Пишу Антонине сообщение, что заеду за ней в начале восьмого, а пока с Даном отправляюсь на встречу с Маршаллом. Деньги мы нашли: пришлось перехватиться у брата. Я зарекся втягивать Зена в свои дела, но за неделю — ровно такой срок я дал себе, чтобы вернуть все потери, — ничего не случится.

Ужин проходит напряженно, Алекс явно не рад, что я появился с деньгами. Невольно закрадывается мысль, что нанятый хакер и исчезновение сумм — его рук дело. Если так, то Антонина явно была не в курсе нюансов.

— Надоело, наверное, так работать? — интересуется Маршалл, развалившись в кресле.

Всем своим видом демонстрирует, кто здесь хозяин положения.

— Как? — Снова закипаю.

— Работать на кого-то, терять огромные деньги. Сколько ты еще должен Версалю?

— Я способен вернуть долг, и нам обоим это известно. У меня есть мозги и схемы, у тебя — деньги и власть. Я при желании могу оказаться на твоем месте, а ты на моем — нет.

Маршалл недовольно сдвигает брови.

Дан тут же толкает меня под столом ногой. Чуть-чуть отрезвляет. И впрямь, не стоит тратить нервы. Алекс — временное звено в отлаженной цепочке.

— Ладно, у меня есть другие дела. — Поднимаюсь из-за стола, и мы с Даном идем к выходу.

— Когда-нибудь ты создашь проблемы не только себе, но и всей команде. А нас у тебя в подчинении семь человек. Успешных, умных, креативных и молодых. Подумай об этом.

— Восемь, — поправляю Богдана.

— Что? — Он в недоумении смотрит на меня.

— Антонину забыл.

— Ну да, ну да... Ванесса, кстати, скоро возвращается? Удивительно, что еще никто не проболтался ей про твое новое увлечение.

— Ничего удивительного. Эдельвейс и Тим предупреждены, с остальными Ванесса не контактирует.

— Рано или поздно столкновения из-за Громовой вам не избежать. Я ничего против не имею, мне нравится, как Тоня работает, но умеет она много, и это малость напрягает.

— Почему?

— Видел, как лихо она вскрывает чужие телефоны и компы?

— Видел. И мне это тоже очень нравится.

— Ты говорил, Ганин предлагал документы состряпать, что она дура? Я бы на твоем месте не отказывался. Если станете работать в тандеме, на вас устроят охоту. Так хоть спрос будет только с одного тебя.

Сам уже об этом думал.

— Давай потом обсудим. Я за эти дни дико заебался напрягать мозги. Охота отдохнуть.

Мы заезжаем в отель, и я едва не роняю челюсть на пол, когда вижу диковинку. Похоже, она тоже устала от мозгового штурма и настроилась на отдых. Смена образа ей к лицу. Антонина выглядит почти как в тот вечер, а не изображает из себя упрямого подростка, одетого в джинсы и безразмерную футболку, как обычно делала в номере.

Дан несдержанно присвистывает, когда она садится в машину. Я чувствую запах ее духов. И не только. Понятно, почему малышка сегодня такая смелая. Залезла в бар и приняла на грудь? Что ж, похвально…

— Отлично выглядишь, Тонь, — одаривает ее комплиментами мой помощник.

Общение у этих двоих складывается легче, чем у меня с ней. Да это и понятно. Дан не претендует на тело диковинки. В отличие от меня.

После того вечера, когда я нагло вторгся в личное пространство Антонины, прошло две недели. И только я знаю, каких трудов стоило не зайти в соседнюю спальню и не поиметь своенравную девчонку во всех известных мне позах.

————— Девочки! У истории вышел шикарный буктрейлер! ❤️❤️❤️

Дан и Антонина всю дорогу говорят о новой программе, над которой диковинка работает третий или четвертый день подряд. Действительно важным делом занимается, не отрицаю. К базе данных теперь так просто не подобраться, при этом доступ к серверу всей команде облегчен. На гаджеты моих людей установлена дополнительная защита.

