— Здорова, — подошёл к ребятам я. — А почему закрыто, не знаете?

— Как же не знать? — усмехнулся один и сплюнул в сторонку. — Гостям поляну накрывают.

— А мы?

— А мы по́боку. Распоряжение коменданта.

— Блядь, — выругался я. — Тоже мне, ВИП-персоны нашлись. Ща разберусь.

— Ага, попробуй, — так же, с ухмылкой, ответил второй. — Нас чуть черпаками не отлупили, когда мы на кухню сунулись.

— Меня не отлупят, — заверил я и направился к служебному входу.

Внутри было не просто жарко — здесь царил настоящий ад. И как бабы выдерживают в этой духоте? Я бы давно догола разделся, а они носятся туда-сюда с кастрюлями да сковородками, только щёки красные мелькают.

— Надюх, — окликнул я свою старую знакомую.

— О, кого не ждали!— Она оторвалась от нарезки хлеба и вытерла руки о фартук. — Никак оголодал?

— Ясен пень, мы весь день на морозе! Вы какого хрена столовку закрыли?

— Это не ко мне вопросы, Валерича своего спроси.

— Так, заканчивайте этот балаган и открывайте двери, нужно мужиков накормить. Мы только с валки приехали, а здесь вместо дома — цирк с конями.

— Нет уж, милый, давай-ка ты вначале с комендантом этот вопрос решай. Не хочется потом по шапке получать.

— Значит, залётным пир горой, а нам хер по всей морде?

— Ты с чего взял вообще?

— Мужики вон на выходе сказали.

— А ты уши-то и развесил. Через полчаса всех на общий ужин собираем. Так что давай, не мешай работать… Хочешь, я тебе каши наложу?

— Не, чё я буду как этот… Потом тогда, вместе со всеми.

— Ну, как знаешь, — вздохнула Надька, но не ушла, продолжила пялиться прямо в глаза.

— Ну? Чего ещё?

— Да ничё, — буркнула она. — Вымётывайся давай. Снега вон натащил, теперь за тобой лужу убирать.

Я поспешил на выход, чтоб ненароком ещё и тряпкой не получить. За Надюхой такой номер не заржавеет. И чего взъелась? Вроде нормально к ней, по-человечески. Догадываюсь, конечно. Это она оттого злится, что я встречаться с ней не хочу. Когда мы с Алиской отношения начали, она вроде как поостыла, даже на свидания бегать начала, а теперь вот опять никого к себе не подпускает. Каждый раз при встрече намёки разные подкидывает, а потом сама же психует, потому как я на них не реагирую.

— Ну, чё там? — поинтересовался один из ожидающих.

— Через полчаса, сказали, откроют, — ответил я и уточнил: — Для всех.

— О-о-о, вот это дело, — загалдели мужики. — Как раз к Витале за поллитрой успеем.

Компания удалилась, а я ещё некоторое время постоял, думая, чем бы себя занять. На самом деле решение находилось на поверхности, но я собирался отложить его на после ужина. Но раз уж пошло такое дело, то почему бы и нет…

Я взял курс обратно к главным воротам, а там свернул на север, к реке. Здесь, примерно посередине, расположился храм, где продолжали своё дело наши батюшки. Естественно, меня интересовал исключительно отец Владимир. Информация от Баала уже устаканилась, так сказать, разложилась по полочкам, и теперь я был готов ей поделиться. По идее, это надо сделать на общем совете, утром, но, учитывая гостей, которых Валерич обязательно припрёт в кабинет… Нет уж, увольте, такие вещи на сторону распространять не стоит. Было бы решение, тогда другой вопрос, а пока только лишнюю панику создавать.

Люди — они ведь во все времена одинаковые. Как только уловят суть, сразу начнут наседать с нравоучениями и, как пить дать, станут настаивать, чтоб я себе глотку вскрыл. Подыхать никому не хочется. А что до последствий, так я сильно сомневаюсь, что о них думать станут. Угроза всё-таки реальная и очень серьёзная. Здесь речь о выживании всего человечества. И кто я такой, чтобы кобениться? Нет, в этом случае с меня живого точно не слезут.

В храме было пусто и мрачно. Лишь подрагивающие огоньки свечей выхватывали из темноты образы святых. Да и то кое-где. На улице смеркалось, и той малой части света, что проникала сквозь окна, уже не хватало на всё помещение. А ещё здесь было холодно.

— Здравствуй, Сергей, — обернулся на скрип двери священник. — Ты ко мне?

— К вам, отец Владимир. Холодно тут у вас, пожалуй, даже холоднее, чем на улице.

