— А сразу об этом нельзя было сказать? — разозлился Жагрин. — Почему я всё это из тебя клещами выдирать должен? Ходишь вокруг да около, будто девка под клиентом!

— Мамонты! — вдруг сказал Дзьонь.

— Ты чего, Паша? — обернулся к нему Жагрин. — Какие ещё мамонты?

— А ты сам прикинь, Арсений, — ответил тот. — Если нас зашвырнуло к мамонтам, то ведь и корабль этот могло откуда-то сюда зашвырнуть! Как мамонтов тех.

— Логично, — согласился Осокин. — Я тоже сейчас об этом подумал. Теперь понять бы, какая связь между нами и тем кораблём?

— Простая. Я же сказал, Ирикову он зачем-то нужен. При этом хочет вас использовать. Чтобы в случае чего он в стороне остался, а всю вину на нас списали.

— Ему-то какой в том интерес?

— Не знаю, Иваныч, не спрашивал, — ответил Сергей. — Может, выслужиться перед начальством хочет. Показать, что владеет информацией. Может, ещё что задумал. Мне не сказал. В общем его план такой. Вас высаживают на остров, вы переходите косу, добираетесь до корабля, встречаетесь с его начальством, не знаю, как оно там у них называется, и… нечего смотреть на меня, как на идиота! — рассердился Голубчик. — Именно нам надо наладить контакт с его командой! Нам, а не Ирикову! — повторил он.

— Наладили, — с усмешкой предположил Жагрин. — Что дальше?

— Не знаю, — честно признался Сергей. — Просто считаю, нам надо как-то перетянуть команду корабля на нашу сторону. Ты, Иваныч, в военных делах спец, тебе и клава в руки. Договоришься там с ними по-свойски как-нибудь.

— Ладно, примем за основу, — хотя и с сомнением, но согласился Жагрин. — Попытаюсь. Дальше всё расклад покажет. Нам сейчас и хрен – сарделька. Пойдём втроём. Я и Павел с Тихоном. Оружие нам твой Ириков доверит или, пойди что не по плану, ветками отмахиваться от скорострелок придётся? — уточнил он у Сергея.

— Сказал, даст по карабину каждому.

— И когда выдвигаемся?

— Ириков только ждёт моего доклада, о вашей готовности. Сегодня, судя по вашему состоянию, уже вряд ли. Завтра с утра, наверное. До берега вас на лодке довезут.

— А можно мне тоже с вами, Иваныч? — попросил Зотагин.

— Тебе-то, Саша, чего здесь не сидится? Мы ведь не на прогулку идём!

— По земле соскучился. Поверь, Иваныч, от одного вида воды воротит. Возьми, а?

— Ладно, — махнул рукой Жагрин. — Оружием пользоваться умеешь, сам учил. Да и лишний ствол, в случае чего, не помешает.

— Тогда и я с вами пойду, — решил Осокин.

— Нет, Лёня, ты останешься, — Сергей закрыл ноутбук.

— С чего ты так решил?

— Не я. Ириков так решил. Кто-то из вас должен остаться здесь. Не доверяет он вам. Он никому не доверяет, — сказал Голубчик.

— Ладно, Леонид, побудь заложником пока мы своё дело делаем, — согласился Жагрин. — Заодно приглядишь за этим авантюристом. Присмотреться к этому Ирикову тоже не помешает. Да ты и сам всё знаешь, не мне тебя учить, что в таких случаях делать надо.

9.

Зотагин переломил о колено и подбросил в костер толстую сухую ветку. Огонь лизнул её, словно на вкус попробовал, потом занялся сушняком основательно, весело постреливая угольками. Костёр горел со вчерашнего вечера. Они развели его, устраиваясь на ночёвку под широкими ветвями старой пихты и поддерживали каждый в своё дежурство. Очередь сторожить их временное прибежище Зотагину выпала под утро. Сам он этой ночью заснуть так и не смог. Проворочался в полудрёме на жёстком лапнике. К тому же основательно продрог и уже не раз малодушно упрекнул себя за скоропалительное решение отправиться на остров. “С другой стороны, кто знает, как дальше дело повернётся,” — подумал Зотагин, грея над костром ладони.

