Помещение, в которое я попал, было очень большим. Выйдя в свободное пространство из стены, я увидел блуждающий по потолку луч света, примерно метрах в двадцати вправо от меня.

— Мужики, я прибыл! Иду к вам! — крикнул я, включая свой фонарь.

Луч света выхватил стеллажи с какими-то коробками. Я пошёл вдоль них на активно замаячившее впереди пятно света.

Из пятерых в сознании там были только двое. Трое других метались в бреду, изгибались в судорогах, издавая душераздирающие стоны и вопли. Один из тех, что был в сознании, монотонно, молча раскачивался, сидя на полу, обхватив голову руками. И только обладатель фонаря сидел под стеной, с перевязанной какой-то грязной тряпкой головой, светил мне в ноги, улыбался, а по подбородку бежали ручейки крови с треснувших от движения губ.

Ему я и сунул в руку одну бутылку, а со второй кинулся к парню, выгнувшемуся чуть ли не на мостик в очередном припадке.

Пока я возился с тяжёлыми, самый выносливый, отпив несколько глотков, дополз до второго сидячего и сунул бутылку ему. Пристроившись рядом, эти товарищи так и передавали поочерёдно друг другу ёмкость со спасительной жидкостью. Всё это происходило без единого слова. В наступившей тишине раздавалось лишь сопение и ровное, мерное дыхание ещё бессознательных, но уже успокоенных бойцов.

— Э-эй! В подземелье! Как там у вас, Док⁈ — раздался откуда-то сверху бас Лешего.

Посмотрев наверх, я обнаружил не хилый такой пролом в лопнувшей плите. В этом проломе почти вертикально торчал острый край ещё одной плиты, видимо, с верхнего этажа. Сквозь эту щель и был слышен голос. Так же оттуда тянуло свежим воздухом. Только сейчас заметил, как сильно тут воняет городской канализацией.

— Эй! Наверху! Мы в норме! Ребята приходят в себя. Трое без сознания! Что делать⁈

— Гороха влей! Капельницу поставь! — Услышал я в ответ.

— Принял! — Ответил я, уже доставая системы из-за пазухи.

Предполагая, что в подвале будут раненые, я распихал по своим карманам и сумкам не только системы, но и основной хирургический инструмент вместе с перевязочным материалом.

У одного из лежачих бойцов мерцающая паутина, оплетающая мозг, потеряла золотистый цвет, став светло-серой. Я видел паутину у зомби и у почти зомби, она тускло светилась тёмно-серым. Поэтому я опасался за состояние парня, и на всякий случай надел ему на руки пару пластиковых хомутов.

Тот, что самым стойким оказался, спросил хриплым голосом о лежачем приятеле:

— Что… Всё?

— Нет. Не знаю пока. Он изменился, но и не «умер». Я мало что сейчас знаю об этом. У Кира надо выспросить, он тоже знахарь.

— Кир!… Кир! — Крикнул я в потолочную расщелину.

У меня на поясе раздалось шипение. Рация! Вот я идиот!

— Чего орёшь, дитя подземелий? Приём. — Прозвучал в рации голос Кира.

— Да забыл про неё совсем. Кир, тут у одного из бойцов паутина цвет изменила, но до зомбячьей не дотягивает. Приём.

— Хм. Тоже не знаю. Не встречал такого. Немного подожди. Приём.

— Жду. Приём.

Минут через пять рация вновь заговорила голосом Кира.

— В общем, никто не знает, что это за болячка. Надо его к Батону везти. А пока — побольше гороха дай и руки свяжи на всякий случай, мало ли чего. Приём.

— Связал уже. Что думаете с подъёмом, есть варианты? Приём.

— Нет пока. Посидите, не кипяшитесь, пусть мужики очухаются немного, а мы тут покумекаем. Приём.

— Принял. Ясно! До связи. — Вырубил рацию и повесил её на место.

— Ну, что, мужики, посидим пока, подумаем, может, и мы чего придумаем. Меня Док зовут. — Я протянул руку стойкому бойцу.

— Ласий, — протянул он в ответ свою, ещё немного дрожащую пятерню.

— Торос, — тихо ответил второй.

— Как вы нас нашли? — спросил Ласий.

— Ваш умерший товарищ помог. Он рассказал, что вас завалило и где вы находитесь. Я даже имени его не спросил, забыл.

