А самое главное…

– Есть ещё одно важное условие. При выявлении противника ни в коем случае не вести переговоры, сразу уничтожать, другие формы разумной жизни не должны прознать про нашу Миссию.

Эти слова мистера Брауна всплыли сейчас с удивительной точностью в моей памяти. Да, впечатление об Эверетте в тот момент резко сменилось на негативное и вряд ли теперь что-то сможет это исправить.

И это – во-вторых. Мы не стали слушаться ни Эверетта Брауна, ни остальных Шену. Мы не убили ни одного встреченного нами разумного существа. Даже наоборот, нашли верных союзников и даже друзей.

Ещё немного подумав, я поднял голову вверх и произнёс:

– Маат, когда мы вернёмся обратно на Землю, необходимо будет проанализировать всю полученную Странником информацию и сделать копию. Одну копию сохранить в исходном виде, но зашифровать и закрыть доступ всем, кроме членов нашей команды. Вторую скорректировать в соответствии изначальным цели и задачам Миссии, которая была сформулирована Шену.

– Будет сделано, Джек. Но это большой пласт информации и обработка может занять очень много времени. Поэтому предлагаю начать это делать уже сейчас с тем, что уже есть, а с новой информацией делать это сразу при накоплении.

– Хорошо, Маат, давай сделаем так.

– Есть кое-что ещё, Джек. Звёздные карты, которые нам предоставили шалхинцы…

– Что с ними?

– На ней отсутствует звёздная система, которая в нашей карте отмечена как стартовая.

Может быть в этом причина того, почему человечество спокойно жило на Земле всё это время?

– Выход из подпространства через 5… 4… 3… – вела обратный отсчёт Маат. – 2… 1… 0… Перезапуск системы ориентирования.

Шалхинцы всё порывались перезапустить систему ориентирования вручную, как это было принято у них в космическом флоте. Но шалхинцы и сам переход в подпространство и выход из него осуществляли вручную, так как у них не было на кораблях искусственного интеллекта, который бы мог весь процесс держать под контролем.

– Обнаружена множественная активность в этой звёздной системе. Произвожу анализ данных… Найдена единственная обитаемая планета, высокая активность радиоэфира на самой планете. Остальные космические объекты используются как ресурсные базы.

– Наша маскировка активна?

– Да, Джек.

– Выведи, пожалуйста, изображение планеты...

– Вывожу приближенное изображение планеты на дисплеи.

Зрелище было не для слабонервных. Моё сердце будто сжало тисками, я просто не понимал, как так можно было такое сотворить с планетой, на которой ты живёшь. Массивные заводы и фабрики выбрасывают тёмные столбы дыма и выхлопных газов, которые образуют тяжелые тёмные облака, которые покрывают огромные урбанизированные зоны. Широкие полосы земли покрыты городскими застройками и промышленными комплексами, как мрачные шрамы на ее поверхности.

Картинка мигнула, ещё больше приблизилась. Стало видно загрязнение водных ресурсов. Реки и озера покрыты маслянистыми пятнами, а некоторые из них загрязнены отходами и выглядят отравленными.

Картинка ещё раз мигнула, выводя на дисплей огромные урбанизированные районы, плотно заполненные высотными зданиями и многочисленными домами. Этот вид буквально создаёт суматошную панораму человеческой активности. Сквозь чёрные облака дыма, пробиваются огни, которые непрерывно светятся, мигают, свидетельствуя о постоянной деятельности и незавершаемых рабочих циклах местного населения.

Снова смена картинки. Теперь нам видны следы вырубки лесов и обезлесенные пустоши, оставленные вмешательством местного населения. По мере распространения застройки и инфраструктуры, остается все меньше места для природы и ее биологического разнообразия.

– Это просто ужас, – первая нарушила молчание Ламия.

– Соглашусь, – ответил я, вспоминая, как чист и прекрасен Ард, родная планета шалхинцев, как трепетно относятся к своей Хенет, родиной планеты тауи. Да даже человечество Земли хоть и загрязняет окружающую среду, старается как-то это минимизировать. А тут…

– Будто на эту планету специально свозили все отходы производства с сектора ближнего космоса, – поделилась своим впечатлением Хон-То.