С самого начала всё у них пошло наперекосяк, хотя вроде бы все детали обговорили заранее. К высадке готовились затемно. Последние наставления на верхней палубе баржи им давал сам Ириков. В этот раз Сагол Соиспаевич надел обычную брезентовую штормовку и старался вести себя на равных. Получалось так себе. В голосе представителя Великого Турана нет-нет да и проскальзывали высокомерные нотки. Жагрин, казалось, их не замечал или, скорее всего, не хотел замечать. Наверняка, как считал Зотагин, хорошо зная Иваныча, тому сейчас было глубоко плевать и на должность Ирикова и на его наставления. Он выслушал их с демонстративно отсутствующим выражением лица, заинтересовался лишь сделанными ранее с воды снимками корабля. Глядя на это, присутствовавший здесь же Голубчик, заметно нервничал и успокоился только когда Ириков оставил их, посчитав свою миссию завершённой.

— Удачи, — за руку попрощался с каждым Сергей. — На тебя, Иваныч, вся надежда.

— Сам тут какой-нибудь очередной своей дури не напори, — проворчал тот в ответ.

Зотагин думал, что их опять повезут к берегу на глиссере, но ошибся. На этот раз у борта баржи их ждала обычная вёсельная лодка. Они кое-как – отсутствовал опыт – спустились в неё по штормтрапу и расселись по местам. Зотагин оказался между Павлом и Тихоном напротив гребца, сидевшего спиной по ходу лодки. Жагрин, балансируя и цепляясь за них, прошёл на нос, где составил компанию другому сопровождавшему из местных. Третий сидел на корме возле румпеля. Рядом с ним вдоль борта лежал длинный свёрток, откуда торчал ствол карабина. Зотагин догадался, что оружие приготовили для них. Отдадут перед высадкой на берег. Судя по тому, как держались местные, они были из лесовиков.

Пока собирались, небо на востоке зарозовело, накрыв их лодку едва различимой размытой тенью баржи. От воды ощутимо тянуло холодом. Впереди, полуобнимая стоянку барж тянулся высокий крутояр острова. Деревья на его вершине чётко выделялись на фоне светлеющего неба с бледным призраком тающей луны.

Лесовик напротив Зотагина привстал, оттолкнулся веслом от железного борта баржи и, пока лодка медленно отходила, вставил уключину в паз. Оглянулся, примериваясь, и начал грести, с силой откидываясь назад всем корпусом. Лопасти вёсел, казалось, едва касались воды, но лодка уверенно набрала ход. Зотагин и глазом моргнуть не успел, как они уже были у берега. Рулевой поставил лодку параллельно урезу воды, а гребец потихоньку табанил вёслами, стараясь удержать её на одном месте. Судя по тому, насколько они уходят в воду, глубина возле берега была приличной.

— Здесь высадиться никак не получится, — оглядел кручу Жагрин. — Слишком высоко. Случись кому с осыпи сорваться, искупаться рискует.

— Отсюда до корабля ближе всего, — возразили ему. — По прямой километров десять. Перейдёте косу и уже к обеду на месте будете.

— К обеду я с моими орлами только наверх залезу! — не согласился Жагрин. — Сказал нет, значит нет! Ноги себе переломать всегда успеем. Давай дальше вдоль берега, пока не найдём подходящего места.

Подходящее место нашлось примерно через час. До этого несколько раз подходили к берегу, присматривались, но крутояр, казалось, тянулся бесконечно. Солнце ярко играло отражением на мелкой волне, когда они увидели овраг, подступивший к самой воде.

— Подойдёт, — решил Жагрин.

Нос лодки ткнулся в приплесок. Высадка не заняла много времени. Первым перелез из лодки на узкую полоску берега Жагрин. За ним сошли остальные. Перед отплытием им передали обещанное оружие. Три карабина. Жагрин осмотрел свой. Нажав кнопку на ложе, выщелкнул магазин. Взвесил его в руке и сплюнул вслед удалявшейся лодке.

— Как знал, турецкое дерьмо подсунут! Из него только ворон пугать и то особо нервных! — Иваныч вернул магазин на место. — Ладно, пошли! Нечего зря время терять, — он повесил карабин на плечо и первым направился к оврагу.

Овраг оказался узким, с обрывистыми склонами и густыми зарослями колючего кустарника, скрывающими скользкое, не успевшее просохнуть от стока талых вод дно. Продираться сквозь эти заросли было сплошным мучением. Мало того, овраг уходил в сторону, ещё больше отдаляя их от конечной точки маршрута. Выбрались они из него далеко за полдень. Злые, грязные, голодные. А ведь ещё идти и идти.