— Валдай, — сказал появившийся из неоткуда призрак молодого парня.

— А я — Док, — ответил я ему. — Извини, руку тебе пожать не могу.

— Можешь. Стань, как я, — уверенно ответил призрачный парень.

Я вошёл в режим призрака, протянул руку и… пожал! По ощущениям ничем не отличалось от обычного контакта.

— Что, Док, новую грань свою открыл? — Валдай улыбнулся. — Я — тоже призрак. Ну, в смысле, был им. Тьфу, блин! Совсем запутался. Дар у меня был, такой же вот.

— Ты тоже видел настоящих призраков? — спросил я.

— Нет. Не видел. Только сам становился.

Я обратил внимание на очень любопытные четыре глаза и вернулся в обычное состояние.

— Я сам призрак, дар такой, это вы уже знаете.

Торос и Ласий синхронно кивнули.

— Ещё я вижу призраков, не в смысле, таких же, как я, а настоящих, из умерших бойцов. Но не всех, только тех, кто не ушёл в Свет. Так вот, ваш друг Валдай сейчас тут. Это он вчера вечером сообщил нам о вас. Меня сюда вели тоже призраки.

Мужики переглянулись и оба посмотрели, куда-то в темноту, вдоль стеллажей.

— Спасибо, братишка, — в темноту прошептал Ласий, смахнув выступившую одинокую слезу.

Один из лежачих застонал. Я подскочил проверить, в чём дело.

— Где я? — прошептал еле слышно очнувшийся рейдер.

— Всё там же, Чертяка, на долбаном, мать его, складе. С возвращением! — сказал Торос, отхлебнув живца из бутылки.

— Кто ты? — сфокусировав на мне мутные расплывающиеся глаза, спросил очнувшийся.

— Я — Док. Отдыхай, ты слишком слаб. — Напоив его раствором гороха, пошёл глянуть двух оставшихся. Первый не вызывал никаких опасений, он просто спал. Но второй, кажется, впал в кому, хотя, его серая паутина немного и посветлела.

— Как они, Док? — спросил Ласий.

— Этот нечего, скоро очнётся. — Указал я на дальнего от меня. — А вот с этим, — кивнул в сторону ближнего лежачего, — не всё так просто. Тут Знахарь нормальный нужен. В Парадиз его надо, к Батону, и, чем быстрее, тем лучше. Может, он и сумеет вытащить вашего друга своими заговорами и убийственными микстурами. — От воспоминаний омерзительного вкуса «отравы» меня аж передёрнуло всего. Бр-р!

— Как вы вообще умудрились так долго протянуть?

— Повезло, не пустыми шли. Сколько мы тут сидим, Док? — спросил Торос.

— Если считать со дня нашествия орды, то двадцать шесть дней, — ответил я.

— Двадцать девять, — сказал Торос после минуты молчания, — двадцать девять дней…

— Отсюда до Парадиза один дневной переход, если на машине. Почему так долго?

— На стаю нарвались. Валдая порвали. Мы топтуна и двух кусачей положили в проходах, — кивнул куда-то в сторону, — тесновато им там было, не развернуться. Туши здоровые, закрыли весь проход. Элитник тот, так вообще в здание не полез, командовал с улицы, сцуко. Я морознул их, чтобы плотнее сидели, и с улицы, чтобы сложнее было отковырнуть. Баррикад настроили, Гефест даже приварил немного для прочности кусков арматуры, и спустились сюда. Думали пересидеть пару деньков. Место хорошее, с голоду не помрёшь. Добра с этих тварей изрядно взяли, да и так в рейде набили немного. На этом складе роту целый месяц кормить и поить можно, но кто ж думал. Месяц мы тут не собирались сидеть, это точно. — Помолчал немного, выпил ещё живца и продолжил:

— Потом, как стало всё дрожать и сыпаться, грохот страшный стоял. Думали — землетрясение. Так, что там, — глянул вверх, — орда прошла? Это орда здание завалила, что ли?

— Да. Мужики говорят, такого размера орду даже «старики» не помнят. Считайте, что вам ещё очень крупно повезло, что вы тут застряли. Из всех тогдашних групп выжили только две: группа Зумбы и вы. Восемь человек остались на службе стаба, посмертно призраками. Теперь я их командир, если можно так сказать. Остальные ушли за грань.

— Что за грань такая? — спросил Торос.