Видно было, что она хотела ещё что-то добавить, но не успела, так и продолжая стоять с приоткрытым ртом, когда рубку управления нашего Странника заполонил звук сигнала тревоги.

Маат со своей задачей справлялась очень хорошо, и до того, как я успел у неё хоть что-то спросить, она вывела на дисплеи изображения корабля и выключила сигнал тревоги.

– Обнаружен корабль в непосредственной близости от нас. Расстояние до цели – двадцать пять километров.

Практически рядом по космическим меркам.

– Как он нас обнаружил? – спросил я, интересующий всех нас вопрос, продолжая рассматривать прибывший корабль. – Маскировка точно включена?

– Исходя из его действий, могу предположить, что он нас не видит.

Внешний вид корабля был очень похож на угловатый корабль шалхинцев, но будто он находился в эксплуатации уже не первую сотню лет. Выцветшая краска на корпусе из-за различного рода космических излучений, такой же полустёртый номер на борту и постоянно сбоящий энергетический щит. Даже удивительно, как на “сияющей” планете шалхинцы могли нас принять за кхердов? Или здесь и сейчас – это не кхерды, а кто-то ещё?

– Поступает запрос на связь, – спокойным синтезированным голосом сообщила Маат. Хотя о чём я? Её голос всегда спокойный, она же ИИ, а не эмоциональный человек.

– Неужели они нас обнаружили? – удивлённо спросил я.

– Нет. Наша маскировка работает идеально.

– Решили испытать удачу, как когда-то мы, – сообщил Неб-Пер и улыбнулся своему воспоминанию о нашем знакомстве.

– А давайте ответим? – я поискал взглядом одобрения остальных членов нашей команды. Убедившись, что все не против этой авантюрной затеи, я продолжил. – Маат, установи с ними связь, ответь на их запрос, но будь готова совершить Переход на несколько километров в сторону.

На экране появилось почти обычное бледное лицо тауи. Почему почти? Уже привычное немного вытянутое лицо, узкий прямой нос, правый глаз был был чёрным без радужки, а вот левый – белым, широкий шрам рассекал его левую часть лица от надбровной дуги почти до самого подбородка прямо через этот белый глаз, волосы на голове, как и у Неб-Пера, были очень короткими.

Я уже приоткрыл рот, чтобы начать с ним беседу, но собеседник широко раскрыл глаза и громко утробно зарычал:

– Р-ат хеперу Усэр-Хем!

Связь тут же прервалась, изображение на дисплее переключилось на корабль. Моих скудных знаний древних языков хватило, чтобы перевести его крик.

– Усэр-Хем – единственно возможное Зло?

– Тут небольшая игра слов, – поправил меня Неб-Пер. – Скорее он имел в виду… Я даже затрудняюсь как перевести на ваш язык.

– Одновременное восхваление и утверждение, что сильнее и могущественнее Усэр-Хема нет, – дополнила его ответ Хон-То.

Я развернулся к нашим новым друзьям шалхинцам, чтобы уточнить у них, но осёкся, увидев их побледневшие серые лица.

– Что случилось? – спросил я у них.

– Это кхерды, – сокрушённо сказал Амир. – Это их ритуальная фраза перед тем, как они совершат нечто… нечто ужасное.

Вновь взревел звуковой сигнал тревоги, я быстро перевёл свой взгляд на дисплеи и заметил, как от корабля противника во все стороны расходятся, причём с очень большой скоростью, полупрозрачные волнистые вибрирующие сферы, центром которых и является их корабль.

Как только первая сфера расширилась настолько, что достигла нас, дисплеи моргнули, и Маат спокойным (а каким же ещё?) голосом сообщила:

– Маскировка корабля снята, совершаю Переход. 5… 4…

– Как только совершишь переход, снова пытайся активировать маскировку! – отдал я распоряжение нашему ИИ.

– 2… 1… – не прерываясь продолжала Маат. – Переход. Включаю маскировку.