— Стены мороз отдают, что поделать?

— Так, может, сообразим вам печку-то?

— Не нужно это. Здесь людям не жить, а два часа и без того отстоять можно.

— Ну, как скажете. Сами-то здесь весь день на холоде.

— У меня тулуп овчинный, — продемонстрировал отворот он. — В нём можно на снегу спать. Ты ко мне про погоду погутарить пришёл?

— Если бы, — усмехнулся я и присел на скамейку.

— А вот на холодном зря сидишь, от этого болезни нехорошие случаются.

— К Всеволоду схожу, — отмахнулся я.

— Ну, как знаешь, — улыбнулся священник и уселся рядом. — Что там у тебя?

— Баал объявился, — начал я издалека. — Мы как раз с лесом домой шли, он нас прямо на дороге остановил. Здоровый стал… Кажется, он даже время остановил.

— Снова о ключе спрашивал?

— Нет, он всё знает, — покачал головой я. — И про род мой, и про то, как границу разрушить. Я думаю, он всегда знал, просто ждал, когда я всё вспомню. Это ведь так работает?

— И что ты ему ответил?

— На хуй послал, — честно признался я, а затем поймал на себе строгий взгляд священника. — Ой, простите…

— Бог простит, — кивнул отец Владимир и перекрестил меня. — А вообще правильно, что послал. Туда ему и дорога.

— Сложно всё… — Я почесал переносицу. — В общем, тут такое дело… Ультиматум он нам выдвинул. И срок на размышления дал месяц.

— Ишь ты, месяц, — усмехнулся он. — А иначе что?

— Умрём все, болезненно и мучительно.

— Ну, пока ничего нового ты мне не поведал.

— Вот сейчас как раз самое интересное. Не он нам угрожает, а наше наследие.

— Это как так?

— Да вы не перебивайте… — огрызнулся я и тут же смутился, но священник не отреагировал, продолжал смотреть на меня добрым открытым взглядом. — Там с атомными электростанциями беда. Реакторы вроде как автоматика заглушила, а старые, отработавшие своё стержни в бассейнах хранятся. Я, конечно, не инженер, но, как я понял, там что-то с системой охлаждения не так, и всё это дерьмо уже кипеть начало. Ладно бы случай был единичным, мы бы ещё как-то смогли на это повлиять, но такое по всему миру происходит. Неизвестно, когда и где первый взрыв случится. В общем, Баал пообещал эту проблему решить, если я границы открою… Ну, вы поняли.

— М-да, вопрос и в правду серьёзный. Так чего ты с ним ко мне пришёл, его следует на совет вынести.

— Да там эти… рязанские. Валерич их по всему кремлю с экскурсией таскает. И чего он перед ними расшаркивается?

— Так знамо чего, — улыбнулся отец Владимир. — Они камни на обмен привезли, торговать, стало быть, собираются.

— О как? — удивлённо уставился на собеседника я. — И много привезли?

— Выходит, достаточно, раз Сашка перед ними распинается.

— Как бы нам эта торговля боком не вышла, он им всю нашу оборону засветил. Придётся завтра всё по новой планировать.

— Мелочи это, — отмахнулся священник. — А камни те могут реальные жизни спасти.

— Это да, — вздохнул я. — Так что мне делать-то?

— Обожди пока, никому про это не рассказывай. Я вечером с матушкой поговорю, авось, решение какое найдётся. Передадим информацию предкам, глядишь, чего и подскажут.

— Не верю я в них. Точнее, в то, что они делать что-то станут. Опять отфутболят, сошлются на законы о невмешательстве, и будем мы сами всё дерьмо расхлёбывать. Я до Исая второй день достучаться не могу.

— Правила не просто так придумали, и ты не хуже меня это знаешь, иначе на Валерича бы не злился.

— Это другое…

— Нет, Серёж, то же самое. Просто там тебя это не касается, оттого и другим кажется.

— Я ещё это… друга старого встретил, — замялся я. — Точнее, он сам ко мне пришёл. Мы как раз на делянке, периметр держали.

— Ты спрашивай, что хотел.

— Да сложно там всё, — вздохнул я и отвёл взгляд, — Он из парней моих… Мы ведь с ними огонь и воду, понимаете? Почти пятьдесят боевых выходов, а в тот раз… Нас свои же атаковали. Можно сказать, в спину ударили. Шанс у нас связистом в отряде был. В общем, все полегли, я один остался. А генерал тот в лицо мне смеялся, сука… Надо было этого мудака завалить.