Я в это глубоко не вникал, повесил все на Дана с Ванессой и другим озаботился. Да и не тот у меня склад ума. Запомнить огромное количество информации, выучить язык за несколько месяцев, книгу, прочитанную накануне, пересказать близко к тексту, не ошибившись ни в одном слове, решить сложные примеры в уме — это пожалуйста. Но сесть и написать какой-то код, понять, как изнутри система устроена, и главное, как сделать, чтобы она потом нормально функционировала, — для меня дебри. Хотя Антонина объясняет все доступными для восприятия словами — грех не разобраться. Ей бы в учителя пойти.

В какой-то степени мы с диковинкой дополняем друг друга. Забавляет, как она сторонится брошюр по изучению языков, которые я ей то и дело подсовываю. Но это она напрасно. Никто не знает, что будет через год или два. Да и ребятам ведь тоже необходимо расти, строить карьеру, а не сидеть на одном месте. Я часто по разным странам мотаюсь и во многих могу свободно работать, вести диалог с людьми.

Оставив машину у входа, мы идем к бару.

— Решил не рисковать с парковкой? — шутит Дан, а меня передергивает, когда вспоминаю тот вечер и обжигающую боль в груди.

От методов Маршалла показывать подчиненным их место — воротит. Если бы я так обращался со своими людьми, они бы давно разбежались.

В баре шумно и полно молодежи. Мне нравится это место, хотя я не любитель подобных тусовок. Атмосфера здесь что надо, выпивка и еда тоже приличные.

На втором этаже все наши давно в сборе. Алкоголь льется рекой, смех не прекращается.

— В прошлый раз у вас исключительно мужская тусовка была, — замечает Антонина, — а сегодня и женщины есть.

— Тогда было что-то вроде общего корпоратива. Собирались люди Маршалла, несколько парней из команды Версаля присоединились. Обсуждали рабочие моменты.

— Столько имен... — удрученно вздыхает диковинка. — Примерно понимаю кто есть кто, но все равно голова идет кругом.

— Ничего ведь сложного. Версаль — самый главный, его команды выполняются беспрекословно. Маршалл и все остальные — исполнители. Кто-то выше по рангу, кто-то ниже, но все занимаются общим делом. С этим-то, надеюсь, разобралась? Или тоже нужны пояснения?

— Нет, не нужны. — Антонина прыскает. — Меня знаешь, что смущает? Все эти люди занимают должности, причем очень высокие, и вдруг связаны с не совсем законными делами… Это разве нормально?

Интересно послушать рассуждения диковинки, особенно когда она под градусом и продолжает его повышать. И я вместе с ней.

— Ладно, может, и нормально зажравшихся богатеев приструнивать и наказывать, если бы не одно но. Все, кто причастен к экономическим преступлениям и не делится с вами... эти люди заканчивают плохо. Очень плохо. А ты, в моем представлении, не тот, кто будет работать не на себя и заниматься подобными вещами.

Опачки. Неожиданно. Оказывается, в голове Антонины не только мысли о работе и программах обитают.

— Когда-то я был по другую сторону баррикад. Меня поймали на незаконной сделке, теперь работаю в системе.

Диковинка задумчиво смотрит на меня, делает глоток шампанского, а потом как-то странно кивает. Повисает пауза. Мы несколько минут пялимся друг на друга, отчего за грудиной тут же ощущается барабанная дробь.

Две недели сплоченный работы определенно пошли на пользу всем. Антонина влилась в коллектив. Ей не только Дан симпатизирует, но и главные заводилы моей команды — бесшабашные Тим и Эдельвейс. Последний как раз и помогал мне осаждать «неприступную крепость» несколько недель назад.

— Я, в принципе, так и думала, что ты не по своей воле...

Антонина снова берет бокал шампанского и будто невзначай касается меня бедром. Тут же напрягаюсь и задерживаю дыхание. Мои реакции на эту хитрую заразу всерьез начинают беспокоить. Диковинка в последнее время словно проверяет на прочность. Неужели ее задевает, что после той ночи я больше никак не показываю, что хочу ее. На самом деле хочу. И еще как.

— Ну ты как, юный гений? Нравится в нашей команде? — разряжает вмиг накалившуюся между нами атмосферу поддатый Эдельвейс. Подсаживается к Антонине с другой стороны. — Или мечтаешь бежать без оглядки от такой компашки?

Она бросает на меня короткий взгляд. Становится интересно, что ответит.