пару раз квазом станешь, так ещё и в росте прибавишь. Меня, конечно, навряд ли догонишь, но здороваясь со мной, больше не станешь бояться сломать себе что-либо.

Заржали все, словно кони невоспитанные.

Добрались до нужного кластера буквально за полтора часа. Дальше ехать было просто невозможно.

— Тут нужен целый луноход, а не джип, — сказал Арман, глядя на завалы бетонного крошева.

— Далее пешие. Шевелись, мужики, пятки «жжёт».

Призраки доложили, что дело у застрявших в бункере рейдеров полный швах. Для некоторых из них счёт пошёл уже даже не на часы, на минуты. После нашествия орды прошло уже три недели. Как они умудрились выжить столько времени взаперти, пусть даже и с продуктами, пока оставалось загадкой.

Споровое голодание — одна из самых больших проблем Улья. По сути, мы все являемся заражёнными и мутируем не меньше чудовищ, только в другой области. Все эти наши дары, способности и есть мутация. Мы также можем измениться и внешне, даже стать похожими на чудовищ, но при этом остаёмся разумны. Споры, устроившие колонию поселения в нашем теле, нуждаются в веществе, вырабатываемом спорами не иммунных. Это вещество поддерживает их жизнедеятельность и способствует развитию и размножению. Получается, что споры иммунных бесплодны. И без подпитки извне они начинают мутировать и размножаться самостоятельно, но при этом убивая наш мозг. При таких метаморфозах мы теряем иммунитет и превращаемся в зомби. Но не все, некоторые просто умирают. Просто… ну, не так уж и просто. Этот процесс крайне мучительный и болезненный. Первый признак спорового голодания — головная боль, начинающаяся от затылочной области и распространяющаяся по всей черепной коробке внутри. Дополняется она обезвоживанием. Жажда мучает с такой силой, что все внутренние органы пылают огнём, требуя хоть капли влаги, но водой её утолить невозможно. Всё это сопровождается тремором. Потом приходят судороги и эпилептические припадки. Недержания мочевого пузыря и прямой кишки. Головная и мышечная боль нарастают, доводя до безумия. В итоге человек сначала сходит с ума и только после становится зомби. Выдержка без Живца у каждого индивидуальна. Кто-то может продержаться восемь-десять дней, не впадая в безумие. А иным и трёх дней вполне достаточно. Чаще люди сводят счёты с жизнью, дабы прекратить эти муки, не желая становиться чудовищем. Я даже представить боюсь, что сейчас творится в этом подвале.

— Ну, куда ты сунешься, олух царя небесного!!! — Орал на меня Леший на очередной тренировке.

Гоняли меня просто безбожно и в хвост, и в гриву, не жалея сил. Этот поход отлично показал, насколько я ничтожен в боевых условиях. Стоит мне в одиночку выйти за стены Парадиза — и это гарантия моего невозврата, меня сожрёт, ну, если не первый обращённый, то второй, уж точно. Единственное, что я могу, это на полную катушку пользоваться своим сенсором, но стоит прохлопать кого-либо или попасть в свежий кластер — смерть гарантирована. Реакция ужасная. Я медлителен, словно престарелая черепаха, даже по сравнению с Филином, который начал тренировку вместе со мной, восстанавливая навыки после тяжёлого ранения.

В целом, в этот рейд мы сходили удачно, если не считать постоянных задержек из-за меня и постоянного нервного напряжения всей группы, опять же из-за меня. Хоть, мне Арман и объяснял, что до уровня развития их группы очень многим рейдерам, как до Китая раком, а зелени, вроде меня, так и вовсе. И, что я, оказывается, ещё молодцом держусь, но тяжело видеть, что в рейде от меня не столько помощи, сколько обузы. Думаю, даже с Аби было бы меньше возни. Печально осознавать свою никчёмность. Охота на скреббера не выходила из головы у меня и давила страшным грузом.

Ребят Прапора, застрявших в подвале, мы нашли быстро. Призраки указывали нам путь. Сложно было продраться через громадные бетонные и кирпичные завалы, приправленные тоннами стекла и всюду торчащей арматурой.

— Эй! Мужики! Есть живые⁈ — Проорал Леший в щель, лёжа на куске бетонной плиты.

Мы-то знали, что пока там все живы, но нужно было обозначиться, чтобы на радостях не получить какую-нибудь пулю в лоб.

— Э-эй! Наверху-у! Мы тут! — Послышался, спустя минуту, севший, хриплый голос.

— Так, братцы, сейчас к вам призрак спустится, не шмальните там его ненароком, ага⁈

— Давай! Ждём! — ответил хриплый.

Для начала нужно было спустить пацанам живца и только потом думать о том, как их вытаскивать. А, так как моя способность призрака позволяла проходить сквозь стены, держа небольшие предметы в руке, я взял две полторашки заранее приготовленного живчика и, ведомый Каштаном, пошёл сквозь плиты. Выйти из состояния призрака, будучи не полностью вне стены, означало мучительную смерть. Мне об этом рассказали сразу, были уже подобные случаи. Вывалиться через потолок на приличной высоте и переломать себе ноги, мне тоже не хотелось. Вот и пришлось немного поизображать подвальные зигзаги, чтобы выйти в подвале нормально, из стены. Держаться в таком состоянии призрака я мог достаточно долго, спасибо Батону и его эксклюзивной «отраве», так что времени на бетонное путешествие мне хватило с избытком.